Джон Карр - Убийства единорога
Доктор колебался.
– Тут нет особого секрета. Существует публикация в газетах. Возможно, вы читали? Я спрашиваю потому, что это может оказаться интересным. Убитый был англичанином.
В голове у меня мелькнуло имя из газетной статьи: «…месье Гилберт Драммонд, лондонский адвокат. Брата месье Драммонда, также проживающего в Лондоне, уведомили о печальном событии». Драммонд… Брат… Брат Харви?
– Его звали Гилберт Драммонд, Г. М., – вмешался я. – Не был ли он родственником…
– Всего лишь братом, – ответил Г. М. после паузы. Опустив голову, он ерошил несколько оставшихся на висках волосков. – Не удивляюсь, Кен, что одно знакомое нам лицо очень расстроено.
– Что все это значит? – довольно резко осведомился наш хозяин.
– О, всего лишь маленькое личное дело. Давайте продолжим…
– Значит, вы знали месье Гилберта Драммонда? – вмешался Эбер, блеснув стеклами очков. – Думаю, сэр, мы слишком торопимся. Вам не кажется странным, что человек, знавший месье Драммонда, так удачно появляется из темноты, когда наш самолет приземлился?
– По-вашему, я Фламанд? – добродушно отозвался Г. М. – Хо-хо-хо! Впрочем, у меня нет возражений. Я только терпеливо прошу объяснить мою вину. Почему вы утверждаете, что это убийство совершил Фламанд, когда сами сказали, что его могло совершить только животное?
Эбер скрестил руки на груди.
– Потому что, друг мой, существует одна деталь, которая не попала в прессу. Отчет гласил, что жертва перед смертью повторяла одно слово – «единорог». Это неправда. Гилберт Драммонд произнес еще три слова по-французски, прежде чем умереть в машине скорой помощи. Когда его спросили, кто на него напал, он четко произнес: «Это был Фламанд». – «Вы имеете в виду знаменитого преступника?» Он кивнул и… – Эбер сделал выразительный жест, – покинул этот мир. Было чудо, что он прожил даже минуту.
Доктор кратко изложил содержание газетного отчета. Он описал человека, сидящего прислонившись к фонарному столбу в парке возле Променад дю Прадо, в рваной одежде, со сломанной правой рукой и синеватой дыркой между глазами.
– Я осмотрел его. Пулевое отверстие? Нет, нет, нет! – горячо воскликнул Эбер. – Я хорошо знаю пулевые отверстия. Во-первых, оно было слишком большим для пули любого калибра. Настолько большим, что такая пуля попросту разнесла бы ему затылок. Во-вторых, я не нашел пулю в ране. В-третьих, я обнаружил доказательство (избавлю вас от неприятных подробностей), что после проникновения из раны что-то извлекли. Какое-то чистое острие вонзилось в голову ровно на шесть дюймов.
– Господи! – воскликнул Хейуорд, приподнявшись со стула.
Наш хозяин ничего не сказал. Но его глаза блестели, а сморщенное лицо выпятилось вперед, словно он прислушивался к военной музыке.
– Во что же я втянул Эльзу? – заговорил Миддлтон. – Не возражаете сообщить нам, в какой степени все это на уровне?
– Что бы вы под этим ни подразумевали, сэр, это правда. – Презрительно пожав плечами, Эбер повернулся к Г. М.: – Поскольку с другой стороны парка находилась мясная лавка, доктор Мелисс предположил, что это был топор с острием.
Я заметил, что Рэмсден посматривает в углы комнаты.
– Топор с острием? – переспросил он. – Вы имеете в виду средневековое оружие вроде алебарды? Знаете, Ричард Львиное Сердце и так далее… В общественном парке? Чушь!
– Очевидно, сэр Джордж говорит о боевом топоре, – задумчиво промолвил д'Андрье. – Это почти то же самое. Край топора использовали как рубящее оружие, но на противоположном конце находилось железное острие, которое применяли в ближнем бою. Должен согласиться, что это чушь. Можете вообразить Фламанда рыщущим в поисках жертвы с боевым топором на плече? Это не только непрактично, а почти комично.
– Это было не комично, а ужасно, – тихо сказал Эбер.
Пауза казалась невыносимой…
– Я собирался добавить, – снова заговорил доктор, – что ни о каком топоре с острием не может быть речи. Рана была слишком большой и глубокой, а оружие с весом топора попросту раздробило бы череп. К тому же рана была чистой.
– Итак, – подытожил Г. М., – мы можем считать установленным, что убийство не было совершено топором или чем-то вроде него?
– Можем, сэр Генри, – послышался голос в дверях. – Я видел тело.
Г. М. вскочил и выругался. Вновь прибывший направился к камину, и я узнал в нем высокого худого мужчину, который остался у самолета. Несмотря на рост, сутулые плечи придавали ему вид смотрящего на вас снизу вверх. У него были курчавые черные волосы, разделенные прямым пробором, длинное лицо с крючковатым носом и смышленые глаза под сросшимися черными бровями. Поскольку мои мысли все еще вращались вокруг боевых топоров, мне пришло в голову, что он выглядит как нормандский злодей в средневековой истории.
– Простите мне внезапное вторжение, сэр, – заговорил незнакомец с кембриджским акцентом. – Какое-то время я стоял снаружи и слышал конец вашего разговора. Понимаете, меня интересовало, что привело сюда великого Г. М. – Он произнес это так почтительно, что лицо Г. М. приняло выражение удовлетворенности. – Несомненно, какие-то серьезные цели. Даже если вы не знаете меня, я знаю вас в лицо. – Незнакомец с таким же почтением повернулся к д'Андрье: – Я говорил с Огюстом, месье граф, и он все мне рассказал. С вашей стороны очень любезно принять нас, а для репортера это сказочная удача! Фламанд! Меня зовут Фаулер, сэр, Керби Фаулер. Я представляю «Рекорд» во Франции.
Мистер Фаулер принадлежал к молодой школе журналистов, которая являлась на Флит-стрит[27] как на увлекательное мероприятие. На нем были короткий черный пиджак, полосатые брюки и рубашка с крахмальным воротничком – его обаятельная усмешка произвела впечатление на всех, кроме Хейуорда, на чьем лице было написано подозрение.
– Добро пожаловать, мистер Фаулер, – сказал д'Андрье. – Мы как раз наслаждались попыткой обнаружить среди нас Фламанда или Гаске. Э-э… вы, часом, не один из них?
– К сожалению, нет.
– Что, черт возьми, вы делали в этом самолете? – осведомился Рэмсден.
– Следовал за вами, сэр.
– Следовали за мной? Почему?
Фаулер заколебался.
– Понимаете, ходили слухи… Между прочим, сэр, как здоровье низама?
– Вот оно что! – Рэмсден усмехнулся, хотя его глаза смотрели сурово. – Очевидно, это обычный вопрос, на который должен последовать ответ? Ох уж эти щенки! Продолжайте, Мерривейл, – я не буду вмешиваться.
– Не вижу смысла продолжать, – буркнул Г. М., – пока мы не выясним, из какого количества народу нам предстоит выбирать злодея и сыщика. Все пассажиры уже здесь?
– Остался еще один, – ответил Фаулер. – Он уже идет сюда с пилотом. А вот и он! Входите, мистер… мистер…
