Эрл Гарднер - Летучие мыши появляются в сумерках
Своей наманикюренной ручкой он достал из кармана визитку. Слегка поклонившись, Фосдик протянул ее Берте Кул.
Берта взяла визитку, ковырнула ногтем рельефные буквы на ней, подчеркивая, что она оценила представительность карточки, и произнесла:
– Хорошо, что вы хотите?
– Вы расследуете несчастный случай, миссис Кул, поскольку дали объявление о свидетелях происшествия. Мою компанию, естественно, беспокоит ваша деятельность.
– Отчего же?
– Похоже, что вы собираетесь предъявить иск.
– Ну и что? – воинственно заявила Берта, свирепея от обходительно-покровительственного тона этого человека. – В чем, собственно, дело? Я имею право предъявлять иск, если я того пожелаю, не правда ли?
– Да, да, миссис Кул. Пожалуйста, поймите правильно. Можно не доводить дело до суда.
Берта, упрямо не желая приглашать его в кабинет, стояла, пожирая его глазами, и размышляла.
Дверь в коридор открылась и снова закрылась. Элси Бранд кашлянула, пытаясь привлечь внимание Берты.
Берта не оборачивалась.
Фосдик произнес голосом человека, пытающегося выглядеть значительно:
– Может быть, не стоит предъявлять иск, миссис Кул? Поскольку в дело вовлечена страховая компания, отвечающая за водителя, мы сможем заключить взаимовыгодный договор.
Элси Бранд еще раз кашлянула. Когда Берта все-таки не обернулась, она вынуждена была сказать:
– Миссис Кул в настоящий момент занята. Не могли бы вы прийти попозже?
Тон, которым она это произнесла, заставил Берту наконец повернуться.
Тот самый мошенник, который являлся в качестве свидетеля происшествия и отказался назвать свое имя, наблюдал всю ситуацию с явным интересом.
– Пройдите в мой кабинет, – сказала Берта Фосдику. А затем обратилась к свидетелю: – Боюсь, что сегодня я не могу что-либо для вас сделать.
– И все же я подожду, – сказал он, улыбаясь и располагаясь в одном из кресел.
– Я не собираюсь сегодня разбираться с вами.
– Хорошо. Я подожду.
– Мне это безразлично.
– Хорошо, хорошо, миссис Кул. – Он взял со стола один из журналов, открыл его наугад и, казалось, весь погрузился в чтение.
Фосдик открыл для Берты дверь и остановился подле нее, выказывая свою благовоспитанность.
Берта прошла мимо него, дождалась, пока он закроет дверь, и подошла к окну. Раздражение, которое охватило Берту, заставило ее продержать его стоя несколько секунд, прежде чем она опустилась на свой вращающийся стул.
– Вы, конечно, понимаете, – начал скромно Фосдик, – страховая компания не обязана нести все издержки ее клиентов. Кроме того, Верховный суд определяет степень виновности сторон, и, потом, закон сам поощряет полюбовные сделки.
Берта молчала.
– Мы, – продолжал сладко разливаться Фосдик, – пытаемся быть справедливыми, миссис Кул. Многие люди полагают, что страховая компания бессердечна, что она думает только о том, как бы выжать из клиентов побольше денег и потерять при этом как можно меньше. Наша компания старается поступать всегда по справедливости. Если наш клиент оказывается виновным, мы пытаемся заключить справедливый договор, невзирая на издержки.
Фосдик положил свой атташе-кейс на колени, открыл его, вытащил оттуда несколько бумаг и, перекладывая их, изобразил на своем лице смену выражений – от интереса и удивления до симпатии и ужаса.
– Хорошо, хватит, переходите к делу, – нетерпеливо сказала Берта.
– Миссис Кул, – начал Фосдик, подняв на нее глаза, – если вы склоните пострадавшую подписать определенную бумагу, страховая компания готова заплатить ей тысячу долларов наличными.
– Вы так добры ко мне, – произнесла Берта с сарказмом.
– Конечно, – продолжал Фосдик, – может оказаться, что пострадавшей не было нанесено серьезных повреждений, что она не соблюдала правил дорожного движения, может быть, даже переходила дорогу на красный свет. В суде все это прояснится, и количество подобных обстоятельств может перевесить тяжесть происшедшего. Но политика нашей страховой компании такова, что она всегда на стороне пострадавшего, даже если ее клиент – обвиняемый. Хотя, если дело доходит до суда, мы редко проигрываем. Учитывая все эти обстоятельства, миссис Кул, страховая компания и предлагает вам тысячу долларов наличными.
Фосдик собрал свои бумаги, поместил их в «дипломат», аккуратно застегнул все его застежки и поднялся. По нему было заметно, что, исполнив все таким замечательным образом, теперь он по праву ожидает аплодисментов.
– Тысяча долларов – это ничто за все страдания, которые приняла эта женщина, – сказала Берта.
– Тысяча, – почти продекламировал Фосдик, – это очень хорошее предложение. – Он поклонился Берте, открыл дверь, остановился и добавил: – Это наше первое и последнее предложение. Страховая компания не поднимет цену ни на цент.
Бертино терпение истощилось, и она заорала:
– Черт с вами, делайте какие угодно предложения, только перестаньте корчить из себя умника!
Она захлопнула дверь, шлепнулась на свой стул, потом неожиданно вспомнила еще об одном посетителе. Она встала, подошла и открыла дверь кабинета, успев увидеть, как входная дверь в этот момент за кем-то закрылась.
– Где этот мистер Нависшие Веки? – спросила она Элси, указывая на кресло, в котором сидел вяловатый посетитель.
– Он поднялся сразу же, как только вышел страховой агент, и отправился за ним, – ответила Элси.
Лицо Берты потемнело.
– Будь проклят этот дегенерат! – сказала она горячо. – Обманщик, двурушник! Ну ладно, он у меня получит! Я переговорю с Жозефиной Делл прежде, чем он ее заполучит.
Берта схватила шляпу, нахлобучила ее на голову и отправилась было к выходу, когда дверь отворилась. На пороге стоял посыльный, держа в руках толстый конверт.
– Телеграмма для Берты Кул, – объявил он, – с оплатой получателем.
– От кого это? – спросила Берта.
– От Дональда Лэма из Сан-Франциско, – ответил посыльный, взглянув на обратный адрес.
Берта выхватила конверт, кивнула в сторону Элси и сказала посыльному:
– Она тебе заплатит. Достань деньги из ящика, Элси.
Берта вернулась в кабинет и торопливо вскрыла конверт. В телеграмме было следующее:
«Получил письмо и фотокопию завещания. Обратите внимание на различные стили, в результате чего завещание распадается на две части. На первой странице чувствуется индивидуальность. На второй странице сухое изложение фактов, несомненно, перенесено с какого-то другого документа, но язык, которым написана часть касательно завещания Делл, Краннинг и Ханберри, уличает человека безграмотного, не имеющего представления о том, как распоряжаются имуществом. То же относительно назначения душеприказчика. Дисгармония двух этих частей. Попробуйте выяснить возможность подделки второй части завещания. Мои наилучшие пожелания.
