Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
— Такая уж она женщина, — загадочно ответил мистер Кэмпион, и Бет удовлетворенно кивнул.
Избавиться от него удалось лишь через полчаса. Лагг вел себя задиристо и высокомерно, явно ища стычки со старым спарринг-партнером, а отставному инспектору некуда было девать время. В конце концов он отбыл, и Кэмпион успел с нежностью подумать о постели, как мечты оборвал телефонный звонок.
— Алло, Кэмпион, вы? — Сухой четкий голос навевал дрожь. — Это Джон Уидоусон. Я получил вашу записку.
— Правда? — Собственный голос показался Кэмпиону наигранно беззаботным.
— Вы совершили вполне понятную ошибку. — Тон был примирительным, но ни в коей мере не заискивающим. — Вы, разумеется, обнаружили, что рукопись в сейфе — копия. Вряд ли об этом, кроме меня, кто-нибудь знал. Мои поздравления. Она много лет назад была изготовлена для дяди, и я из соображений исключительной безопасности подменил ею оригинал: так в случае попытки хищения я был бы вдвойне защищен. Понимаете меня?
— Еще бы, — с недвусмысленной интонацией ответил Кэмпион.
— Хорошо. Хочу сказать следующее. Поскольку вы все узнали и пришли к неверному выводу, я, естественно, желал бы показать вам настоящую рукопись, дабы опровергнуть любые… э-э… неуместные подозрения. Разумно, правда?
Усталый мозг мистера Кэмпиона взвесил конкретные доказательства, собранные против человека на другом конце провода, и обнаружил их полное отсутствие. Он не сомневался, что Джон Уидоусон мог убить своего кузена. Однако если фирма по-прежнему владеет подлинным «Жуиром», то мотив, который Кэмпион столь любовно выискивал, пропадает, а без мотива все бесполезно.
Джон продолжал говорить:
— Я хочу показать вам рукопись, причем немедленно — чтобы вы могли сосредоточить свое внимание на поиске истины. Жизнь Майка в опасности. Нужно действовать быстро, пока эти идиоты не решили его повесить. Я сейчас на совещании с сэром Александром. Он полон надежд, доложу вам, однако понимает, что бой будет трудным. Мы благодарны за Ригжета, Кэмпион, но этого недостаточно.
В настойчивом голосе звучала тревога — не без ноток упрека, — и мистер Кэмпион испытал редкое для себя чувство: искреннее изумление.
Джон не умолкал:
— Хотя я несколько раздосадован, я прекрасно понимаю природу вашего заблуждения. Вы — друг несчастного Майка, а меня не знаете. Больше мы это обсуждать не станем. Признаю: если бы я не смог предоставить оригинальную рукопись, мое собственное положение вполне могло бы вызвать вопросы. Хочу, чтобы вы убедились, Кэмпион.
— Было бы неплохо, — с невольным раздражением ответил тот.
— Обязательно. И поскорее. А потом направьте всю свою энергию на спасение Майка. Обещаете, что разберетесь с этим вопросом сегодня вечером?
Утомление мистера Кэмпиона уступило место растерянной обреченности.
— Да, конечно. Я хочу взглянуть.
— Сможете распознать оригинал?
— Думаю, да.
— Замечательно. Он, слава богу, не в самом недосягаемом месте, но тайник надежней мне неизвестен; я храню там то, что хочу скрыть от назойливого любопытства своей семьи. Знаете, где наше издательство Пола Джонса?
— Нет. — Кэмпион чувствовал себя ребенком, который с интересом ждет, что будет дальше.
— Достаточно заглянуть в телефонную книгу. — Джон явно пытался сохранять вежливость перед лицом полного недоумка. — Район Пимлико, Пэррот-стрит, восемьдесят семь. Большой такой дом. Возьмите такси. Сам я, к сожалению, не смогу составить вам компанию — буду всю ночь держать совет с сэром Александром. Но вы езжайте немедленно. Пока не выкинете из головы эту сумасбродную идею, пользы от вас никакой. Согласны?
Мистер Кэмпион поймал себя на непростительной мысли: с ним впервые обращаются, как с бестолковым подчиненным. Что ж, интересный опыт. Бодрит и вдохновляет. Да и для души, наверное, полезно.
— Хорошо. Поеду.
— В противном случае будете юным ослом, — грубовато заявил голос в трубке. — Я позвоню сторожу, велю впустить вас по визитной карточке. Ему, конечно, неизвестно, где рукопись. Найдете сами. Как — сейчас расскажу. Все очень просто. Последняя комната на пятом этаже, то есть на самом верху, — кабинет директора. Ее номер — сорок пять. Если забудете, сторож вам покажет. В кабинете стоит резной стол — то ли дубовый, то ли эбеновый, не помню. В левом верхнем ящике найдете ключ от шкафа. Рукопись на второй полке, завернута в газету, лежит между еще несколькими свертками. Так ее всегда хранил дядя: якобы там никто не станет искать, а если найдет случайно — не поймет, что это. Уходя от дел, он передал секрет мне. Обязательно за собой заприте.
— Хорошо, — безропотно произнес мистер Кэмпион.
— Буду ждать вашего звонка с сообщением, что вы удовлетворены и, быть может… — в холодном властном голосе мелькнула толика снисходительного веселья, — …с извинениями. Сейчас позвоню сторожу. О, погодите, с вами хочет переговорить сэр Александр.
Наступила долгая тишина — очевидно, кузена Александра призывали из другой комнаты, — затем в трубке зарокотал хорошо поставленный голос:
— Это вы, Кэмпион? Простите, Джон мне пока нужен тут. Безумно сожалею, дорогой друг, но времена неспокойные, сами знаете — неспокойные времена. Доброй ночи.
Не успел мистер Кэмпион ответить, как сэр Александр исчез, а его место вновь занял Джон.
— Вперед, развейте свои сомнения, юноша. Как только освободите линию, я позвоню Дженкинсону. Он будет вас ждать. До свидания.
Мистер Кэмпион положил трубку, медленно подошел к окну, стал разглядывать освещенную фонарями улицу. Отделить бы мысли от предчувствий! Эх, если бы не эта невероятная усталость… Сегодня днем он был уверен в виновности Джона. Даже сейчас, взвешивая цепочку фактов, слепленную с таким трудом, Кэмпион сомневался, что в ней одни только несвязанные между собой совпадения. И все же… Если Джон невиновен, мог ли он сделать более разумный ход, чем этот? С другой стороны, если виновен, что он надеется выиграть, подсунув Кэмпиону еще одну поддельную рукопись или вовсе никакой рукописи?
Существовала еще одна альтернатива, и Кэмпион хладнокровно ее обдумал. За время своей авантюрной деятельности он получал множество приглашений, которые впоследствии оказывались совсем не столь невинными, как на первый взгляд; так что возможность заурядной западни отнюдь не была для Альберта тайной. И все же — если мыслить трезво — в данном деле подобное предположение звучало нелепо.
Пока он пребывал в раздумьях, в голове всплыло изречение старого сержанта Макбейна из Эйч-дивизиона: «Подозреваешь подставу — иди проверь. Подстава — это улика».
