Джон Харви - Малолетки
Женщина лет за тридцать, в черных брюках и пальто из искусственного меха, с сигаретой в руке, резко развернула коляску, так что ее задние колеса замерли на расстоянии фута от крыла фургона.
— Ты что, ополоумел, придурок! — завизжала она. — Ты что, черт возьми, делаешь? Ездить не умеешь, идиот!
— Леди… — попытался что-то сказать водитель через приспущенное стекло.
— Ты чуть не врезался в меня. Прямо в коляску.
— Но послушайте…
— Если бы у меня не было глаз, ты бы прямо переехал через нее. Ты бы и ребенка задавил. И что бы потом было?
— Леди…
— Что бы ты говорил в суде по обвинению в убийстве?
— Послушайте…
— Ты сам, черт подери, послушай!
Покачав головой, как бы показывая толпе, которая стала перетекать от представления мима к этому новому представлению, что он не собирается больше тратить попусту слова, водитель поднял боковое стекло и включил зажигание. Женщина быстро отступила назад и, резко размахнувшись, сильно ударила ногой по дверце, так что в ней образовалась вмятина.
— Осторожнее! — Водитель вновь опустил стекло.
— Кому ты это говоришь? Это ты должен быть осторожнее! Кто ехал здесь с такой скоростью? Придурок! — И она нанесла новый удар ногой по дверце.
— Ну что ж!
Водитель распахнул дверь фургона и вылез. Толпа притихла.
— Извините, — проговорил Патель, выступая вперед, — извините, — повторил он, встав между ними. — Мадам, сэр.
— Катись отсюда к черту! — закричала женщина. — Кто тебя просит совать сюда свой нос?
— Да, — добавил водитель. — Нам только советов от таких, как ты, и не хватало.
— Единственное, что я хочу… — сделал попытку Патель.
— Послушай, — проворчал водитель, надвинувшись на него, — отвали!
— Я… — начал Патель, потянувшись к карману за служебным удостоверением.
— Отвяжись! — проорала женщина и, быстро запрокинув назад голову, плюнула прямо в лицо Пателю.
— Я офицер полиции, — проговорил он, моргая и стирая слюну с лица.
— Да, — добавила она, — а я королева Шеба.
Патель не стал доставать удостоверение, а вместо этого достал бумажную салфетку. Водитель забрался в свой фургон, а женщина откатила от него коляску. Через несколько минут каждый отправился своей дорогой, зрители вновь вернулись к миму или продолжили осмотр витрин. И только Линн Келлог осталась стоять там, где была, у входа в магазин «Валлис», раздумывая, что лучше — незаметно уйти или, если Патель ее заметил, подойти к нему.
Она недолго размышляла. Когда Линн слегка коснулась его руки и улыбнулась, он еще не сдвинулся с места.
— Удивительно, не правда ли? — кивнул ей Патель, пытаясь изобразить ответную улыбку. — Пытаешься помочь, и вот что происходит. — Ну да неважно.
— У тебя есть время на чашечку кофе?
— Нет. — Он посмотрел на часы. — На самом деле, нет… но…
Они прошли через небольшой магазин, где продавались декоративные горшочки, дорогая оберточная бумага, картонные картинки очаровательных кошечек, и поднялись на второй этаж в маленькое кафе, которое посещали в основном женщины из районов Саутвелла и Бартон Джойса, носившие платья с цветочным орнаментом и дорогие пальто из верблюжьей шерсти.
— Почему ты не довел дело до конца? — спросила Линн, размешивая в чашке сахар.
— Ты имеешь в виду — почему я не показал им свое удостоверение?
Линн кивнула.
— Не видел в этом особого смысла. Я офицер полиции и не должен поддаваться на их первую реакцию. — Патель попробовал кофе и решил, что на вид этот напиток гораздо лучше. — Что бы я им ни показал, не думаю, что они поверили бы мне, будто я детектив.
— Если это утешит тебя, Диптак, то я сознаюсь: не сомневаюсь, что они бы и мне не поверили. — Линн кисло улыбнулась.
Кондитерский магазин был полон детишек, тянувших за руки своих родителей. Только и слышалось: «Купи! Дай! Я хочу!» Линн набрала в маленький ковшик старомодных полосатых «раковых шеек», немного черной лакрицы с белой мягкой начинкой, шоколадных лимончиков и несколько пакетиков розового щербета. Конечно, одной ей было нипочем не съесть все это, зато на работе было немало коллег, всегда готовых помочь.
— Сколько с меня?
Сара Прайн выглядела совсем юной в своей форменной одежде розового цвета и маленьком фартучке в полоску. Такая форма была выбрана хозяевами, чтобы придать видимость добрых старых времен, когда все было хорошо и детские сладости не ложились тяжелым грузом на бюджет одинокой матери, получающей пособие от социальной службы, а излишек сахара не портил зубов.
— Один фунт сорок восемь пенсов.
Линн удивилась и подала пятифунтовую купюру.
— Помните меня?
Конечно, она помнила. Ее маленькие щечки втянулись еще сильнее, а руки слегка дрожали, когда она сдавала сдачу.
— Я хотела бы поговорить с вами.
— Не здесь.
— Вы предпочли бы прийти в участок?
Плечи Сары напряглись, когда она быстро и резко мотнула головой.
— Когда у вас перерыв?
— Я рано ухожу на обед.
— Как рано?
— В одиннадцать тридцать.
— Я встречу вас у магазина. Мы найдем место, где можно будет посидеть и поговорить?
Сара снова кивнула и, взяв пакет у следующего покупателя, положила его на весы. Линн засунула в рот «раковую шейку» и вышла из магазина.
— А как с оружием? — спросил Патель.
— С пистолетом?
— Да, вы говорите, он вынул его из кармана?
— Из внутреннего кармана синей джинсовой куртки.
— Рабочая куртка?
— Шикарнее. Он не выглядел так, будто появился со строительной площадки. Кроме того, на ней не было накладок на плечах и локтях, как на рабочей одежде.
Патель кивнул и записал что-то в блокнот.
Помощником управляющего оказалась женщина. Они вначале ждали у стола для справок, пока не прозвучал зуммер и их не проводили в эту узкую, без окон комнату, в которой едва помещались стол и два стула. Когда он спросил ее об имени, она молча указала на бляху, косо приколотую на груди, — «Алисон Морли».
— Вы не знаете, какой системы был пистолет?
— Нет. Кроме того, что это был…
— Да?..
— Черный. Он был черный.
— Длинный?
— Не очень. — Она покачала головой, немного помолчала. — Я полагаю, это зависит от того, с чем сравнивать.
Патель положил ручку и вытянул руки, раздвинув их примерно на двадцать сантиметров.
— Вы думаете, он был такой длины? — спросила она.
— Не знаю, это должны сказать вы.
— Знаете, я видела по телевизору один фильм с Клинтом Иствудом, он еще не мог доесть свой гамбургер, потому что на другой стороне улицы совершалось нападение. Была стрельба, столкновение автомобилей, а потом он встал там с таким же пистолетом…
