Дороти Сэйерс - Встреча выпускников
«Он должен увидеть, что я не против всего этого, — подумала Харриет и бодро начала припев:
Ведь о, Гринсливс, был мой восторг,
И о, Гринсливс, моя мечта …
Он немедленно прекратил играть.
— Неправильная тональность для вас. Бог дал вам контральто. — Посредством каскада модуляций он транспонировал мелодию в ми минор. — Вы никогда не говорили мне, что можете петь… нет, я слышу, что вы специально не обучались… пели в хоре? Хоровое общество Баха?… ну конечно, я должен был догадаться… «И о, Гринсливс золотко моё, Кто кроме моей Гринсливс». Вы знаете какую-либо из канцонетт Морли для двух голосов? Тогда вперёд. «Когда забрезжит утро…» Какую партию вы предпочитаете, они практически одинаковы… «Моя любовь, ещё прекрасней…» Здесь соль, моя дорогая, соль…
Владелец спустился с руками, полными упаковочных материалов, и не обратил на них никакого внимания. Он давно привык к оригинальности клиентов, а кроме того, у него вероятно, появились надежды на продажу спинета. «То, — сказал Питер, — как тенор и альт сливаются в последней общей каденции, — это кровь и плоть музыки. Любой может достичь гармонии, если оставит нам контрапункт. Что дальше? «Ложись спать, милая муза?» Давайте, давайте! Это правда? Это добропорядочно? Это необходимо?… «Любовь — воображение, любовь — безумство»… Очень хорошо. За это я должен вам спеть вот это, — с озорным выражением лица он сыграл вступительные аккорды «Милый Купидон, напои её желаньем».
— Нет, — сказала Харриет, краснея.
— Да, пожалуй. Мне не хватило вкуса. Сделаю новую попытку.
Он заколебался, перебегал от одной мелодии к другой и, наконец, остановился на самой известной из всех любовных песен времён Елизаветы.
Охотно сменил бы мелодию эту
На ту, что милее богине моей…
Харриет, облокотившись локтями на крышку спинета и опустив подбородок на руки, позволила ему петь в одиночестве. Два молодых джентльмена, которые, по-видимому, случайно зашли в переднюю часть магазина, оставили робкие поиски медных подсвечников и пошли сквозь тьму, чтобы увидеть, кто производит этот шум.
Дом радости и пенья,
Где лучшее из наслаждений,
Я преклоняюсь, любовь,
Тебя настоящую знаю,
Всем сердцем тебя обожаю
У ног твоих я, любовь.
Превосходная мелодия Тобиаса Хьюма бросила высокий и торжествующий вызов в предпоследней строке, прежде, чем упасть к тонике. Харриет подала знак певцу приглушить голос, но слишком поздно.
— Эй, вы! — сказал более высокий из двух молодых джентльменов. — Что за мерзкий вой. Замолчите!
Питер крутанулся на табурете. «Сэр? — Он с преувеличенной тщательностью отполировал монокль, вставил его и неторопливо осмотрел огромную фигуру, нависающую над ним. — Прошу прощения. Это любезное наблюдение было адресовано мне?»
Харриет начала было говорить, но молодой человек повернулся к ней. «Кто, — громко потребовал он, — этот женоподобный невежа?»
— Меня обвиняли во многих вещах, — с интересом сказал Уимзи, — но обвинение в женоподобии для меня новость. Вы не против объясниться?
— Мне не нравится ваша песня, — сказал молодой человек, немного покачиваясь на ногах, — и мне не нравится ваш голос, и мне не нравится ваша дурацкая стекляшка.
— Успокойся, Реджи, — сказал его друг.
— Вы надоедаете этой леди, — упорствовал молодой человек. — Вы её компрометируете. Убирайтесь!
— О, Боже! — сказал Уимзи, поворачиваясь к Харриет. — Это случайно не мистер Джонс из Джесуса?
— О ком это вы говорите, проклятый валлиец? — забрюзжал молодой человек очень раздражённо. — Моё имя Помфрет.
— А моё Уимзи, — сказал Питер. — Довольно древнее, хотя и не такое благозвучное. Давайте-ка, сынок, не будьте ослом. Вы не должны вести себя так перед старшим и перед леди.
— Старший, будь ты проклят! — воскликнул мистер Помфрет, кого эта неудачная фраза задела слишком сильно. — Вы думаете, что я тут шуточки шучу? Встаньте, чёрт побери! Почему не можете постоять за себя?
— Во-первых, — мягко ответил Питер, — потому что я на двадцать лет старше вас. Во-вторых, потому что вы на шесть дюймов выше, чем я. И в-третьих, потому что я не хочу причинять вам боль.
— Тогда, — сказал мистер Помфрет, — получи, сидящий кролик!
Он нанес резкий удар в голову Питера и обнаружил, что его держат за запястье железной хваткой.
— Если вы не успокоитесь, — сказал его светлость, — то что-нибудь сломаете. А теперь вы, сэр. Отведите своего кипучего друга домой, ладно? Какого дьявола он успел так напиться в это время дня?
Друг дал запутанное объяснение о ленче и последующей попойке с обилием коктейлей. Питер покачал головой. «Один проклятый джин за другим, — сказал он печально. — Теперь, сэр, следует принести извинения леди и исчезнуть».
Мистер Помфрет, весьма подавленный и даже немного плаксивый, пробормотал, что он сожалеет, что затеял ссору. «Но почему вы высмеивали меня вот с этим…?» — укоризненно спросил он Харриет.
— Я этого не делала, мистер Помфрет. Вы совершенно ошибаетесь.
— Будьте прокляты вы, старшие! — сказал мистер Помфрет.
— Только не начинайте всё сначала, — любезно убеждал его Питер. Он встал, и его глаза оказались на уровне подбородка мистера Помфрета. — Если вы захотите продолжить обсуждение, то найдёте меня утром в «Митре». Выход там.
— Пошли, Реджи, — сказал друг.
Владелец, который после того, как убедился, что за полицией или прокторами посылать не придётся, возвратился к процессу упаковки, услужливо бросился открывать дверь и сказал: «До свидания, джентльмены», — как если бы ничего не произошло.
— Будь я проклят, если позволю над собой глумиться, — воскликнул мистер Помфрет, пытаясь на самом пороге возвратиться.
— Конечно, не позволишь, старина, — ответил его друг. — Никто не глумится над тобой. Двигай! У тебя сегодня было достаточно развлечений.
Дверь за ними захлопнулась.
— Ну и ну! — вздохнул Питер.
— Молодые джентльмены иногда слишком оживлённы, — сказал владелец. — Боюсь, что получится слишком большой пакет. Я завернул доску отдельно.
— Отнесите всё в машину, — сказал Питер. — Там с ними ничего не случится.
Это было сделано, и владелец, довольный, что магазин освободился, начал закрывать ставни, поскольку время закрытия давно миновало.
— Я приношу извинения за своего молодого друга, — сказала Харриет.
— Он, кажется, воспринял ситуацию довольно тяжело. Спрашивается, что такого, из-за чего стоило впадать в бешенство, в том, что я старший?
