Агата Кристи - Берег удачи
Лин сказала с горечью:
— Ну, теперь, я думаю, ты будешь обращаться к ней часто.
— Надеюсь, что в этом не будет необходимости, дорогая. Я постараюсь быть очень экономной. Но, конечно, теперь все так дорого. Жить становится с каждым днем все труднее.
— А мы становимся все хуже. Делаемся попрошайками.
Эдела вспыхнула.
— Ты не выбираешь выражений, Лин! Я объяснила Розалин, что Гордон всегда нам помогал.
— Мы не должны были пользоваться его помощью. Это нехорошо. Он имеет все основания презирать нас.
— Кто презирает нас?
— Этот отвратительный Дэвид Хантер.
— Право, — сказала с достоинством миссис Марчмонт, — я не понимаю, какое может иметь значение, что именно думает Дэвид Хантер. К счастью, сегодня утром его не было дома, иначе, пожалуй, он повлиял бы на Розалин. Она совершенно у него под каблуком.
Лин переменила разговор.
— Что ты имела в виду, мама, когда сказала — помнишь, на другое утро после моего возвращения: «Если только он ее брат»?
— Ах, это!.. — Миссис Марчмонт слегка смутилась. — Да, знаешь ли, были кое-какие сплетни…
Лин молча ожидала продолжения. Миссис Марчмонт кашлянула.
— У молодых женщин такого типа — искательниц приключений — обыкновенно бывает в запасе молодой поклонник. Предположим, она говорит Гордону, что у нее есть брат, телеграфирует тому в Канаду или еще куда-нибудь. Этот молодой человек появляется. Откуда Гордону знать, брат он ей или не брат? Бедный Гордон, без сомнения, совершенно потерял голову и верил всему, что она говорила. И вот ее «брат» приезжает с ними в Англию, и бедный Гордон ничего не подозревает…
Лин упрямо сказала:
— Я не верю этому. Не верю!
Миссис Марчмонт удивленно подняла брови:
— Право, дорогая…
— Он не такой! И она… и она не такая. Может быть, она глупа, но она хорошая. Да, она хорошая. Эти сплетники выдают за истину собственные грязные мысли. Я не верю, говорю тебе!
Миссис Марчмонт с достоинством сказала:
— Хорошо, дорогая, но, право же, я не вижу необходимости кричать…
Глава 8
А неделю спустя с поезда пять двадцать на станции Вормсли сошел высокий человек, бронзовый от загара, с рюкзаком за плечами.
На противоположной платформе группа игроков в гольф ожидала поезда в Лондон. Высокий человек с рюкзаком отдал контролеру билет и сошел с перрона. Минуту или две он постоял в нерешительности, затем увидел указатель «Пешеходная дорога на Вормсли Вейл» и решительно направился по этой дороге.
В усадьбе Лонг Уиллоуз Роули Клоуд только что приготовил себе чашку чая. Тень, упавшая на кухонный стол, заставила его поднять глаза. На мгновение он подумал, что девушка, стоящая в дверях, — Лин, но его разочарование сменилось удивлением, когда он узнал Розалин Клоуд.
На ней было платье из какой-то домотканой материи в яркую широкую полоску, зеленую и оранжевую. Искусственная простота эта обошлась гораздо дороже, чем мог себе представить Роули.
До сих пор он видел ее одетой в дорогие городские платья; она носила их чуточку неловко — так, думал он, как манекенщица носит платья, которые принадлежат не ей, а фирме, где она работает.
Сегодня в своем ярком полосатом платье она показалась ему совсем новой Розалин. Стало заметнее ее ирландское происхождение: ее темные вьющиеся волосы и прелестные синие глаза с поволокой. Слова она тоже произносила с ирландским акцентом — певуче и мягко, а не тщательно и несколько манерно, как обычно.
— Такая чудная погода! — сказала она. — Мне захотелось погулять. — И прибавила:
— Дэвид уехал в Лондон…
Розалин сказала это почти виновато, щеки ее вспыхнули. В смущении она достала из сумочки портсигар и предложила сигарету Роули, но тот отрицательно покачал головой и стал искать спичку для Розалин. Молодая женщина безуспешно пыталась зажечь маленькую золотую зажигалку. Роули взял вещицу из ее рук и одним резким движением высек огонь. Когда она склонилась к нему, чтоб прикурить, он заметил, какие у нее длинные и темные ресницы, и подумал: «Старый Гордон знал, что делает…»
Розалин отошла на шаг и восхищенно сказала:
— Какая прекрасная телка пасется у вас на верхнем поле!
Удивленный тем, что это ей интересно, Роули стал рассказывать Розалин о ферме. Этот интерес, как ни поразил он Роули, был явно искренним. Роули еще больше удивился, когда обнаружил, что Розалин хорошо знакома с сельским хозяйством. О сбивании масла и производстве сыра и сливок она говорила с полным знанием дела.
— Вы рассуждаете, как жена фермера, Розалин, — сказал он с улыбкой.
Воодушевление сошло с ее лица. Она сказала:
— У нас была ферма в Ирландии, прежде чем я переехала сюда… до того как…
— До того как вы поступили на сцену?
Она сказала грустно и слегка, как ему показалось, виновато:
— Это было не так уж давно… Я все очень хорошо помню. — И воодушевленно прибавила:
— Я бы могла сейчас подоить ваших коров, Роули…
Это была совсем новая Розалин. Одобрил бы Дэвид эти случайные воспоминания о крестьянском прошлом? Роули думал, что если Дэвид Хантер и пытался, бы создать впечатление, будто они из старинного ирландского дворянского рода, то версия Розалин больше похожа на правду. Простая фермерская жизнь, потом соблазны сиены, гастроли в Южной Африке, замужество, одиночество в Центральной Африке, бегство, опустошенность и наконец новый брак с миллионером в Нью-Йорке…
Да, Розалин Хантер прошла немалый путь с тех пор, как перестала доить свою корову. Однако, глядя на нее, он с трудом мог в это поверить. Лицо ее казалось ему невинным, даже чуточку придурковатым — лицом человека без прошлого. Она при этом очень молодо выглядела, гораздо моложе своих двадцати шести лет.
В ней было что-то трогательное, что-то напоминающее тех телят, которых он утром гнал к мяснику. Он смотрел на нее так же, как раньше смотрел на этих телят. Бедняжки, думал он тогда, как жаль, что их придется зарезать…
В глазах Розалин мелькнула тревога. Она спросила с беспокойством:
— О чем вы думаете, Роули?
— Не хотите ли осмотреть хозяйство и молочную ферму?
— Конечно, хочу.
Он провел Розалин по всей ферме, забавляясь тем, с каким интересом она ее осматривала. Но когда он предложил ей чашку чая, в глазах ее снова появилось тревожное выражение.
— О нет, благодарю вас, Роули! Мне лучше идти домой. — Она взглянула на часы. — Ох как поздно! Дэвид вернется поездом пять двадцать. Он будет тревожиться, не зная, где я. Мне… мне надо спешить. — И прибавила застенчиво:
— Я получила большое удовольствие, Роули…
«Так оно и есть, — подумал он. — Розалин получила большое удовольствие. Она имела возможность быть самой собой — простой, даже примитивной женщиной. Она боится своего брата Дэвида, это ясно. Дэвид — мозг семьи. Сегодня она полдня была свободна, да, именно так: полдня свободна, как прислуга, взявшая выходной. Богатая миссис Гордон Клоуд!..»
