Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
– Да, да, конечно, – согласился Селлерс. – А что произошло потом?
– Последний домик я сдала около одиннадцати ночи. Он двойной, комнаты в нем смежные, и, конечно, такая планировка никому не нравится. Примерно в это время появилась компания из четырех человек. Эти четверо… Они сами захотели снять этот домик. Когда я их провожала, я заметила, что в соседнем домике горит свет, и услышала, что играет радио.
– А до этого жалоб не поступало?
– Нет. Домики расположены довольно далеко друг от друга, так что ни услышать, ни увидеть ничего нельзя. Вот только этот двойной находится рядом, поэтому все так хорошо и слышно. Эти четверо сказали, что очень устали и лягут спать. И я пообещала им, что заставлю соседей уменьшить звук.
– Продолжайте, – сказал Селлерс.
– Но я уже рассказывала.
– Еще раз расскажите.
– Я подошла и постучала в дверь. Никто не ответил. Я постучала громче. Опять никакого ответа. Тогда я толкнула дверь. Но она была заперта изнутри. И тут я просто взбесилась и ударила кулаком так, что ключ выскочил из замочной скважины. Запасным ключом я отперла дверь и вошла. И вот что я увидела: они лежали на полу, везде была кровь. Мой новый ковер был залит кровью! А ведь я положила его всего три месяца назад. Я так старалась создать уют для своих гостей! Мне так хотелось, чтоб все здесь выглядело прилично! И вот теперь…
– И вы позвонили в полицию?
– Верно. И раз вы уже здесь, я хочу, чтобы вы мне разъяснили: вот я взяла деньги за двойной номер… А эти четверо, как только услышали весь этот шум и вой полицейских машин, ужасно разозлились и потребовали деньги обратно. Я им сказала, что если они порядочные люди и у них чистая совесть, то никакой шум не может им помешать спокойно спать. А они пригрозили, что подадут на меня в суд за то, что я не хочу вернуть деньги. Вот скажите, могут они это сделать?
– Нет, – сказал Селлерс.
– Вот и я так думаю. Я рада, что вы подтвердили.
– Продолжайте.
– Они съехали около часа ночи. Сказали, что не станут спать в гостинице, где произошло убийство. Поехали куда-то вниз по шоссе. Я уверена, что они ничего приличного нигде не нашли.
Я взглянул на Селлерса.
Селлерс сказал:
– Дайте мне сведения об этой компании… кто они… как зарегистрировались… номер машины и…
Женщина начала перелистывать журнал.
– Не сейчас, – сказал Селлерс. – Я вернусь через несколько минут. А вы за это время подготовьте для меня все материалы. Выпишите на отдельный листок. Я вернусь и заберу.
Селлерс взял меня за руку и вывел наружу.
– Может быть, начнешь говорить, Дональд? – спросил он.
Я покачал головой.
– Начинай, – сказал Селлерс. – Тебе лучше быть чистеньким в этом деле.
– Не могу, – сказал я. – Это именно то дело, которое я расследую в данный момент.
– Ну надо же! Он расследует! Да ты знаешь, что я уже все перепроверил! И с Бертой разговаривал по этому поводу.
– Я продолжаю настаивать, что я веду это дело. Клиентка заплатила двести долларов. Она хотела… – И я остановился.
– Ну, ну, продолжай, – сказал Селлерс.
Я покачал головой и сказал:
– Я не могу злоупотреблять доверием клиента. Прежде чем сказать что-то, я должен получить разрешение на это.
– Ты можешь помочь нам, Дональд. Я хочу поскорее выяснить ситуацию и закрыть дело.
– Нет, Фрэнк. Не проси меня. Я уже сказал, что веду это дело.
– Ну да! Ведь я знаю, что ты сам подцепил эту девчонку. Берта мне все рассказала. Если и дальше будешь пороть эту чушь, то потеряешь патент. Уж больно ты прыткий, любишь срезать углы. А Берта все-таки честный игрок, и я постараюсь освободить ее от такого партнера, как ты.
– Я же сказал тебе, Фрэнк, что как раз сейчас веду дело. Оно имеет отношение к Доуверу Фултону, но никак не связано с убийством.
– Ты обязан сотрудничать с полицией. Не забывай.
– Послушай, Фрэнк, это самоубийство, несчастная любовь. Они оба чокнутые. Предпочли такой выход из положения… Это их личное дело. Что касается полиции, то дело закрыто. Ты знаешь это не хуже меня.
– Но здесь есть некоторые неясности. И начальство требует, чтобы их прояснили.
– А здесь нечего прояснять. Они мертвы. Обычное двойное самоубийство.
– А машина? И вообще все это запутано. И я хочу распутать.
– Если бы я рассказал тебе все, что знаю, дело не стало бы менее запутанным.
– Кто твой клиент? На кого ты работаешь?
Я покачал головой.
– Подожди здесь, – сказал Селлерс.
Я видел, как он направляется в офис. Через пять минут он вышел, на ходу складывая лист бумаги.
Он сел в машину и сказал:
– Ладно. Прогуляемся по другому адресу.
На этот раз мы поехали в Сан-Роублз. Дом 6285 по Ориндж-авеню был послевоенной постройки. Его слепили из тех материалов, которые были под рукой. Такие домики обычно строят на юге. Он был опрятный снаружи. Но перед строителями, по-видимому, встала проблема стоимости одного квадратного метра, вот они и постарались сделать как можно меньше этих квадратных метров. Лет пятнадцать назад такой миниатюрный домик, наверное, сочли бы за архитектурную новинку и использовали бы как кукольный, правда, большого размера, или как агентство по продаже недвижимости. Теперь же он стоит двенадцать тысяч семьсот восемьдесят пять долларов. В нем были две спальни и ванная.
Мы прошли через маленькую калитку. Селлерс позвонил.
Женщина, открывшая нам дверь, плакала. Увидев нас, она попыталась взять себя в руки. Ее ожидало нелегкое будущее, и теперь она в каком-то полубессознательном состоянии старалась приспособиться к новым обстоятельствам, которые она не могла предусмотреть.
– Знаете этого человека? – спросил Селлерс.
Она покачала головой.
– Извините за вторжение, – сказал Селлерс, – но мы хотим войти.
Миссис Фултон посторонилась и открыла пошире дверь.
– Где дети? – спросил Селлерс.
– У соседей, – сказала она. – Здесь все время толпятся люди, и мне показалось, что лучше их увести отсюда.
– Я с вами согласен, – сказал Селлерс. – Мы вас задержим ненадолго.
Он уселся в удобное кресло, скрестил ноги, расстегнул куртку, сунул большие пальцы в проймы жилета и сказал:
– Прошу без увиливаний. Вы абсолютно уверены, что никогда раньше не видели этого человека?
Она посмотрела на меня и опять покачала головой.
– И вы никогда не нанимали его для слежки за вашим мужем?
– Нет, боже упаси! Конечно, нет. Мне и в голову не приходило, что что-то неладно.
– Вы думали, что он задерживается в конторе?
– Нет, не в конторе, а вообще работает где-то.
– Он к вам не переменился за последние две недели?
– Нет, что вы! Напротив. Он стал еще более внимательным. Всего несколько дней назад я думала, как мне повезло в жизни… Он сделал комплимент по поводу моей внешности и… ну… кажется, это было вчера…. Как бежит время.
