Агата Кристи - Таинственный соперник
— Наверное, у меня просто взвинчены нервы, — смущенно сказала она.
— Да, — согласился Эджертон. — Мы здесь как на собрании спиритов. Если бы среди нас был хоть один медиум, мы могли бы получить изумительные результаты.
— Вы верите в спиритизм? — изумленно спросила Таппенс.
Он пожал плечами.
— Какая-то доля правды в этом есть, но большинство очевидцев можно обвинить в ложных показаниях.
Ночь близилась к концу. С первыми лучами солнца Эджертон раздвинул занавески. Таппенс почувствовала себя увереннее.
— Ура! — воскликнула она. — Должен быть великолепный день. И мы найдем Томми. И Джейн Финн. И все будет прекрасно.
В семь часов Таппенс отправилась готовить чай. Она вернулась с чайником и четырьмя чашками.
— А кому четвертая чашка? — полюбопытствовал Юлиус.
— Пленнице, конечно. Я думаю, можно ее так называть?
— Да, наверное, за ночь она пришла в себя, — задумчиво сказал Юлиус.
— Наверное, — согласилась Таппенс. — По крайней мере, я надеюсь. Может быть, вы оба пойдете со мной? Неизвестно, какое у нее настроение.
Эджертон и Юлиус согласились.
— А где же ключ? О, конечно, он у меня!
Она открыла дверь и, повернувшись к мужчинам, прошептала:
— Надеюсь, она не убежала.
— Это невозможно, — уверенно сказал Юлиус. Эджертон промолчал. Таппенс перевела дыхание и вошла. Миссис Вандемейер лежала в постели.
— Доброе утро, — весело сказала Таппенс. — Я принесла вам чай.
Миссис Вандемейер молчала.
Таппенс поставила чашку на столик возле кровати, подошла к окну и раздвинула шторы. Миссис Вандемейер не шевелилась. Страшная догадка пронзила Таппенс. Она кинулась к постели. Руки миссис Вандемейер были холодны, как лед…
Ее крик привлек внимание мужчин. Да, миссис Вандемейер была мертва. Очевидно, она умерла во сне…
— Не очень жестокая судьба у нее, — в отчаянии сказал Юлиус.
— Если только это судьба, — отозвался Эджертон.
— Вы думаете… Но... но... это же невозможно.., чтобы она сама могла это сделать…
— Нет, — согласился Эджертон, — сама она не могла этого сделать. Однако она предала мистера Брауна, и потому умерла. Единственный шанс…
— Какой?
— Вот именно, какой! Это мы должны узнать. — Он стоял, молча потирая подбородок.
Таппенс подумала, что если бы она была мистером Брауном, ей бы очень не понравился тон, каким это было сказано.
Взгляд Юлиуса обратился к окну.
— Окно открыто, — пробормотал он. — Вы думаете…
Таппенс покачала головой.
— Сюда через окно можно проникнуть только из будуара, а мы были там все время.
— Он мог незаметно проникнуть… — начал Юлиус. Эджертон перебил его:
— Мистер Браун не так уж неопытен. Мы должны послать за врачом, но прежде надо проверить, нет ли здесь чего-нибудь ценного для нас.
Все трое занялись поисками. И хотя они тщательно все осмотрели и перерыли все бумаги миссис Вандемейер, ничего важного не нашли.
— Да, — сказала Таппенс, — кроме драгоценностей, мы здесь ничего не найдем.
Через некоторое время пришел доктор, который тепло приветствовал Эджертона.
— Сердечный приступ или большая доза снотворного. — Он принюхался. — Но, скорее всего, снотворное. В воздухе чувствуется запах хлорала.
Таппенс вспомнила о стакане, который ей приготовила миссис Вандемейер. Она подошла к умывальнику. Бутылочка была пуста.
Глава 14
Совещание
Ничто так не удивило Таппенс, как та легкость и простота, с которой все было улажено Эджертоном. Доктор сомневался, необходимо ли дознание. Если так, то он даст знать сэру Джеймсу. Он понимает, что миссис Вандемейер собиралась за границу. Он понимает, что сэр Джеймс и его друзья пришли с визитом, а когда хозяйке стало плохо, они всю ночь провели здесь, чтобы не оставлять ее одну. Сэр Джеймс, конечно, сообщит ему имя адвоката миссис Вандемейер.
Наконец они смогли покинуть квартиру покойной.
— Что будем делать? — спросил Юлиус. — Я думаю, надо перекусить.
— Нет, — возразил Эджертон. — Прежде всего нам нужен доктор Холл. Хотя вряд ли он сможет что-нибудь рассказать.
— Здорово! А я и забыл про него!
— Шанс, конечно, есть, и мы не можем пренебрегать им. Я, кажется, говорил вам, что встретил доктора у «Метрополя». Наверное, он остановился там. Но вы правы, мистер Гершеймер, сначала имеет смысл позавтракать.
Юлиус и Таппенс, захватив с собой Эджертона, отправились в «Риц».
В начале двенадцатого они были в «Метрополе», а еще через несколько минут доктор Холл спустился к ним.
— Вы можете уделить нам несколько минут, доктор Холл? — любезно спросил Эджертон. — Позвольте представить вам мисс Коули. С мистером Гершеймером, я думаю, вы знакомы.
На губах доктора мелькнула усмешка.
— А, это вы так неудачно спрыгнули с дерева? Лодыжка не болит?
— Я полагаю, что ваше искусное лечение, док, сделало свое дело.
— Можем ли мы поговорить с вами? — снова спросил Эджертон.
— Конечно. Я полагаю, это не займет много времени. Они уселись за круглым столиком у входа в ресторан, и доктор вопросительно посмотрел на сэра Джеймса.
— Доктор Холл, я очень озабочен поисками одной молодой леди, от которой намереваюсь получить ценные сведения. У меня есть основания полагать, что она находилась некоторое время в вашей клинике в Борнемуде. Я надеюсь, что не нарушил ваш профессиональный этикет, задавая вам такой вопрос?
— Для вас это важно?
Эджертон колебался немного, но ответил решительно:
— Да.
— Тогда буду рад сообщить вам все, что в моих силах. Как зовут вашу молодую леди? Мистер Гершеймер спрашивал меня… — он повернулся к Юлиусу.
— Это неважно, — резко сказал Эджертон. — Она могла находиться у вас под любым именем. Но я буду рад узнать, знакомы ли вы с миссис Вандемейер?
— Миссис Вандемейер? Я немного знаю ее.
— Вы знаете о случившемся?
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, что миссис Вандемейер умерла?
— Что вы, дорогой, я понятия не имел. Когда это случилось?
— Прошлой ночью. Она приняла большую дозу хлорала.
— С целью?…
— Очевидно… Точно не могу сказать. Во всяком случае, утром она была найдена мертвой.
— Неужели? — удивился доктор.
— Да.
— Это очень печальная новость, но, простите меня, сэр, какое это имеет отношение к вашим поискам?
— Миссис Вандемейер могла поместить у вас свою молодую родственницу.
Юлиус наклонился вперед.
— Был такой случай, — спокойно сказал доктор.
— Под именем?..
— Жанет Вандемейер. Я считал, что это племянница миссис Вандемейер.
— И когда она появилась у вас?
— Насколько я помню, в июне или июле 1915 года.
