Эрл Гарднер - Холостяки умирают одинокими
– Входите, – пригласила она, распахнув дверь.
Я вошел в квартиру.
– У нас не так много времени. Расскажите о ваших отношениях с Даулингом, – потребовал я.
– Как вы смеете?!
– Поберегите дыхание, – перебил я ее. – У вас нет времени разыгрывать спектакль.
– Кто… вы такой?
– Возможно, я смогу вам помочь. Но мне нужны факты, и побыстрее.
– На каком основании я должна вам их давать?
– Почему бы и нет? Полиция будет здесь с минуты на минуту. Так что вам не помешает небольшая репетиция. Под моим руководством.
– А кто вы такой?!
– Можете звать меня Дональдом. Я детектив.
– Значит… вы сотрудничаете с полицией?
– Нет, я частный сыщик.
– Мне нечего вам сказать.
– Что ж, полиция пойдет мне на любые уступки ради информации, которую я могу предоставить.
Я направился к телефону.
Она внимательно наблюдала за мной и вдруг воскликнула:
– Не надо, Дональд. Пожалуйста, не надо. Я расскажу… Я не вынесу полицейского допроса и газетной шумихи… Я скорее покончу с собой.
– Я дам вам соломинку, за которую стоит ухватиться. Только, Айрин, при условии полной откровенности. Не пытайтесь утаить хоть какую-нибудь мелочь, это обернется самой большой ошибкой в вашей жизни.
– Я и сама хочу с кем-нибудь поделиться…
– Прежде всего о Даулинге, – напомнил я.
– Так его звали Даулинг? Я не знала.
– Перестаньте лгать!
– Я не лгу… Ведь я не представляла…
Я взял телефонную трубку, набрал цифру «9». Оттуда, где стояла женщина, могло показаться, что я вызываю коммутатор. Я произнес в трубку:
– Дежурная? Будьте любезны, соедините с полицейским управлением. Говорит Дональд Лэм, детектив. У меня сообщение об убийстве и свидетельнице, которая…
В панике она вихрем налетела на меня, вырвала из рук трубку, нажала на рычаг.
– Нет, – вопила она, – нет, нет, вы не смеете… – И разрыдалась.
– Господи, я же предупреждал, что от театральных упражнений не будет никакой пользы, пустая трата драгоценного времени.
– Что вы хотите из меня вытянуть?
– Сколько времени вы провели в мотеле, что вам известно о смерти Даулинга, давно ли вы с ним связаны?..
– Никак я с ним не связана…
– Понятно, понятно. Опять увертки. Вы как страус. Думаете, стоит закрыть глаза, и всей истории как не бывало. Речь идет об убийстве. От него нельзя отмахнуться просто потому, что вам так захотелось. Я готов отрепетировать с вами ответы для полиции. Поспешите воспользоваться столь редкой возможностью!
– Я готова ответить на ваши вопросы.
– В таком случае потрудитесь говорить правду. Иначе к полуночи наверняка окажетесь в тюремной камере и вкусите весь набор сенсационной славы: газетные репортеры будут дотошно фиксировать каждое ваше слово, фотографы будут умолять вас выглядеть чуть посексуальней. Дело назревает громкое. Представьте себе заголовки: МИЛЛИОНЕР УБИТ В ЛЮБОВНОМ ГНЕЗДЫШКЕ ОТВЕРГНУТОЙ ЛЮБОВНИЦЕЙ.
– Я не была его любовницей, и он меня не отвергал…
– Как же, как же… Вы приехали к нему, чтобы обсудить перспективы принадлежащих вам угольных копей.
– Повторяю, я не была его любовницей. Я приехала к нему… ну с деловым предложением.
– Разумеется, – поддержал я в том же духе. – Вам принадлежат два пакета акций компании Даулинга, и он хотел заручиться вашей поддержкой на перевыборах. Вы знали, что на ближайшем собрании акционеров произойдет схватка за право контролировать всю деятельность компании. В этой связи он предложил вам приехать в мотель под именем миссис Оскар Л. Палмер. Таким образом, вы могли провести ночь в деловых беседах, не опасаясь, что вам помешают.
– Негодяй! Подлый, коварный тип…
– Продолжайте, – попросил я, пока она переводила дыхание, – и помните, мы репетируем беседу с полицией. Такого рода ответы открывают перед вами одну-единственную дорогу – в тюремную камеру. Впрочем, если тяга к сцене у вас столь сильна…
– Откуда вы знаете, что у нас была назначена встреча в мотеле?
– Потому что вы сообщали Даулингу конфиденциальную информацию карсоновской фирмы. Он наживался на ней и…
– Абсурд!
– Почему абсурд? Когда начнут проверять бумаги Даулинга, установят, как именно развивались события. В его кабинете обязательно найдут сведения о расходах Карсона, текущих и будущих, без труда выяснят, что это в высшей степени секретная информация. Такую информацию мог поставлять только сотрудник Карсона, человек, посвященный во все внутренние дела фирмы… Затем полиция установит, что вы играли роль миссис Палмер, причем Даулинг зарегистрировался в мотеле под именем Оскара Л. Палмера… Тогда они заинтересуются вашим прошлым, узнают, когда вы впервые встретились с Гербертом Даулингом и…
– Нет! – воскликнула она. – Нет, нет и нет!
– Я причинил вам боль?
– О! Неужели они пойдут на это?!
– На что?
– Ну, начнут копаться в моем прошлом, выяснять, как я познакомилась с Даулингом?
– Бесспорно, – подтвердил я.
– Понимаете, мистер Лэм…
– Лучше зовите меня Дональдом. В ближайшие полчаса, прежде чем сюда заявится полиция, нам предстоит весьма тесное общение, если, конечно, нам подарят столько времени.
– Дональд так Дональд… Так вот, я не была любовницей Даулинга. То есть была, но очень давно. На этот раз я не ехала к нему как жена или любовница.
Я демонстративно зевнул.
– Мистер Даулинг, – продолжила она с достоинством, – отец моего ребенка.
Я оборвал свой затяжной зевок прямо посередине и переспросил:
– Что-о-о?
– Именно так. У меня трехлетний мальчик, которого я доверила хорошим людям.
– И Даулинг его отец?
– Да.
– Он признавал этот факт?
– Не знаю, какой смысл вы вкладываете в слово «признавал». Он никогда не отрицал этого факта, даже не пытался. По меньшей мере, при мне.
– Кто оплачивает расходы на ребенка?
– Даулинг. Он следит, чтобы деньги на мой счет поступали первого числа каждого месяца.
– Это очень важно! – сказал я. – Как деньги переводились на ваш счет?
– В виде вкладов.
– Ежу понятно. А вот кто подписывал чеки?
– На чеках стояли разные подписи. Но они были подтверждены как положено, и все такое. Поскольку лица, вносившие суммы, не претендовали на получение денег с моего счета, банк принимал чеки беспрепятственно. Возможно, там испытывали по сему поводу любопытство, но никак это не показывали.
– И вы брали эти деньги на содержание мальчика?
– Да.
– От своего имени?
– Конечно, – подтвердила она. – Я сказала сыну, что его отец погиб в автомобильной катастрофе. Мне пришлось сочинить целую историю.
– Боже мой! Вы оставили столько следов, что на вас выйдет первый попавшийся любитель без малейшей квалификации следователя.
