Марджери Аллингхэм - Работа для гробовщика
— На случай, если вдруг понадобятся срочные похороны, да? Это ведь ваше дело. Когда это было?
— Ох, давно. Во всяком случае, несколько месяцев назад. Он очень спокойный съёмщик. Никогда не доставляет хлопот. Но я подумала, что ты можешь когда-нибудь заметить, что подвал заперт, откроешь его и начнёшь гадать, мои ли это вещи. — Рени была совершенно серьёзна, большие круглые глаза смотрели ласково. — Кстати, на него и его сына вы можете взглянуть сегодня ночью, там, внизу, — закончила она.
— Они там?
— Если нет, то скоро будут. Он заходил ко мне, когда вы отправились к мисс Ивэн, предупредить, чтобы я не пугалась, если услышу какой-нибудь шум между тремя и четырьмя утра. Весьма любезный человек, со старомодными манерами.
Кэмпион её уже не слушал. Чарли Люк совершенно однозначно заявил, что эксгумация Эдварда Палинода должна состояться в четыре утра на кладбище Уилсвич. И он стал уже сомневаться, не снится ли все это, когда вдруг объяснение пришло само.
— Конечно, они его не хоронили, — триумфально заявил он.
— Разумеется, фирма «Боулс и сын» его не хоронила. — Рени казалась обеспокоенной. — С этим были проблемы. Мистер Эдвард в своём завещании дал весьма безрассудное указание. Его не интересовало, заденет ли он чьи-то чувства. Мёртвые на такие вещи внимания не обращают. Но написано было чёрным по белому: «Проведя немало унылых ночей в отвратительном подвале, вслушиваясь в звуки зенитных орудий и вражеских бомб, вместе с Боулсом, который все время меня разглядывал, примеряя в воображении к одному из своих безвкусных гробов, предназначенных для пушечного мяса, заявляю, что если я умру раньше него, не желаю, чтобы моё тело хоронил он или кто угодно ещё из их гнусной фирмы.» — Это темпераментно зачитанное заявление было завершено патетическим жестом. — Звучит прямо как текст роли, — заметила она. — И притом так подло…
— Нужно признать, в характере ему не откажешь, — заметил Кэмпион.
— Надутый старый идиот, — убеждённо возразила она. — Полон был невероятных идей, но дурное воспитание и в могиле сказывается. Этот недотёпа спустил капитал всей семьи. Вот, теперь ты все знаешь, мой дорогой. Если услышишь какой-то шум, значит они пришли.
— У меня не будет ни малейших сомнений, — заверил Кэмпион и встал с постели, чтобы накинуть халат.
— Пойдём посмотрим? — она была явно возбуждена.
Ему пришло в голову, что с самого начала Рени так и собиралась сделать.
— Никогда не любила подглядывать, — убеждённо заверила она, — поскольку не было повода, и к тому же из моей комнаты много не увидишь. Последний раз они тут были месяца три-четыре назад.
В дверях Кэмпион задержался.
— А что с Кокердейлом? — спросил он.
— Ох, не волнуйтесь, он спит в кухне.
— Что-что?
— Слушай, Альберт, — она произнесла его имя со своего рода вызовом, что он тут же почувствовал. — Не будь глупым и не пытайся навредить бедняге. Это была моя идея. Не хотелось, чтобы он наткнулся на Боулса. «— Все дома, — сказала я, — а вам поручили стеречь тех, кто дома. Приходите и посидите в тепле, в удобном кресле». Разумеется, он меня послушался. Ведь я ничего плохого не сделала, да?
— Ну да, только деморализовали порядочного полицейского, — недовольно протянул Кэмпион. — Ладно, пошли, проводите меня.
Они миновали широкий коридор, потом спустились по ступеням. В доме царила тишина. Семейство Палинодов спало, как и жило — в абсолютном равнодушии ко всему, что его не касалось. Долетавший из одной комнаты громогласный храп напомнил Кэмпиону, что источник гнусавого голоса Лоуренса надлежало бы искать в аденоидах.
На первом этаже мисс Рапер остановилась. Кэмпион тоже остановился, но его внимание привлёк не шум, а запах. Из подвала сочилась тонкая струя отвратительной вони. Втянув поглубже воздух, он с трудом сдержал кашель.
— Господи Боже, это что такое?
— О, ничего страшного, она просто готовит, — хозяйка сознательно пыталась обратить все в шутку. — Слышите?
Только теперь он расслышал какой-то шум, весьма отдалённый и приглушённый, напоминавший грохот пустых деревянных ящиков.
Хотя долетавшие из подвала запахи ничем не напоминали морг, сочетание их с грохотом казалось необычным. Он даже вздрогнул, когда Рени коснулась его локтя.
— Теперь, — шепнула она, — пойдём в гостиную. Там есть окно прямо над входом в подвал. Держись поближе ко мне.
Бесшумно распахнув дверь гостиной, они оказались в большой и мрачной комнате, слабо освещённой светом фонаря в дальнем конце Эпрон Стрит.
Окно с аркой, занимавшее большую часть фронтальной стены, вверху было прикрыто венецианскими жалюзи. Теперь шум слышался гораздо отчётливее и, замерев, они заметили за окном блики света.
Кэмпион осторожно пробрался через нагромождение мебели и заглянул поверх последнего барьера — им были несколько пустых кадок для папоротников, прикрученных проволокой к жардиньерке.
Вдруг за окном показался гроб. Он качался, кто-то подавал его снизу, проталкивая в открытый люк подвала. Рени затаила дыхание в немом крике, и в этот момент Кэмпион включил электрический фонарь, которым до тех пор из соображений осторожности не собирался пользоваться.
Широкий белый луч, словно прожектор, осветил деревянный ящик. Унылость безголового силуэта ещё усиливалась гладкостью чёрного дерева, которое сверкало, словно рояль, широкий, благородный, блиставший фурнитурой.
Брезент, покрывавший гроб, упал, и они увидели бронзовую табличку с именем. Литеры были столь отчётливы, что буквально кричали:
Эдвард Бон Кретьен Палинод родился 4 сентября 1983 скончался 2 марта 1946
В тишине большой пустой комнаты они замерли, всматриваясь в гроб, пока тот, медленно повернувшись, не исчез из виду, а из узкого окна подвала не долетел отзвук шагов.
Глава 7.
ОПЫТНЫЙ ПОХОРОННЫЙ ДЕЛ МАСТЕР
Лицо широкое и розовое, как копчёный окорок, взирало на Кэмпиона из подвального люка. В свете электрического фонаря он разглядел коренастого мужчину с широкими плечами, мощной грудной клеткой и солидным животом. Из-под строгого чёрного котелка торчали седые курчавые волосы, а тяжёлые подбородки покоились на затёртом воротничке. В целом незнакомец походил на новенькое мраморное надгробие.
— Добрый вечер, сэр, — голос звучал энергично и уважительно, но в нем слышалось и подозрение. — Надеюсь, мы не помешали?
— Ерунда, все в порядке, — буркнул Кэмпион. — Что вы делаете? Забираете товар?
Дружеская улыбка обнажила широкие белые зубы.
— Не совсем, сэр, не совсем, хотя до известной степени вы правы. Все в порядке, все чисто…
— Как стёклышко? — подсказал Кэмпион.