Марк Вайнгартнер - Возвращение Крестного отца
ГП заявил, что не понимает, о чем идет речь.
БВА объяснил, что его родители [две строчки вырезаны цензурой].
ГП выразил удивление, поскольку родственный фактор никогда не играл роли в выборе сотрудников. ГП заявил, что кандидатура БВА была впервые предложена МКШ (его отцом, бывшим послом в Канаде М. Корбеттом Ши). ГП считал, что БВА заинтересовал МКШ отличными результатами в Гарварде, а также активным участием в предвыборной кампании президента вместе с мисс [вырезано цензурой].
БВА был явно застигнут врасплох и отказывался поверить, что связи его семьи не сыграли никакой роли при поступлении на работу и не могут помочь сейчас.
ГП признал, что семейные связи все же присутствуют, но не в случае с Ван Арсдейлами, а родственниками жены БВА, девичья фамилия которой [вырезано цензурой].
БВА казался разочарованным, что его, оказывается, навязали ГП.
ГП заверил, что все гораздо сложнее, чем кажется. Напомнив БВА о подписанном им обязательстве о неразглашении информации, ГП заявил, что готовит целую программу, которая позволит привлечь к ответственности [девичья фамилия жены БВА вырезана цензурой] и им подобных.
БВА ответил, что он всем сердцем поддержит любую программу такого рода, и пообещал не рассказывать об услышанном жене и ее семье.
ГП был сильно удивлен.
ГП и БВА поднялись на десятый этаж здания.
БВА заверил, что приложит все усилия, чтобы ни одно преступление, совершенное родственниками жены, не осталось безнаказанным, ведь иначе на его политической карьере можно поставить жирный крест. БВА заявил, что пользуется полным доверием родственников жены и готов предоставить любую информацию, которая поможет правосудию.
ГП остался доволен услышанным и обещал еще раз подумать о переводе БВА в другой отдел. Он подал БВА махровое полотенце и поблагодарил за откровенность.
Встреча закончилась в 15:47 по восточному стандартному времени».
Аэропорт, который чаще всего встречал Майкла Корлеоне по приезде в Нью-Йорк, находился на Лонг-Айленде. Когда-то это был частный аэропорт, но со времен Второй мировой войны находился под контролем правительства. Несколько лет назад Ник Джерачи, в то время еще пользовавшийся воздушным транспортом, устроил так, чтобы самолеты семьи Корлеоне могли беспрепятственно приземляться в аэропорту.
Самолет Майкла остановился в пятидесяти футах от ангара, где ждал Джерачи. Ник подошел к Нери, который тщательно его обыскал, а затем поднялся в салон.
— Не закрывай люк, — попросил телохранителя Джерачи.
Нери вопросительно посмотрел на Майкла, и тот кивнул.
Нери оставил люк отрытым и встал неподалеку.
— Неужели мы больше не друзья? — спросил Корлеоне.
— Откуда такие мысли?
— Я тебя обыскал, а ты боишься встречаться со мной за закрытыми дверями.
— Про обыск ничего сказать не могу, — отозвался Джерачи, — хотя безропотно согласился. Я по-прежнему доверяю вам, как самому себе, несмотря на присутствие вооруженного до зубов мистера Нери. Просто… я впервые поднялся на борт самолета с тех пор, как… Ну, вызнаете.
Майкл все прекрасно понимал, поэтому молча кивнул и стал заполнять план полета для следующего отрезка пути.
— Даже на Кони-Айленд мы с дочерьми добираемся только морем, — горестно сказал Джерачи. — Поэтому в качестве личного одолжения прошу вас оставить люк открытым и на время нашего разговора выключить мотор.
Майкл слышал, что у Ника Джерачи что-то вроде нервного тика, но сам раньше этого не видел. Что же, на деле все не так страшно.
— Предлагаю разумный компромисс, — сказал Корлеоне, передав заполненный формуляр Нери, чтобы тот отнес диспетчеру. — Люк останется открытым, однако мотор будет работать.
Неужели Джерачи думает, что Майкл улетит без Нери и с открытым люком? Или что останется в тесном салоне тет-а-тет с бывшим чемпионом по боксу, хоть и страдающим тиком, да все еще способным сделать его инвалидом?
— Ну, хорошо, — уступил Джерачи. — Просто скажу, что хотел, и сразу уйду. Думаю, вам стоит об этом знать. Даже не знаю, с чего начать… В общем, я придумал, как вернуть нашу собственность на Кубе.
Майкл был искренне удивлен, хотя прекрасно знал обо всем, что рассказал Джерачи. Его поразило не предложение, поступившее от одноглазого «еврея» из ЦРУ, не окруженная колючей проволокой база в штате Нью-Йорк, которую охраняли федеральные агенты со сворой ротвейлеров, не горючая смесь из меркантильных сицилийцев и близких к отчаянию кубинцев, которых каким-то невероятным образом удалось привести к общему знаменателю. Еще несколько недель, и они мелкими отрядами по два-три человека проникнут на Кубу в надежде, что устранение одного человека даст желаемый результат. Майкла удивило то, что Фаусто обо всем ему рассказал.
— Что ты имел в виду под «нашей» собственностью? — спросил Майкл, выслушав Джерачи. — Мне не совсем ясно.
— Пусть это обозначает то, что хотите вы. Знаю, вы отошли от дел, но ведь игорным бизнесом занимаетесь вы, а не я. Мне казалось, вам будет полезно заранее узнать обо всех возможностях, которые могут представиться. Ну и о конкурентах, конечно.
О конкурентах?
— Что еще за конкуренты?
— Если бы я знал все, то давно бы пришел к вам за советом! Сначала мне дали понять, что в «кубинской» операции участвую только я. Затем я вдруг узнаю, что Сэмми Драго из Тампы получил подобное предложение и готовит своих боевиков на базе около Майами. Но это меня не особо волновало, пока я не выяснил, что на закрытой военной базе под Джексонвилем, которую я время от времени использую под собственные нужды, тренируются еще пятьдесят человек. Насколько мне удалось узнать, этих парней собрал Карло Трамонти из Нового Орлеана, но… — Джерачи усмехнулся, глядя на свои дрожащие ладони. — Но Трамонти — пустышка, а Драго — ничтожество. Сложите их вместе, и что получится? Вернее, кто? — Растопырив пальцы, Джерачи стал отсчитывать: — Р-У-С-С-О.
Майкл предполагал, что за «узнал» и «выяснил» скрываются вполне конкретные информаторы в лице Винсента Форленца либо самого Луи Руссо.
— Подожди, прошу тебя! Знаю, ты мне все это рассказал в знак расположения и дружбы, за что я очень тебе благодарен. Но давай на этом остановимся. Я вне игры. Предполагаю, что от своего кливлендского крестного ты получил противоположную информацию, и тем не менее я делаю все возможное, чтобы мое место на Собрании скорее стало твоим. Думаю, сейчас не лучшее время выяснять отношения с другими семьями.
Интересно: Джерачи кивает головой или просто трясется?
