Поль Магален (Махалин) - Кровавая гостиница
– Приятель, не сердитесь на меня за столь нелюбезный прием… Вы сами только что сказали, что мы живем в такой местности, где обитает масса преступников всех мастей, скрывающихся от правосудия, и потому доверять каждому без оглядки нельзя… Но если уж знаешь, с кем имеешь дело…
Антим Жовар крепко пожал руку, протянутую ему Жозефом:
– Хорошо, я вовсе не сержусь. Я сам виноват: мне нужно было первым делом представить вам свои бумаги…
Старший, Арну, его перебил:
– Вам сейчас дадут комнату и принесут ужин…
– Вот и отлично! — воскликнул торговец, совершенно довольный. — Признаюсь, мне будет очень приятно познакомиться с вашим фрикасе и хорошей бутылкой вина.
– Марианна, — скомандовал Жозеф, — спустись в погреб и принеси бутылку хорошего вина… — И добавил: — Хорошего, ты понимаешь?
– Да-да, хорошего, — подхватил Антим Жовар. — От хорошего никто не откажется…
Жозеф, обращаясь к Флоранс, проговорил:
– А ты, маленькая плутовка, отведи гражданина в комнату номер шесть — ты знаешь, в конце коридора…
Но девушка стояла на коленях возле ребенка и настолько была увлечена им, что не расслышала слов брата.
– Флоранс, ты уснула, что ли? Гость ждет, я думаю, ему хочется поскорее прилечь…
– Оставь ее со мной, — вмешалась Агнесса Шассар. — Она с сестрой поможет мне собрать ужин. Франциск проводит гостя, а Себастьян сходит в погреб.
Антим Жовар снова надел свой кожаный пояс и, подойдя к мальчику, сказал:
– Пойдем же спать, дитя. После ужина тебе не потребуется колыбельная, надеюсь, как и мне…
– Вас нужно разбудить завтра утром? — спросил Франциск, зажигая свечу.
– Нет, не стоит беспокоиться, я привык просыпаться с зарей.
– Как хотите, гражданин.
– Ну, идите вперед, я последую за вами.
Прежде чем выйти из кухни за своим проводником, почтенный торговец обернулся и любезно сказал:
– Спокойной ночи, господа. Завтра я рассчитаюсь с вами…
– Он рассчитается с нами гораздо раньше, чем предполагает, — шепнул старший Арну на ухо старухе Агнессе.
VIII
Особа, которую ждали
Возвратимся к Гастону дез Армуазу. Не прошло и десяти минут с того момента, как Антим Жовар вышел из кухни, а по лестнице гостиницы уже поднимался Гастон, довольный, что наконец достиг убежища, где можно будет укрыться от дождя, — его платье промокло насквозь. Маркиз решительно постучал в дверь.
– Кто там? — послышался женский голос.
– Путешественник, желающий укрыться от непогоды.
Дверь открылась, и молодой человек очутился перед Марианной.
– Это гостиница «Кок-ан-Пат»? — спросил он.
– Точно так, гражданин, — ответила девушка, приветствуя гостя любезным поклоном. — Входите, пожалуйста.
Эмигрант вошел. В кухне не было никого, кроме Агнессы Шассар и ее дочерей. Вдова сидела сгорбившись у очага и вязала; Флоранс устроилась возле нее. Едва Гастон вошел в кухню, как заметил взгляд ее больших голубых глаз, смотревших на него с какой-то грустью и участием. Но что ему было за дело до этой девушки?
Марианна поспешила забрать у нового гостя верхнее платье и шляпу. Старуха привстала:
– Сейчас уже так поздно, что мы собирались ложиться… скверная ночь, не правда ли?.. Вы издалека, гражданин?
– Я из Шарма, сударыня…
– Пешком?.. Святая Троица!.. Хорошая прогулка!
– К счастью, нет — моя лошадь стоит у ворот, и я попрошу вас позаботиться о ней…
– Моя старшая дочь отведет ее в конюшню. Садитесь, гражданин… Флоранс, подложи дров, ты что, не видишь, что наш гость совсем продрог?!
– Пожалуйста, позаботьтесь также о моем чемодане и оружии, — сказал Гастон Марианне, которая отправилась распорядиться насчет лошади.
И, обращаясь к старухе, спросил:
– Не вы ли хозяйка гостиницы, вдова Арну?
– Я самая, сударь, Агнесса Шассар, вдова Жака-Батиста Арну и мать этих двух девушек и троих взрослых мужчин, воспитание которых обошлось мне недешево…
– Я же, — продолжал путешественник, — маркиз дез Армуаз…
Старуха всплеснула руками:
– Маркиз дез Армуаз!.. Маркиз Гастон!.. Тот самый, который жил здесь в замке во времена, когда санкюлоты преследовали аристократов! Святая Мария! Возможно ли это?
И, быстро приблизившись к маркизу, она стала пристально всматриваться в лицо гостя.
– Да, это действительно вы. Я вас узнаю. Вы очень похожи на своего покойного батюшку…
Слезы потекли из глаз старухи, и волнение ясно отразилось в ее голосе.
– Да будет благословенно Небо, которое позволило мне увидеть сына наших прежних господ, вернувшегося под кров своих предков! Марианна, Флоранс, вы слышите? Это молодой маркиз дез Армуаз! Пусть осветят зал и затопят печи! Мы должны достойно принять такого гостя, ведь его сам Бог нам послал…
– Такой прием меня очень трогает, — сказал Гастон, — но удивление ваше кажется мне странным. Разве вы не ожидали моего визита?
– Как же, господин маркиз! Уже целую неделю вас дожидается комната номер один, самая лучшая во всем доме… только, понимаете, мы не думали, что вы приедете в такой поздний час и по такой погоде… Марианна, ты поставила лошадь в конюшню?.. Спустись в погреб, твоя сестра поможет мне в кухне… Немного терпения, господин маркиз, и мы угостим вас самым лучшим, что только есть в доме… Ах! Какой счастливый день! Принять в нашем скромном заведении того, кого всегда считали единственным законным владельцем замка Армуаз!
Крестьяне — мастера притворяться, и Агнесса Шассар, не будучи исключением из правила, своими восторженными излияниями обманула бы человека и более опытного, нежели молодой маркиз.
Огонь в очаге пылал ярко, и наш путешественник, взяв стул, уселся поближе к нему. Старуха сновала взад-вперед.
– Ну, скорее, Флоранс! Скатерть, салфетку, тарелки!.. Господина маркиза, правда, ожидает весьма скромный ужин: яйца, цыпленок, ветчина и салат…
Пока Агнесса хлопотала, молодой человек все время осматривался, будто ожидая кого-то.
– А что же я не вижу ваших сыновей? Неужели их нет? Мои письма должны были, однако, их предупредить…
– Если бы они знали, что ваша милость приедет сегодня вечером, они бы не отправились в город, чтобы купить разные мелочи по хозяйству, необходимые для того, чтобы принять столь высокого гостя, как ваша милость… Но они к ночи вернутся, хотя, быть может, и поздновато, потому что им нужно сходить на рынок, поиграть в бильярд, поболтать с приятелями… Мужчины такие болтуны…
