Гор Видал - Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск
Конни вошла со стаканом, когда он бессильно опустил руки по швам.
— Помоги мне, пожалуйста, с рубашкой.
— Да, конечно.
Он даже возмутился при мысли, с какой готовностью она ему помогает. Конни отставила стакан, сняла ему галстук и расстегнула рубашку. При виде синяков на ребрах она что-то сказала шепотом, дрожащими губами.
— Тебя могли убить!
— Ничтожная цена за хорошую историю — вот наш девиз.
— Слава Богу, ничего не сломано. Все пройдет. Но почему ты так рискуешь? Разве тебе некому помочь?
— Ты, например. Но ты не хочешь.
— Мой рассказ ничего не изменил бы. Ты ничего не можешь изменить в этой жизни.
— Возможно. Но могу сменить брюки на пижаму, если ты позволишь.
— Да, конечно.
Несколько минут спустя Террел залез под одеяло и дал телу утонуть в мягкой постели. Раздался легкий стук в дверь, он буркнул:
— Входи.
У нее на руке было пальто.
— Я сейчас ухожу. Есть что-нибудь еще, что я могла бы сделать для тебя?
— Не думаю.
Она, нахмурившись, подошла к постели.
— Я сварила свежий кофе. Все, что тебе надо сделать, включить горелку, когда захочешь.
— Хорошо, спасибо.
Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Она была очень бледна, короткие светлые волосы затеняли глаза. Блестящие коричневые пуговицы на ее юбке поблескивали при каждом движении.
— Надеюсь, завтра тебе будет лучше.
— Надеюсь. Пока, Конни, и еще раз спасибо.
Но она стояла, глядя на него, и не пыталась уйти. В конце концов она села на край кровати, глядя на свои коричневые пуговицы.
— Я не знаю, что сказать, правда. Я подумала, может, ты хочешь, чтобы я осталась?
— Вот как?
— Да, вот именно.
Она говорила почти дерзко, но бледные щеки начал заливать румянец.
— Знаешь, такого типа вещи всегда случались с моим ротным сержантом. — Террел приподнялся на локте и взял стакан. — Всякий раз, когда он получал отпуск, поселялся в отеле и был уже готов к постельным подвигам, раздавался такой стук в дверь. Это была девушка, понимаешь? Она его приметила в вестибюле. Ну что ему было делать? Она бы не приняла его «нет»! На следующее утро она говорила ему, что никогда прежде не знала, что такое любовь. Это случалось с ним всякий раз, когда ему давали увольнение.
— Пожалуйста, замолкни!
— Но никто никогда ему не верил. Теперь, я полагаю, никто не поверит мне.
Она начала подниматься, но он схватил ее за руку.
— Ну ладно, это не смешно. Почему ты хочешь остаться? Нежность к раненому воину? Что-то вроде этого?
— Не знаю… Я не умею это выразить.
Она взглянула на него, и в свете ночника блеснули слезы.
— Ты заставил меня почувствовать себя бесполезной дешевкой, вот и все. Я хотела хоть что-то сделать… — Она опустила голову. — Не нужно, извини.
— Очень благородный порыв, — протянул он, странно тронутый и благодарный, и почувствовал себя неловко. — Не хочешь выпить или сигарету?
Она снова покачала головой.
— Нет, мне пора идти.
— Глупо звучит, но со мной впервые случается что-то подобное..
— В этом твоя ошибка. Ты не подпускаешь к себе людей своей… ну, я не знаю… язвительностью, что ли, или манерой разговора… Во всяком случае, я это чувствую.
Он чувствовал себя невероятно ответственным за ее печали.
— Извини, — сказал он. — Прости за то, что я тебя не подпускал, не давал сказать, что ты хотела. — Террел отставил стакан и взял ее руку. Он не хотел причинять ей новую боль, но не мог найти слов, чтобы выразить свои чувства. — Не могли бы мы позабыть все плохое?
— Ты на это способен?
Он коснулся ее щеки, потом нежной шеи. Когда она повернулась и неуверено ему улыбнулась, Террел почувствовал себя немного смущенным и вздохнул.
— Попытаемся…
Много позже его разбудил звонок телефона. Он приподнялся на локте и включил ночник. В комнате было темно, но мягкий серый рассвет уже пробивался сквозь шторы.
— Мистер Террел?
— Правильно.
— Минутку, вас вызывает Бич-Сити.
Террел спустил ноги с кровати и закурил. Потом оглянулся через плечо и увидел, что Конни с сонной улыбкой следит за ним.
— Извини, — сказал он.
— А мне снился такой дивный сон.
— Закрой глаза и продолжи с того места, где остановилась. Еще рано.
— Все в порядке.
— Все в порядке? Что-то холодновато звучит.
— Мне хорошо. Чудесно, — она вжала в подушку лицо, такое маленькое и бледное в обрамлении взъерошенных светлых волос. Террел нежно коснулся ее щеки тыльной стороной ладони.
— Ты прекрасно выглядишь.
— И чувствую себя тоже прекрасно.
В трубке щелкнуло, и знакомый голос спросил:
— Сэм? Сэм Террел? Это Тим Моран, Бич-Сити. Отдел по расследованию убийств. Извини за такую рань.
— Неважно. Что случилось?
— Помнишь маленького копа, который здесь застрелился? Колана? Я думаю, он не застрелился. Пока не хочу говорить больше, но если приедешь, я тебе все сообщу.
— Сейчас ничего не ходит. Я смогу добраться только часа через два.
— Отлично. Я позвонил тебе, потому что ваша полиция отмахнулась. Им хочется, чтобы это числилось самоубийством.
— С кем ты говорил?
— С полицейским по имени Станко. Он капитан в участке Колана.
— Все сходится. Увидимся через два часа, Тим. И спасибо.
Террел положил трубку и сказал:
— Мне пора бриться и ехать. Ты постарайся уснуть.
— Ты должен ехать?
— Да, это важно.
Она села, улыбаясь, и прижалась щекой к его руке.
— Я хотела тебе помочь. А получилось по-другому.
— Получилось гораздо больше. Я расскажу тебе, когда вернусь. В нежных подробностях.
Террел принял душ и побрился меньше, чем за три минуты, зато гораздо больше времени потратил на ремонт рубцов на подбородке. Когда он вышел из ванной, в комнате приятно пахло кофе, из кухни доносился стук высоких каблучков. Он покачал головой и начал одеваться, но не смог сдержать улыбку. Проведенные с ней часы его просто ошеломили; он чувствовал себя очень счастливым и в то же время жутко по-дурацки.
— На омлет не было времени, — сказала она при его появлении в кухне. — Я просто поджарила тосты. Ладно?
— Просто прекрасно.
На ней была его рубашка, туго перепоясанная в талии, его галстук она использовала как ленту. Террел чувствовал себя необычно смущенным. Он хотел поцеловать ее, но по какой-то причине посчитал это неправильным. Между ними чувствовалась какая-то напряженность.
— Кофе пахнет изумительно.
Она поставила перед ним чашку кофе и тарелку, которую предварительно согрела в духовке.
