Эрл Гарднер - Показания одноглазой свидетельницы
– А почему, хотел бы я знать, вам так повезло, что вы наблюдали именно за тем домом, где потом начался пожар?
– О, мы совершенно не ожидали, что там начнется пожар, – сказал Мейсон. – Это было для нас полной неожиданностью.
– Ну, хватит, – раздраженно сказал Трэгг, – вы оба что-то скрываете. Дрейк направил к дому агента, и я хочу знать – почему? Хочу знать, как долго находился там ваш человек. И прежде всего хочу знать, кто входил в дом, кто из него вышел...
– Мой человек еще не сдал мне отчет, лейтенант, – сказал Дрейк.
– А, черт! Я не могу больше здесь оставаться, – воскликнул Трэгг. Меня работа ждет. Скажите мне имя вашего человека. Где я могу его найти?
– Не знаю, – сказал Дрейк. – Это один из моих ночных агентов. Сейчас он где-то пишет свой отчет. Я сказал ему, что он может идти домой. Но он пошел куда-то перепечатать отчет из машинке.
– Когда же вы его получите, этот отчет? Ну, выкладывайте все, что знаете, да побыстрее. Самое важное он вам, должно быть, уже сообщил.
Дрейк умоляюще взглянул на Мейсона.
– Дрейк, – учтиво сказал Мейсон, – действовал по моему распоряжению, и я в ответе за все.
– Для полиции вы не ответственное лицо, – угрюмо отрезал Трэгг. – Это Пол Дрейк руководит детективным агентством. У него есть лицензия. И я предполагаю, что он хочет сохранить и впредь эту лицензию. Мы и не возражаем, но, когда он, располагая информацией об убийстве...
– Об убийстве? – прервал его Мейсон.
– Вот именно, – ответил лейтенант Трэгг. – И зарубите себе на носу: я хочу знать всю подноготную и хочу знать ее сейчас же.
– Это долгая история, – сказал Мейсон.
Трэгг скривился как от сильной боли.
– Тьфу, чтоб вам пропасть! Я же не могу здесь оставаться. Давайте выйдем.
– Я уже сказал вам, что мы не можем выйти сейчас. Мы только начали потеть.
Трэгг еще раз вытер насквозь промокшим носовым платком потный лоб и шею.
– Ну хорошо, – сказал он. – Ваша взяла. Не могу же я, весь потный, выйти на холодный ветер. Когда вы получите этот отчет, Дрейк?
– Утром.
– В котором часу?
Дрейк посмотрел на Мейсона.
– В восемь, – сказал Мейсон.
– У вас есть сведения, которые помогут мне найти того, кто убил Медфорда Д.Карлина? – спросил лейтенант Трэгг. – Я хочу знать это немедленно.
– Я вам точно говорю, что я не знаю, кто его убил, – сказал Мейсон. Как я уже сообщил вам, лейтенант, мое знакомство с Карлином – это история, о которой нельзя рассказать в двух словах.
– Ладно, – прервал его Трэгг. – Я буду у вас в конторе в восемь утра, Мейсон. Вы тоже будьте там, мистер Дрейк, и прихватите с собой людей, наблюдавших за домом Карлина. Если ваши люди не явятся, вы будете вызваны к прокурору, а если это не поможет, то вы предстанете перед судом присяжных. И запомните, я не шучу.
Трэгг резко повернулся и выскочил из раскаленной парильни.
– Ну вот, – уныло сказал Дрейк, – у нас осталось меньше трех часов, а потом он за нас примется.
– Три часа – немалый срок, мы многое успеем сделать, – сказал Мейсон.
– Жалости у тебя нет, Перри, ты же прекрасно знаешь, что мы не можем, пропотевши здесь, сразу выйти на холодный ветер.
– Ты можешь пропотеть, потом принять холодный душ, а затем сесть у телефона и звонить сколько душе угодно, – сказал Мейсон.
Дрейк покачал головой.
– Он застал нас с поличным, Перри. Мы с тобой оба знаем, что он прав. Он может заставить меня привести моих людей, куда он скажет, он будет их расспрашивать, а им придется отвечать. Ты можешь защищать интересы своего клиента, это профессиональная привилегия адвокатов, а я не могу защищаться ничем. Я обязан выложить на стол все карты.
– Верно, – согласился Мейсон, – но только те карты, которые были у тебя на руках до сих пор.
– До сих пор? – повторил Дрейк. – Что ты имеешь в виду?
– Мы ведь можем набрать полные руки козырей уже после того, как повидаемся с Трэггом.
– Что же это за козыри?
– Да разные. Моя таинственная клиентка позвонила мне в ресторан «Золотой гусь», куда мы с Деллой решили пойти после разговора с тобой. Мы оказались там случайно, но кто-то знал, что мы там. Как он мог это узнать?
– Может быть, за тобой следили?
– Не думаю, Пол. Мы бы заметили хвост.
– Тогда, может быть, кто-то подкарауливал тебя в клубе, чтобы, когда ты там появишься, сразу позвонить...
Мейсон покачал головой.
– Невозможно, так как никто не знал, что я собираюсь туда. Я сам этого не знал.
– Тогда как же твоя клиентка могла узнать, что ты там?
– Наверно, она была одновременно со мной в ресторане, – сказал Мейсон. – Уже сидела там, когда мы вошли. Кто-то показал ей меня, после этого она ушла из клуба и позвонила мне.
– Это логично.
– К тому же, – добавил Мейсон, – человек, который указал ей на меня, по-видимому, не кто иной, как метрдотель ресторана. Эта женщина видела меня, Пол. Она вернулась домой, открыла ящик, где прятала деньги, положила их в конверт и отправила его с посыльным мне в ресторан. Потом она побежала в аптеку и позвонила мне из автомата.
– Но зачем она все это сделала? Почему она не могла просто подойти к тебе...
– Потому, – перебил Мейсон, – что женщины не ходят в «Золотой гусь» без провожатого. Она не хотела, чтобы ее спутник знал, что она интересуется мной. Наверное, она ушла домой под каким-то предлогом. Уверен, что это было именно так.
Дрейк кивнул.
– Ну и что?
– Это все означает, что она была с мужем.
– Не понял, почему. С таким же успехом она могла сказать и своему любовнику, что у нее разболелась голова.
– От любовника так быстро не избавишься. К тому же, если это был ее друг, то, избавившись от него, она бы позвонила в «Золотой гусь» из своей квартиры, условилась со мной о встрече и пригласила бы к себе. Я готов поклясться, что она была там с мужем, что она чем-то очень напугана, и, когда ей показали меня, она приняла решение внезапно.
Дрейк провел по телу полотенцем.
– Ну что ж, – согласился он, – очень может быть.
– Эта женщина, – продолжал Мейсон, – придумала для мужа какой-то предлог: то ли она не выключила газ, то ли забыла закрыть дверь, и сразу же ушла домой. Дома она «вспомнила», что должна что-то купить в аптеке, пока та еще не закрылась. Моя клиентка – замужняя женщина, Пол, и живет она недалеко от той аптеки. Я хочу, чтобы твои люди выяснили, кто она, но только после восьми тридцати и ни минутой раньше.
– Ничего себе распоряжение! – Дрейк сел и начал обтираться полотенцем. – Я не могу здесь больше оставаться, Перри.
