Агата Кристи - Смерть мисс Мак-Джинти
— Извините, что я принимаю вас, лежа в постели.
Врач категорически требует, чтобы я отдыхала днем, мне приходится подчиняться.
Пуаро взял протянутую руку и вежливо поклонился, пробормотав что-то невнятное.
— Он хочет получить сведения о миссис Мак-Джинти, — сказала Дейдр.
Сыщик почувствовал, что рука миссис Уэзери, которую он держал, внезапно сжалась. Он не мог удержаться от мысленного сравнения ее с когтями хищной птицы.
Однако миссис Уэзери жеманно рассмеялась.
— Ты говоришь смешные вещи, бедная моя Дейдр! Кто такая миссис Мак-Джинти?
— Ну, как же! Разве ты не помнишь, мама? Она приходила к нам убирать! Эту женщину убили!
Миссис Уэзери закрыла глаза и вздрогнула.
— Не говори мне таких вещей, дорогая. Я буду больна целую неделю, ты же знаешь. Я очень жалею эту несчастную женщину, но почему она была настолько глупой, что хранила деньги дома, ведь для этого есть банки?.. Конечно, я ее помню. Только забыла ее фамилию.
Дейдр повторила:
— Ему нужны сведения об этой женщине.
Миссис Уэзери улыбнулась сыщику.
— Садитесь, мистер Пуаро! Я умираю от любопытства. Миссис Рэндел мне только что звонила по телефону и сказала, что в Бродхинни сейчас находится знаменитый криминалист. Она описала вашу внешность, и когда Фрида рассказала мне о посетителе, которому она открыла дверь, я вас узнала и попросила пригласить сюда. О чем собственно идет речь?
— Как вам только что сказала ваша дочь, я хотел бы получить некоторые сведения о миссис Мак-Джинти. Если меня правильно информировали, она работала у вас по средам. Как раз в среду она была убита. Следовательно, в тот день она приходила сюда. Не так ли?
— Вероятно. Но это было уже так давно…
— Преступление, действительно, было совершено несколько месяцев тому назад. Не сказала ли она вам в тот день что-нибудь особенное?
— Эти люди всегда много говорят, — ответила миссис Уэзери с недовольным видом, — но их никто не слушает. Впрочем, не могла же она сказать, что в тот вечер ее убьют. Вы согласны со мной?
Пуаро вежливо улыбнулся.
— Вы читаете воскресные газеты? — спросил он затем неожиданно.
Миссис Уэзери была удивлена.
— Конечно! Мы покупаем «Обсервер» и «Санди тайме». А что?
— Простое любопытство. Миссис Мак-Джинти читала «Санди Комет» и «Ньюс оф Уорлд».
Последовала длительная пауза. Миссис Уэзери вздохнула и сказала, полузакрыв глаза:
— Эта история меня потрясла. Я не могу поверить, что человек, убивший ее, был в здравом уме… Убить бедную старушку сечкой! Какой ужас!
— Орудие убийства не было обнаружено, — заметил Пуаро.
— Вероятно, его бросили в большую лужу или в пруд.
— Но все водоемы обыскали тралом, — сказала Дейдр. — Я была там.
Миссис Уэзери провела рукой по лбу.
— Зачем говорить обо всем этом, дорогая?.. Разговоры о таких страшных вещах угнетают меня… Бедная моя голова!
Дейдр сердито сказала Пуаро:
— Не настаивайте, сэр! Вы расстраиваете мою мать… Она такая чувствительная… Она не может даже читать детективы.
Пуаро встал со стула.
— Простите меня, пожалуйста! Меня извиняет только то, что через три недели будет повешен человек. Если он невиновен…
Миссис Уэзери воскликнула:
— Но он же виновен! Это несомненно!
Пуаро покачал головой.
— Я не так уж в этом уверен. Он поклонился и быстро вышел. Девушка догнала его в вестибюле.
— Что означают ваши слова? — спросила она Пуаро.
— Именно то, что я сказал.
— А еще что?
Пуаро не ответил.
— Ваш визит привел маму в крайнее расстройство! — продолжала Дейдр. — Мама не выносит, когда при ней говорят о преступлениях, насилиях, убийствах…
— Она, должно быть, испытала сильное потрясение, когда впервые услышала об убийстве женщины, которая у нее работала?
— Разумеется!
— Это ее… поразило?
— Она запретила нам даже заикаться об убийстве в ее присутствии. Понимаете, мы делаем все, чтобы избавить ее от малейшего волнения… стараемся никогда не говорить при ней об отвратительных сторонах жизни…
— А как же во время войны?
— К счастью, нас здесь ни разу не бомбили!
— А вы, мадемуазель, чем вы занимались во время войны?
— Работала в госпитале в Килчестере и водила автомашины. Я, естественно, не могла надолго уезжать из дома, потому что мама нуждалась во мне. Она и так уж считала, что ей слишком часто приходится оставаться без меня… Жизнь была нелегкой. Мама ничего не может делать по дому… Она слишком слаба… А в прислуги нанять было некого. Нам повезло, когда мы узнали о миссис Мак-Джинти! Она начала приходить к нам как раз с того времени. Это была очень хорошая прислуга. Раньше, конечно, слуги были лучше, но времена меняются, как и во всем остальном…
— Вас это огорчает?
Вопрос Пуаро, казалось, ее удивил.
— Лично меня нет, — ответила Дейдр. — Но другое дело — мама… Во многих отношениях она живет прошлым…
— Есть такие люди, — заметил Пуаро.
Он мысленно представил себе комнату, из которой только что вышел. Он вспомнил, в частности, полуоткрытый ящик секретера, в котором были видны шелковая подушечка для булавок, сломанный веер, маленький серебряный кофейник и старые журналы.
— Они хранят множество сувениров, напоминающих о прежних временах, — продолжал Пуаро мягко, — бальные записные книжки, театральные программы, фотографии умерших друзей, и при взгляде на эти старые вещи они вновь живут в своем прекрасном прошлом…
— Вы, должно быть, правы, — сказала Дейдр. — Но я их не понимаю. Я ничего не храню.
— Вы смотрите вперед, а не назад?
— Даже не знаю, смотрю ли я вперед… Настоящего вполне достаточно! Вы иного мнения?
Входная дверь открылась, и вошел высокий, довольно пожилой человек, остановившийся при виде Пуаро. Он повернул голову к Дейдр с немым вопросом в глазах.
— Мой отчим, — представила его Дейдр. — Мистер… Мне не известна ваша фамилия…
— Эркюль Пуаро, — сказал сыщик со смущенным видом принца, вынужденного открыть, что в его жилах течет королевская кровь.
— Ах, да? — только и сказал мистер Уэзери, вешая свое пальто.
— Он пришел навести справку о миссис Мак-Джинти, — добавила Дейдр.
Мистер Уэзери помедлил несколько секунд, а потом сказал:
— Странно. Эта женщина была убита несколько месяцев тому назад, и, хотя она работала здесь, у нас нет никаких сведений ни о ней, ни о ее семье. Если бы нам было что-либо известно, мы давно сообщили бы полиции.
Тон не допускал возражений. Мистер Уэзери взглянул на свои часы и продолжал.
— Думаю, что через четверть часа мы сможем сесть за стол.
— Боюсь, что обед сегодня немного запоздает.
