Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
Версия была довольно наивная, но Чесс воспринял ее со всей серьезностью.
— Нет. Мюриэл никому в жилетку не плакалась. Слезы — это не для нее. А если бы ей и захотелось всплакнуть у кого-нибудь на плече, так не у этой же алкоголички. А что до машины, так у нее свой «форд». В моем ей ездить было не просто, там управление сделано под мою ногу.
— Да это у меня просто мысль мелькнула, — сказал я.
— Если еще какие мысли мелькнут, высказывайте их вслух, — сказал Чесс.
— Что-то вы слишком чувствительны для человека, готового раскрыть душу перед каждым встречным, — заметил я.
Он сделал шаг в мою сторону.
— А ты хочешь этим воспользоваться?
— Слушай, друг, — сказал я. — Сдается мне, что на самом деле ты отличный мужик. Не хотел бы мне немного помочь?
С минуту Чесс тяжело дышал, потом разжал кулаки и беспомощно опустил руки.
— Черт, да что же это со мной сегодня, — вздохнул он. — Хочешь, обратно пойдем вокруг озера?
— Конечно, если тебе нога позволит.
— До сих пор не жаловался.
И мы снова по-дружески зашагали рядом. Примерно на половине пути к дальней оконечности озера на скалистом основании стоял еще один коттедж. Третий был выстроен вдалеке от воды, на почти горизонтальном участке земли. Оба коттеджа были заперты и выглядели необитаемыми.
Через минуту-другую Билл сказал:
— Что, эта пигалица и вправду сбежала?
— Судя по всему, да.
— А ты как, Настоящий сыщик или так, частный?
— Частный.
— Она с каким-нибудь мужиком сбежала?
— Думаю, это не исключено.
— Наверняка с мужиком. Точно. Кингсли мог бы и сам об этом догадаться. Дружков у нее было полно.
— И здесь тоже бывали?
Он мне не ответил.
— А не было среди них одного по фамилии Лоури?
— Почем мне знать, — хмыкнул Чесс.
— Теперь это не тайна, — сказал я. — Она отправила из Эль-Пасо телеграмму, что уезжает вместе с Лоури в Мексику. — Я вынул телеграмму из, кармана и протянул Чессу. Он остановился и вытащил из нагрудного кармана очки. Вернул телеграмму мне, спрятал очки и уставился на голубую воду.
— Это в обмен на твои признания, — сказал я.
— Лоури был здесь один раз, — медленно произнес он.
— Он признался, что виделся с ней пару месяцев назад, может быть, как раз здесь, в горах. Но он говорит, что с тех пор ее не видел. Мы не знаем, можно ли ему доверять. С одной стороны, можно, а с другой — не очень-то.
— Стало быть, сейчас она не с ним?
— Он говорит, что нет.
— Сомневаюсь, чтобы она стала беспокоиться по таким пустякам, как замужество, — рассудительно сказал Чесс. — Вот провести месяц где-нибудь во Флориде — это было бы в ее вкусе.
— Но ничего определенного ты сказать не можешь? Как она уезжала, ты не видел?
— Нет, — сказал он. — А если бы чего и знал, навряд ли бы сказал. Я хоть и подлец, но не до такой же степени.
— Ладно, и на том спасибо, — сказал я.
— Я в твоей благодарности не нуждаюсь, — буркнул Чесс.
Мы были уже у края озера. Я обогнал Чесса и вышел к маленькому причалу. Облокотился на деревянное ограждение и стал рассматривать сооружение, напоминающее летнюю беседку: две стенки, расположенные под прямым углом друг к другу. По верхнему краю стенку окаймляла деревянная панель, изображавшая крышу. Сзади подошел Билл Чесс и оперся на ограждение рядом со мной.
— Зря я поблагодарил тебя за выпивку, — сказал он.
— Ага. Рыба в озере есть?
— Хитрющие старые форелины. И все. Я-то сам не особо рыбачу. Неохота возиться. Извини, что-то я опять нахамил.
Я улыбнулся и перевесился через ограждение, глядя в глубь неподвижной воды. Если смотреть прямо в воду, она кажется зеленой. В глубине что-то шевельнулось и мелькнула зеленоватая тень.
— Это Дедушка, — сказал Чесс. — Посмотри, какой здоровый, сукин сын. И не стыдно ему, так разжирел.
Под водой вырисовывалось что-то похожее на настил. Я не мог понять, что это такое, и спросил Чесса.
— До того, как поставили плотину, там был причал для лодок. А потом из-за плотины вода поднялась, и старый причал ушел на шесть футов под воду.
Истрепанной веревкой к причалу была привязана лодка-плоскодонка. Она лежала на воде почти без движения. Воздух был чист и неподвижен, светило солнце, и все вокруг было наполнено спокойствием, какого никогда не ощутишь в городе. Я мог бы стоять здесь часами, если бы только имел право забыть про Дерека Кингсли, его жену и ее приятелей.
Я ощутил толчок в бок и услышал голос Чесса, прозвучавший как раскат горного грома. Чесс сказал:
— Посмотри!
Его жесткие пальцы так впились в мою руку, что я чуть не застонал. Глядя прямо вниз, Чесс всем телом навалился на ограждение, лицо его побледнело под загаром. Я тоже уставился на воду.
Из темноты, из-под края зеленого притопленного деревянного настила, что-то появилось, качнулось и опять скрылось из поля зрения.
Что-то чрезвычайно похожее на человеческую руку.
Билл Чесс резко выпрямился. Повернулся и, не произнося ни звука, пошел с причала. Склонился над грудой камней и принялся ее ворочать. Было слышно его тяжелое дыхание. Билл выворотил один камень, поднял его на грудь и зашагал с ним по причалу. Камень весил фунтов сто, не меньше. Мышцы на шее Чесса вздулись под загорелой кожей, как веревки. Сквозь плотно сжатые зубы со свистом вырывался воздух.
Дойдя до конца причала, Чесс встал поустойчивее и поднял камень вверх. На секунду застыл, на глаз прикидывая расстояние. Изо рта вылетел какой-то страдальческий звук, тело резко склонилось над задрожавшим ограждением, и тяжелый камень полетел в воду.
Нас обдало брызгами. Камень попал прямо в то место с краю притопленного настила, из-под которого то появлялось, то исчезало то самое нечто.
Поверхность озера вспенилась, по воде побежали круги, наконец послышался запоздалый звук треснувшего под водой дерева. Вдруг из-под воды выскочила старая гнилая доска, взмыла над поверхностью, шлепнулась и поплыла по воде.
Вода успокоилась. В глубине ее что-то шевельнулось. Что-то большое, черное и бесформенное, необычайно вяло и медленно, вращаясь, начало подниматься к поверхности. Я разглядел набухшую шерстяную ткань, кожаную куртку чернее чернил, широкие брюки. Разглядел туфли, а между ними и краем брюк — какое-то отвратительное вздутие. Увидел локон русых волос, на мгновение распрямившийся по поверхности, а потом опять свернувшийся.
То, что поднималось, перевернулось в воде еще раз — и показалась одутловатая рука, похожая на руку уродца. Потом показалось лицо. Распухшее, мясистое, бесформенное, без глаз, безо рта. Серая тестообразная плоть, кошмар с человеческими волосами.
