Найо Марш - Последний занавес
— Пожалуй, что так, Полин.
— Все это хорошо, мама, — резко бросил Пол, — да только Пэнти всегда подыграет деду.
— К тому же они с Соней закадычные друзья, разве не так? — добавил Седрик.
— Насколько я знаю, — сказала Миллимент, — именно мисс Орринкурт подговорила Пэнти сыграть со мной очень глупую шутку в прошлое воскресенье.
— А именно? — поинтересовался Седрик.
Фенелла захихикала.
— Когда я пошла в церковь, она приколола к моему пальто, сзади, совершенно дурацкую записку, — сердито сказала Миллимент.
— И что же в ней говорилось, Милли, дорогая? — с любопытством спросил Седрик.
— Кати бочку[23], — сказала Фенелла.
— Ну, так мы далеко зайдем, — заметила Миллимент.
— Знаете, — поспешно вставила Трой, — я все же вынуждена извиниться и…
На сей раз попытка удалась. Анкреды смущенно пожелали ей покойной ночи. Она отклонила предложение проводить ее до комнаты, чувствуя, что они ждут не дождутся, пока она закроет за собой дверь, чтобы возобновить разговор.
В зале, где было относительно тихо и очень холодно, поскольку уголь в камине догорел, оставалась зажженной одна-единственная лампа. Поднимаясь по лестнице, Трой испытала ощущение, которое раньше в этом необъятном доме не испытывала, — у него есть индивидуальность. Он простирался во все стороны — загадочная территория. Помимо странностей, свойственных Анкредам, он скрывал их потаенные мысли, как и мысли их предков. Дойдя до галереи, тоже едва освещенной, она почувствовала, что гостиная осталась где-то далеко позади, — подводный остров. Вереница посредственных портретов и сомнительных пейзажей, мимо которых она сейчас проходила, жили в этом сумраке своей собственной жизнью. И казалось, им до нее нет никакого дела. Вот наконец и ее коридор, заканчивающийся винтовой лестницей, ведущей в башню. Перед тем как ступить на нее, Трой на секунду задержалась. Показалось ей или действительно дверь пролетом выше, которой отсюда не было видно, бесшумно закрылась? «Может, в комнате подо мной кто-нибудь живет», — подумала она и от этой мысли поежилась. С чего бы это, покачала головой Трой, и повернула выключатель, расположенный рядом с лестницей. Свет, брызнувший из невидимой отсюда лампы, ввинченной за первым завитком лестницы, как-то незаметно оживил изогнутую стену.
Трой быстро шла наверх в надежде, что в ее белой комнате еще горит огонь. Следуя за изгибом ступеней, она правой рукой приподняла свое длинное платье, а левую положила на узкие перила.
Перила были липкими.
Она испуганно отдернула руку и поднесла ее к глазам. На ладони и чуть выше ее что-то темнело. Сейчас Трой стояла в тени, но, сделав шаг, оказалась на месте, куда падал свет от лампы, и стало видно, что пятно на ладони — красное.
Прошло не менее пяти секунд, прежде чем она сообразила, что это краска.
Глава 5
ОКРОВАВЛЕННОЕ ДИТЯ
1
На следующее утро, в половине одиннадцатого, Трой, увешанная ящиками с красками, со свернутым холстом и подрамником в руках, направлялась в домашний театр. Сопровождаемая Полом и Седриком, несшими ее студийный мольберт, Трой прошла длинным коридором, ведущим из зала, мимо двери цвета грубого зеленого сукна, «за которой, — тяжело дыша, проговорил Седрик, — все крушат вокруг себя трудные дети», повернула направо и двинулась дальше, в тыльную часть этого дома-лабиринта. Путешествие прошло не без приключений — когда они проходили мимо двери, за которой, как впоследствии обнаружила Трой, располагалась малая гостиная, она распахнулась и на пороге, спиной к ним, появился пухловатый коротышка. «Если вы не доверяете мне как врачу, сэр Генри, — сердито говорил он, — у вас всегда есть выход, А я буду только рад избавиться от неблагодарной задачи выписывать рецепты упрямому, черт бы его побрал, пациенту и его внучке». Трой попыталась было мужественно пробиться вперед, но дорогу ей преградил Седрик. Он поставил мольберт поперек коридора и принялся с живейшим интересом вслушиваться в начавшийся диалог.
— Ну, ну, успокойтесь, — журчал невидимый сэр Генри.
— Я умываю руки, — заявил его собеседник.
— Ничего подобного. И вообще, что это за выражения, Уизерс? Следите за своим языком. И занимайтесь своим делом и прислушивайтесь, как полагается, к честной критике.
— Черт знает что, — проговорил посетитель, но на сей раз скорее с нотой отчаяния в голосе. — Я официально отказываюсь от дальнейшего лечения. Считайте это моим последним словом.
Последовала продолжительная пауза, во время которой Пол безуспешно пытался сдвинуть Седрика с места.
— Я не принимаю отставки, — сказал наконец сэр Генри. — Повторяю, Уизерс, успокойтесь. Вы должны понять. У меня много всяких проблем. Очень много. К тому же потерпите капризы старика, а? Не пожалеете. Право, не пожалеете. Закройте-ка дверь и выслушайте меня.
Не поворачиваясь, посетитель медленно прикрыл дверь.
— Ну а теперь, — прошептал Седрик, — он посулит бедному доктору Уизерсу, что упомянет его в завещании.
— Ну пошли же наконец, ради Бога, — проговорил Пол, и они направились к театрику.
Полчаса спустя Трой установила мольберт, растянула холст и приготовила для этюдов бумагу и дощечки. Театрик представлял собой точную копию настоящей сцены с довольно просторной площадкой. Задник декорации «Макбета» был прост и превосходен в своем замысле. Сценограф исключительно точно воплотил первоначальный набросок Трой. Прямо перед ним, в точном композиционном порядке, располагались трехмерные фигуры, в нужных местах разрывающие тканую поверхность. Трой сразу решила, где она поместит своего героя. Никаких попыток актуализировать фон. Чисто театральное решение. «Вообще-то тут бы хорошо подошла болтающаяся веревка, — подумала она, — но вряд ли это понравится заказчикам. А вдруг он согласится?»
Седрик и Пол начали показывать ей, что можно сделать со светом. Трой пребывала в превосходном расположении духа. Ей нравился запах холста и клея и приятно было ощущать, что вот место, где люди работают. В театрике даже Седрик стал не похож на самого себя. Он обнаружил хорошее знакомство с предметом, живо откликался на предложения Трой, придержал Пола, когда тот предложил залить сцену снопами огня, заставил его уняться, пока он сам выбирал какое-то одно световое пятно.
— Поскромнее надо с задником, поскромнее! — восклицал он. — А ну-ка попробуем снизу! — И тут же появился мерцающий свет, что весьма понравилось Трой.
— Да, но вам-то ничего не видно, — растерянно заметил Седрик. — Черт! Что же придумать?
