Ирвин Уоллес - Семь минут
Обзор книги Ирвин Уоллес - Семь минут
Ирвин Уоллес
Семь минут
Миссис Дигби рассказывала мне, что когда она жила в Лондоне вместе со своей сестрой миссис Брук, то их время от времени навещал доктор Сэмюэл Джонсон, лексикограф и писатель. Однажды он посетил их сразу после публикации своего бессмертного словаря. Обе дамы осыпали его комплиментами по этому поводу. Сестры особо отметили, что он исключил из своей работы все «дурные» слова. «Как, мои дорогие! Неужели вы специально разыскивали их?» — воскликнул знаменитый моралист.
Г. Бест. Личные и литературные записки (Лондон, 1829)1
В одиннадцать часов наконец выглянуло солнце, и жительницы Оуквуда, в основном домохозяйки в летних платьях, отправились на машинах в деловой район за покупками.
Из-за этого поток машин на улицах неожиданно стал плотнее, и зеленый двухдверный «форд-купе» с глубокой вмятиной на переднем бампере был вынужден сбросить скорость.
Отто Келлог, развалившийся на переднем сиденье рядом с водителем, недовольно фыркнул, потом нетерпеливо выпрямился и посмотрел в окно. Сейчас ему ужасно хотелось побыстрее покончить с делом.
Сидевший за рулем Иверсон внезапно нажал на тормоза, и раздался громкий скрежет.
— Черт бы побрал баб за рулем! — сердито пробормотал он.
— Это точно, — поддержал его Келлог. — Теперь и вовсе остановились.
На заднем сиденье расположился еще один пассажир, самый старший по возрасту. Эубанк был более терпеливым, чем его коллеги, не так остро реагировал на внешний мир, и поэтому задержка не действовала ему на нервы. Он подался вперед и посмотрел в лобовое стекло через плечо Иверсона.
— Итак, это Оуквуд, — произнес он. — Неплохой городишко! Столько раз проезжал по этой дороге, но никогда не обращал на него внимания.
— Ничего особенного, — ответил Иверсон, снимая ногу с педали тормоза. — Типичный пригород Лос-Анджелеса.
— Оуквуд выглядит более процветающим и спокойным, — сказал Эубанк.
— Мы нарушим это спокойствие, — проговорил Иверсон. — Устроим им небольшую встряску. — Он бросил взгляд на Келлога и ухмыльнулся. — Что скажешь, Отто? Готов к работе?
— Угу, — буркнул Келлог. — Только я сомневаюсь, что мы когда-нибудь доберемся до места. — Он посмотрел в окно сквозь свои солнцезащитные очки. — Следующий поворот направо. Третья улица, за углом.
— Знаю, — кивнул Иверсон.
Вереница машин вновь двинулась с места, и зеленый «форд», проехав по Центральному бульвару, резко свернул направо, на Третью улицу.
На боковых улицах машин было меньше, и водитель облегченно вздохнул.
— Вон там, в середине квартала, — сказал он. — Рядом с «Акми джюэлриз» их вывеска. Видите? «Фремонт бук эмпориум». Как вам названьице? «Эмпориум»!
— Кажется, здесь есть где припарковаться, — заметил Эубанк. — Я боялся, что придется остановиться далеко от места.
— Как только сворачиваешь с Центрального бульвара, места для парковки всегда достаточно, — ответил Иверсон, потом ловко подъехал к ювелирному магазину и остановился.
Выключая зажигание, он заметил молодую блондинку в шортах и облегающем свитере, которая собиралась перейти через улицу, и восторженно присвистнул.
— Эй, вы только взгляните на эти буфера! — Он с восхищением посмотрел на блондинку. — Все остальное, кажись, тоже ничего, но я отношусь к мужикам, которые любят буфера. Они должны быть большие. И чтобы слегка подпрыгивали. — Он обратился за поддержкой к напарнику: — Что скажешь, Отто?
Сейчас Отто не разделял интереса друга к женщинам. Его мозг мог работать только в одном направлении, и это направление уже было задано. Келлог сунул правую руку за пазуху спортивного клетчатого пиджака и что-то поправил внутри. Потом повернул свою мрачную вытянутую физиономию к Иверсону.
— У меня все в порядке? — поинтересовался Отто, застегивая среднюю пуговицу пиджака и поправляя воротник спортивной рубашки. — Ничего не видно?
— Все в порядке, — успокоил его Иверсон. — Ты похож на обычного любителя тенниса. Нет, шучу, шучу. Все отлично, Отто… Ты похож на страхового агента или бухгалтера, который взял отгул, чтобы купить что-нибудь своей жене.
— Надеюсь.
— Не беспокойся, все в порядке.
— Который час?
— Одиннадцать… Четырнадцать минут двенадцатого.
— Мне пора. — Келлог быстро обернулся. — Ну как, настроил, Тони?
Эубанк похлопал по откинутой крышке своего чемоданчика, лежавшего на заднем сиденье, и кивнул.
— Все готово.
Келлог вновь повернулся к водителю.
— Будешь ждать здесь?
