Джемма О’Коннор - В поисках прошлого
— Что ж, дай вам Бог, — пожелала Грейс.
* * *Так или иначе, но этот разговор некоторым образом помог Крессиде все расставить по своим местам, и ее отношения с Фрэнком начали улучшаться. Отчасти, хотя и чисто случайно, этому способствовал Тим Уоллес, который позвонил на следующее утро, когда Фрэнк должен был везти Гила в аэропорт, чтобы изменить условия договоренности, которой они с Крессидой достигли накануне. Теперь новый хозяин дома настаивал, чтобы она выехала в ближайший уик-энд: нанятый им застройщик, заявил он, готов начать ремонт и перестройку дома уже со следующей недели. Крессида не желала уступать нажиму, но Фрэнк мягко предложил ей согласиться: поскольку желание Тима совпадало с их собственным, можно было как-то договориться. Кресси ответила тем, что составила список всего, что необходимо сделать: консультации в банке, с поверенным, разбор вещей отца и их пересылка в Оксфам; медицинское оборудование, которое следовало отослать обратно в больницу, мебель, которую надо было отправить на склад, и еще просмотреть все бумаги и сделать в доме уборку. Список все рос и рос… «К черту уборку, — здраво рассудил в итоге Фрэнк. — Если Уоллесу так чертовски неймется, к чему нам возиться — тем более что сюда сразу же придут строители».
— Да не верю я, что у него есть застройщик, — заметила Крессида. И была уже готова добавить, что, существует этот застройщик или нет, она все равно не может уехать, не успев даже толком собраться, но тут Гил обнял ее за плечи и сказал:
— Слушай, мам, да перестань ты все время жертвовать собой. Ты и так слишком долго тут вкалывала как каторжная. Брось. Дом и так выглядит отлично.
— А почему бы нам не разделить все эти дела между собой? — предложил Фрэнк. — Я займусь гардеробом, потом позвоню и узнаю, когда смогут забрать мебель. — Он обнял Крессиду за плечи. — Чем раньше мы с этим покончим, дорогая, тем скорее сможем уехать домой.
Но Крессида все еще упорствовала:
— Не думаю, что мы имеем право что-либо продать, пока завещание не оглашено.
— Конечно, однако у аукциониста наверняка есть склад. Вещей-то всего ничего.
— Но все бумаги сложены в том комоде…
— Мам, мы можем упаковать их в коробку, а ты потом все просмотришь их у Грейс, — нетерпеливо вмешался Гил. — Или дома. Готов поспорить, там по большей части одна макулатура.
Крессида улыбнулась.
— Нет, — с ноткой торжества в голосе заявила она. — В одном из ящиков лежит целая куча акварелей. Я их еще толком не просматривала, но там есть несколько известных имен, а Грейс обещала помочь мне с ними разобраться.
— Но они ведь принадлежали твоему отцу? — спросил Фрэнк. — Разве Марджори была арт-дилером? Или они все-таки были ее собственностью?
— Нет, — ответила Крессида. — Акварели принадлежали моей матери. Я их с детства помню. Они всегда хранились в этом комоде. В любом случае отец оставил их мне.
— Ты видела завещание?
— Нет, но он говорил мне об этом пару месяцев назад, и я позвонила поверенному, когда Тим начал тут свою возню, — просто для проверки. Хотела быть уверенной в том, что это принадлежит мне. Папа сдал список вещей на хранение, когда они переехали сюда с Корфу.
— Что ж, повезло, — заметил Фрэнк. — Весьма предусмотрительно, а? — В его устах это звучало почти как оскорбление. Ему пришло в голову, что содержимое комода можно было продать, чтобы заплатить за услуги медсестер, но произносить это вслух он не стал. Ситуация и без того была острой.
— Нам пора сматываться, пап, — вмешался Гил. — А то я опоздаю на самолет. — Он обнял мать. — Перестань так беспокоиться, мам. И за меня не волнуйся. Я через пару месяцев вернусь.
— Обсудим все, когда я вернусь, Кресс! — прокричал Фрэнк из окна машины, когда они отъезжали.
«Данкреа лиснинг пост» (архив)
Сотрудники местного отделения полиции продолжают расследование загадочной смерти возле реки. К ним теперь присоединились суперинтендант уголовного розыска Питер Коффи и инспектор Фил Макбрайд. Суперинтендант Коффи возглавил расследование.
Отступление 3
Уехав из Франции, я не стал возвращаться домой и ничего не сообщил родителям. Пару недель работал в одной из гостиниц Дублина, чтобы поднакопить деньжат, а потом однажды ранним солнечным утром в понедельник двинулся автостопом на юг. Отрезок от Корка до Данкреа был самым тяжелым. Автобус оказался настоящей старой развалиной, к тому же en route[15] он делал остановку в каждой деревне. Я собирался отправиться прямо на Трианак, но когда сошел с автобуса в Данкреа и спросил у прохожего, как туда добраться, тот ответил, что это добрых шесть миль. Я все же был уверен, что где-нибудь по дороге удастся поймать попутку. Дополнительная информация, конечно, не помешала бы, однако мне отчего-то вовсе не хотелось голосовать на дороге, а для того, чтобы идти так далеко пешком, было уже поздновато. Я вовсе не собирался здесь работать — времени у меня было не так уж много, — но тут вдруг испугался и вообще задумался, а какого черта мне, в сущности, тут надо? Вся поездка, эти мои поиски прошлого вдруг показались глупыми и бессмысленными. И я уже не знал, что делать дальше.
Я бесцельно шатался по городку, когда увидел объявление — требовался официант на временную работу — в витрине ресторанчика под вывеской «Провендер»[16]. Заглянул внутрь, и женщина, стоявшая у бара, махнула мне рукой. Столики уже были накрыты к обеду, но для посетителей было еще рано. Я вошел, спросил о работе, показал ей рекомендации из разных мест, где перебывал за этот год устроенных себе каникул — я их всегда носил с собой. «А ты неплохо подготовлен!» — рассмеялась она. Она чем-то походила на маму, только была поменьше и повеселее. Попросила меня сделать пробный выход с тарелками и стаканами на подносе. Это было несложно, да и чему тут удивляться после стольких месяцев, что я работал в обслуге. «Парень, что работал тут до тебя, уехал в Корк — он там должен, видите ли, тренироваться перед какими-то спортивными соревнованиями, — пояснила хозяйка. — Его две недели не будет, так что, если обещаешь, что проработаешь весь этот срок, место за тобой».
Двадцать минут спустя меня провели в маленькую комнату, выкрашенную в ярко-розовый цвет, под самой крышей — жилье, как оказалось, входило в соглашение о найме. «Если я чему-то научилась в своем деле, так это тому, что, коли желаешь удержать персонал, надо предоставлять им жилье и кормить три раза в день, — весело сообщила мне миссис Кронин. — Непременное условие одно — ты должен проработать все две недели, запомни. Если не выполнишь, я сдеру с тебя плату за комнату. Договорились? По понедельникам мы закрыты, остальные дни — скользящий график. Извини, но такая уж у нас работа».
