Агата Кристи - Рождественское убийство
— Хорошо, Сагден, — нетерпеливо прервал его полковник. — Теперь ознакомьте нас с фактами. Вы сказали по телефону, что это дело не вызывает сомнений.
— Да, сэр, способ убийства достаточно ясен, сомневаться не приходится. Мистеру Ли перерезали горло. Однако есть кое-какие странные обстоятельства…
— Что вы имеете в виду?
— Я хотел бы, чтобы вы, прежде всего, услышали мой рассказ, сэр. Сегодня вечером, около пяти часов, мистер Ли позвонил в полицейский участок Аддлеофилда, и, не объясняя причин, попросил меня зайти к нему в восемь часов вечера. Именно в восемь. Более того, он рекомендовал мне сказать дворецкому, что я, якобы, собираю пожертвования на полицейский приют для сирот.
— То есть, вы хотите сказать, что он подсказал вам благовидный предлог для проникновения в дом?
Начальник полиции подозрительно посмотрел на Сагдена.
— Вот именно, сэр, — ответил тот. — Конечно, мистер Ли — важная персона, и я сделал все так, как он просил. Я пришел сюда к восьми часам якобы для сбора пожертвований на приют для сирот. Дворецкий доложил обо мне и сказал, вернувшись, что мистер Ли ждет меня. Затем он провел меня в комнату мистера Ли, которая расположена на втором этаже, как раз над столовой.
Суперинтендант Сагден помолчал, вздохнул и официальным тоном продолжал:
— Мистер Ли сидел в кресле у камина. На нем был халат. Дождавшись, пока дворецкий выйдет из комнаты, мистер Ли предложил мне сесть. Затем, после некоторых колебаний, он сказал, что вызвал меня по поводу кражи. Я спросил его, что украдено. Он ответил, что у него есть основания полагать, что из его сейфа были похищены алмазы (помнится, он сказал «необработанные алмазы») стоимостью несколько тысяч фунтов.
— Алмазы? Вот как, — заинтересовался начальник полиции.
— Да, сэр. Я задал ему несколько обычных в подобных случаях вопросов, но он вел себя как-то странно и отвечал очень неуверенно. Наконец он сказал: «Вы должны понять, суперинтендант, что я могу и ошибаться». «Простите, сэр, но я не понимаю, — ответил я. — Либо алмазы пропали, либо нет — одно из двух». «Алмазы действительно пропали, — отвечал он, — но не исключено, что это всего лишь чья-нибудь глупая шутка». Это тоже показалось мне довольно странным, но я промолчал. Мистер Ли тем временем продолжал: «Это очень сложно объяснить, но я почти уверен, что взять эти алмазы могли только два человека. Один из них мог взять их ради шутки. Если же сделал второй, то они, несомненно, украдены». Я сказал: «Что же конкретно вы от меня хотите, сэр?». «Я хочу, — быстро ответил он, — чтобы вы, суперинтендант, вернулись сюда примерно через час. Нет, немного позднее, — скажем, в четверть десятого. К этому времени я смогу точно сказать вам, украдены алмазы или нет». Я был немного озадачен. Однако мне пришлось согласиться. Затем я ушел.
— Любопытно… любопытно… очень любопытно, — заметил полковник Джонсон. — Что вы на это скажете, Пуаро?
— Могу я спросить, — сказал Эркюль Пуаро, — что вы сами об этом думаете, суперинтендант?
— У меня были разные мысли, — осторожно ответил Сагден, в задумчивости поглаживая подбородок, — но в целом я пришел к следующим выводам: о шутке здесь не может быть и речи. Алмазы, несомненно, похищены. Старый джентльмен, однако, не мог точно сказать, кто вор. Мне кажется, он действительно подозревал двоих, и один из них — слуга, а другой — член семьи.
Пуаро согласно кивнул:
— Très bien[2]. Да, это объясняет его поведение.
— Отсюда его требование, чтобы я вернулся позднее. За это время он намеревался поговорить с каждым из подозреваемых. Очевидно, он хотел сказать им, что уже поставил в известность полицию, но, ежели похищенное будет возвращено, он замнет дело.
— А если бы его подозрения не подтвердились? — спросил полковник Джонсон.
— В этом случае он, видимо, намеревался передать расследование в наши руки.
Полковник Джонсон нахмурился и подкрутил свои усы.
— Для чего же ему тогда, — с сомнением спросил сн, — понадобилось вызывать вас? Он ведь мог поговорить с ними, не беспокоя понапрасну полицию.
— Нет, нет, сэр. — Сагден покачал головой. — Неужели вы не понимаете, что он не мог блефовать. В противном случае вор сказал бы себе: «Старик не хочет вызывать полицию, а его подозрения мне не страшны». Но представьте себе: старый джентльмен говорит: «Я уже вызвал полицию, суперинтендант только что ушел отюда». Вор обращается с расспросами к дворецкому, и тот подтверждает слова мистера Ли о моем визите. Тогда вор убеждается, что старый джентльмен не шутит и ему не остается ничего другого, как возвратить алмазы.
— Гм, да, — пробормотал Джонсон, — Есть какие-нибудь сведения о том, кто бы мог быть этим «членом семьи»?
— Нет, сэр.
— Никаких улик?
— Абсолютно никаких.
Джонсон покачал головой:
— Хорошо, продолжайте.
— Ровно в четверть десятого, сэр, — продолжал официальным тоном Сагден, — я подошел к дому. Как раз в тот момент, когда я собрался позвонить, изнутри донесся страшный вопль, а затем шум голосов и общего смятения. Я позвонил несколько раз и даже колотил по двери. Мне пришлось ждать три-четыре минуты, прежде чем дверь открылась. Когда лакей, наконец, отворил ее, я по его лицу сразу же понял, что случилось нечто важное. Его всего трясло и сам он напоминал выходца с того света. Он пролепетал, что мистера Ли убили. Я стрелой помчался наверх. В комнате мистера Ли царил дикий беспорядок. Там явно была жестокая борьба. Сам мистер Ли с перерезанным горлом лежал у камина в луже крови.
— Он не мог сделать этого сам? — резко спросил начальник полиции.
— Исключено, сэр, — покачал головой Сагден. — Вся мебель в комнате была перевернута, вазы и украшения разбиты. Все свидетельствовало об ожесточенной борьбе. Кроме того, в комнате не было найдено ничего, что могло бы послужить орудием убийства — ни ножа, ни бритвы, ничего.
— Да, это представляется убедительным, — задумчиво произнес начальник полиции. — Когда вы вошли, кто-нибудь был в комнате?
— Практически все члены семьи, сэр. Они стояли вокруг тела.
— У вас есть какие-нибудь предположения, Сагден? — резко спросил полковник Джонсон.
— Скверное дело, сэр, — медленно произнес суперинтендант. — Я думаю, что преступник — один из членов семьи. Не похоже, чтобы это мог совершить кто-нибудь посторонний. Ему не удалось бы вовремя ускользнуть.
— Как насчет окон? Они были закрыты?
— В комнате два окна, сэр. Одно было заперто на щеколду. Другое чуть приоткрыто внизу, но оно закреплено в этом положении гвоздями и, как я убедился, не открывалось уже несколько лет. Стена под окнами совершенно гладкая, без каких-либо ползучих растений. Вряд ли кто-то мог проникнуть в комнату этим путем.