— Не сдвинусь ни на дюйм, пока тебе не понадоблюсь.
— Ладно. — Келлог кивнул. — Я на десять минут, не больше.
Он открыл дверцу, неловко вылез, захлопнул и на мгновение задержался у машины, поправляя пиджак. Потом равнодушно миновал ювелирный магазин, прошел мимо входа в книжный, стоявший немного в глубине, и остановился перед витриной. Под нарисованным в нижнем правом углу Пегасом было написано: «Бен Фремонт бук эмпориум, основан в 1947 году». В другом углу на уровне глаз к стеклу было приклеено липкой лентой газетное объявление на всю полосу. В нем большими буквами сообщалось о выходе новой книги:
ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ВЫ СТАНЕТЕ СВИДЕТЕЛЯМИ ТОГО, КАК ДЕЛАЕТСЯ ИСТОРИЯ ИЗДАТЕЛЬСКОГО ДЕЛА!
Келлог быстро пробежал глазами оставшуюся часть объявления.
После 35 лет замалчивания самая хулимая и восхваляемая книга в истории человечества, написанная американцем, переехавшим за границу, станет наконец доступной читателю!
ВЫ ДОЛЖНЫ ПРОЧИТАТЬ —
«Самую запретную книгу всех времен».
«Оссерваторе Романо», Рим
ВЫ ДОЛЖНЫ ПРОЧИТАТЬ —
«Самую непристойную книгу со времен Гуттенберга… Блестящее и незабываемое откровение одного человека».
«Ля Фигаро», Париж
ВЫ ДОЛЖНЫ ПРОЧИТАТЬ —
«Одну из самых честных и заслуживающих внимания работ в современной западной литературе».
Сэр Эсмонд Ингрем, «Таймс», Лондон
С ОГРОМНОЙ ГОРДОСТЬЮ ИЗДАТЕЛЬСТВО «СЭНФОРД-ХАУС» ПРЕДСТАВЛЯЕТ АМЕРИКЕ И ВСЕМУ МИРУ ПОЛНЫЙ И ОРИГИНАЛЬНЫЙ ВАРИАНТ СОВРЕМЕННОЙ ПОДПОЛЬНОЙ КЛАССИКИ КНИГУ «СЕМЬ МИНУТ», НАПИСАННУЮ ДЖ ДЖ ДЖАДВЕЕМ
Келлог не стал читать остальное, потому что уже видел объявление целиком в воскресном номере.
Он окинул беглым взглядом витрину, на которой возвышались три пирамиды, сложенные из «Семи минут». На светло-серой обложке был выдавлен бледный силуэт голой женщины, лежащей на спине с высоко поднятыми, слегка согнутыми и широко раздвинутыми ногами. Под написанным красными буквами заголовком стояла фамилия автора: «Дж Дж Джадвей» без всяких точек.
Да…
Келлог сунул правую руку в пиджак и вновь коснулся холодной металлической поверхности под левой мышкой. Он был готов.
Отто Келлог быстро вошел в ярко освещенный веселенький и тесный магазинчик. Прямоугольные столы в центре были завалены новыми поступлениями. Келлог подошел к ближайшему, где лежали «Семь минут», и огляделся по сторонам. В магазине были еще два покупателя: пожилой джентльмен, стоящий у полок с табличкой «Книги в тонкой обложке», и маленькая женщина, вероятно, заботливая мамаша, перебирающая книги для юношества. Неподалеку от покупателей толстуха в халате доставала из картонной коробки книги и раскладывала на столе.
Потом Келлог заметил еще одного человека. Футах в пятнадцати левее книжные шкафы были отодвинуты от стены и образовывали как бы нишу, открытую сторону которой загораживала стойка. На ней стоял кассовый аппарат и высилась еще одна стопа «Семи минут». На стуле за стойкой сидел худощавый мужчина лет сорока с бледно-розовой кожей и редеющими волосами. Лысина с лихвой возмещалась густыми каштановыми бакенбардами. Мужчина просматривал накладные. Его глаза казались искаженными за очками в толстой металлической оправе, нос с горбинкой и выступающая челюсть напоминали карикатуру, коричневый пиджак был застегнут не на те пуговицы.
Келлог видел его впервые, но догадался, кто это. Он затаил дыхание, робко приблизился к стойке и шумно выдохнул воздух.
— Привет! — поздоровался он голосом страхового агента, взявшего отгул, чтобы купить жене какую-нибудь книгу.
Близорукий продавец поднял голову, и на его лице немедленно появилась привычная улыбка.
— Доброе утро, сэр, — вежливо поздоровался он, встал и отложил в сторону накладные. — Я могу быть вам чем-то полезен или вы хотите просто побродить и посмотреть сами?
— Мистер Фремонт… Могу я видеть Бена Фремонта?
— Я Бен Фремонт.
— Очень рад вас видеть. Не помню, заходил к вам раньше или нет. У вас очень милый магазинчик. Надо бы читать побольше, но я так занят… половину жизни провожу в дороге. В нашей семье любитель книг — жена. Она одна из ваших покупательниц. Я хочу сказать, что она время от времени заходит к вам.
