Патриция Вентворт - В тихом омуте
— А почему ее не заставляют работать в этом доме? Неудивительно, что она себя так ведет.
Ниниан смеялся уже во все горло.
— Ох, постарайся не говорить об этом при ней, а то она действительно закатит тебе сцену.
— Почему?
— Дурочка, любая работа означает труд, а наша прекрасная Мэриел не имеет ни малейшего желания изнурять себя. Ей хочется получить деньги просто так, ничего не делая, а потом… Ну конечно, ей хочется всего того, чем обычно увлекаются юные особы без царя в голове: поклонников и легкой, веселой жизни. Именно поэтому она никогда не уйдет от Адрианны — та помогает ей удовлетворить эти желания.
Мы все, так или иначе, думаем об этом, надо признаться. Никто не ведает, впрочем, насколько богата Адрианна, однако же у каждого есть мечта. Джеффри мечтает о собственной квартире, Эдна — о современном доме со всеми коммуникациями. Мэриел… чего хочет она, мы уже установили. Да, забыл сказать: ей хочется дворец с мраморными залами и шкуру тигра — чтобы бездельничать на ней перед горящим камином.
Они уже поднялись наверх и остановились, когда Ниниан спросил:
— Как ты думаешь, что нужно мне? — Голос его дрогнул.
— Ну, наверное, это не деньги.
— Нет, мы все очень изменились. Каждый нормальный человек хочет именно денег.
— Нормальный человек, по-моему, должен знать, что эти деньги можно заработать упорным трудом.
— Фу, как это скучно. Джанет, ты сейчас похожа на проповедницу.
— Зато не боюсь об этом говорить.
— Да уж, ты сильно выросла в собственном мнении.
Джанет нетерпеливо и раздраженно начала подталкивать его руками.
— Не нравится меня слушать, тогда иди вперед, к Адрианне.
Он снова захохотал.
— Иди же, мы заставляем ее ждать.
Адрианна снова лежала на кушетке, укрытая бархатным пледом. Руки ее были унизаны драгоценными кольцами, шею обвивало жемчужное ожерелье. Кофе еще не подавали — сначала она желала поговорить с ними.
— Мне хочется побеседовать с вами по отдельности. Ниниан, ты можешь пройти в мою гардеробную. Там есть удобное кресло, а также книга, в которую вклеены все статьи и интервью про меня.
Ниниан засмеялся и встал.
— Адрианна, вы думаете, что мне нужно прочесть эти записи, чтобы понять, какая вы замечательная актриса и самая яркая женщина в мире?
Он зашел в гардеробную и закрыл за собой дверь. Джанет села на стул, на который ей указала Адрианна. Она подумала: «Все это напоминает непонятный сон».
Адрианна начала говорить:
— Я задам вам вопрос, а вы постараетесь честно на него ответить. Идет?
Лицо Джанет нисколько не изменилось, и она ответила:
— Не знаю, это зависит от того, о чем вы собираетесь меня спросить.
— То есть ваша честность зависит от вопроса?
— А вдруг я не знаю ответа?
— Я думаю, вы знаете, иначе бы не спросила. Ну хорошо, приступим. Вы, Ниниан и Стар росли вместе. В детстве не очень хорошо разбираешься друг в друге, и я хотела бы знать, считаете ли вы, что Ниниану можно доверять.
Джанет сидела не шелохнувшись. Адрианна не отрывала от нее глаз. В конце концов девушка не выдержала и спросила:
— Вы не могли бы задать вопрос как-нибудь по-другому?
— Ладно. Он подводил вас когда-нибудь?
Джанет не ответила. Последовало довольно продолжительное молчание, которое прервала Адрианна:
— Наверное, я суюсь не в свое дело? Да, точно, не в свое. Но он мог бы мне как-нибудь навредить или помешать?
— Я так не думаю.
Джанет подыскивала нужные слова, но, как назло, ничего другого на ум ей больше не приходило.
Адрианна, усмехнувшись, сказала:
— Не думайте над этим долго. Я просто имею в виду, что он был все это время очень далеко и, скорее всего, уже не помнит, какой девочкой вы были. Но он никогда не выбрал бы богатство?
Джанет уверенно сказала:
— Нет-нет, он никогда не выберет богатство.
Адрианна понизила голос:
— А вы в этом уверены? Ниниан никогда бы не стал притворяться, если бы ему не были нужны деньги?
Джанет услышала свой собственный голос, очень ясный и уверенный:
— О нет, он никогда бы так не поступил.
— Почему?
— Ниниан на это не способен.
— И вы до сих пор в этом уверены?
— Да.
— Вы так думали о нем, когда были еще детьми. А как, на ваш взгляд, он не сильно изменился?
— Я бы заметила, если бы он изменился.
Адрианна засмеялась:
— Ну хорошо, не будем об этом больше. А насколько хорошо вы знаете Робина Сомерса?
Джанет, вполне возможно, и изумилась, но, во всяком случае, ничем себя не выдала.
— Я его видела только один раз, это было примерно два года назад.
Адрианна незаметно для самой себя приподняла бледную руку и снова тихо ее опустила. Этот жест был знаком всем — и родственникам, и поклонникам актрисы.
— Это не ответ. Как раз два года назад Стар развелась с ним. Может быть, вы хорошо знали его и до этого? Насколько хорошо?
Джанет уставилась на нее, не веря своим ушам. Затем, подумав немного, ответила:
— Я не очень часто имела удовольствие видеть его. Иногда он бывал очень обаятельным.
— Он вас очаровал? Он вам понравился?
— Не очень.
— И что же вы о нем думали?
— Вряд ли это имеет для вас большое значение, мисс Форд.
— Я никогда и ни для кого не была мисс Форд. Зовите меня просто Адрианной. А если бы это не имело значения, я бы не спрашивала вас.
Джанет еле слышно сказала:
— Робин мне не очень нравился. Я всегда думала, что он самовлюбленный эгоист.
Адрианна рассмеялась:
— Все мужчины и женщины, к вашему сведению, эгоисты в той или иной степени.
— Он не смог сделать Стар счастливой и доставил ей много страданий.
— А Робин любил ее?
— По-своему, наверное.
— А Стеллу?
— Думаю, что он очень к ней привязан.
— А в чем это выражается?
— Ну, он не очень о ней беспокоится, не так ли? Она всегда здесь, и, он, когда бывает в городе, как часто приходит навестить ее?
— Не очень часто.
Джанет, приподняв брови, значительно добавила:
— Интересно, что Стелла постоянно вспоминает Ниниана, но она практически никогда не говорит об отце.
Адрианна улыбнулась:
— Ну, это еще не говорит ни о чем страшном или ужасном. Она очень странный ребенок, и судить по ее словам об отношениях с родными не нужно. Итак, мне все понятно. Робин вам не нравится, и он сделал Стар несчастной, и, конечно, она и слышать о нем не хочет! — Адрианна явно дразнила Джанет. — А вы знаете его мнение по этому поводу?
Джанет, смутившись, все же нашла в себе силы честно признаться:
