Эрл Гарднер - Спальни имеют окна
– Она была ранена?
– Да, в автомобильной аварии. Так, легкие ушибы, но она старается не забывать о них. И довольно часто устраивает себе рецидивы болезни, усаживаясь всякий раз в кресло-каталку.
– Ну а кто ее катает?
– Сюзи Ирвин, горничная, домоправительница, компаньонка, повариха и шофер.
– Еще какие-нибудь слуги в доме есть?
– Нет.
– Ваша тетушка скупа?
– Не только скупая, но и скрытная.
– Богата?
– Я вам уже говорила, этого никто не знает. Она получила какое-то наследство. Вкладывала деньги в какие-то предприятия. Она производит впечатление человека, у которого всегда есть деньги, но она не любит их тратить. И если вы хотите рассердить ее, задайте ей один вопрос, всего один-единственный вопрос – о ее финансовых делах.
– Расскажите мне об аварии.
– А, это был самый банальный случай, каких тысячи на перекрестках дорог. Знаете, это когда каждая сторона обвиняет другую.
– Дело улажено?
– Тетушка кипела от злости, потому что страховая компания решила, что виновата она, и возместила ущерб владельцу другой машины. У него были три свидетеля. А тетушка ехала одна. Она была разъярена и расторгла договор со страховой компанией из-за этого решения.
– И до сих пор не восстановила?
– Нет, она клянется, что отныне сама будет себя страховать. Она считает, что следовало бы предъявить другой стороне иск о возмещении ущерба и заставить их заплатить. Вполне вероятно, что она права. Ведь тетушка очень осторожная и наблюдательная особа, реакция у нее быстрая. Но, как я уже сказала, у другой стороны было три свидетеля. Возможно, что они заучили свои показания прямо с магнитофонной записи, судя по тому, как они излагали свою версию.
– Давайте будем откровенны друг с другом, миссис Бушнелл, – сказал я.
– Обычно меня называют мисс.
– Хорошо, давайте будем откровенны друг с другом, Клэр.
– Какой вы прыткий, мистер Лэм!
– Не такой уж и прыткий, – сказал я. – Просто считаю, что у нас не так уж много времени, чтобы тратить его на знакомство. Давайте внесем полную ясность. Вы живете в меблированной квартире. Снимаете ее за умеренную плату. Вы…
– Умеренную! Хотела бы я, чтобы вы платили такую умеренную сумму.
– Да, но, насколько я вижу, ваша квартира среднего разряда и стоит недорого. У вас нет машины. Возможно, вы получаете какой-то доход или алименты. На вас красивое платье, у вас дешевая, но уютная квартира, и, наверное, вы свободны как птица. У вас нет телефона. Вы небогаты. У вас небольшой доход.
Ее глаза сверкали гневом.
– Однако вы дали Берте Кул двести долларов только за то, чтобы выяснить, кто увивается за вашей тетушкой. Согласитесь, что двести долларов нелегко достаются.
– А мне достались легко, – вспыхнула она.
Я кивнул и продолжал:
– Вы меня не поняли. Я хотел сказать, что нужно иметь довольно серьезный повод, чтобы расстаться с двумястами долларами. Не станете же вы меня убеждать, что решились на это только потому, что какой-то тип ходит на задних лапках перед вашей тетушкой.
– Я уже сказала вам, что он пытается продать ей что-то.
– Берта Кул беседовала с вами довольно долго. За время беседы она взвинтила цену до двухсот долларов, а вы не пытались торговаться…
– А что, я должна была торговаться?
– Некоторые торгуются.
– Ну и что из этого получается?
– Ничего хорошего. Но я говорю сейчас не о Берте, я говорю о вас. Короче говоря, у вас были какие-то причины, о которых вы мне не сказали.
Она вскочила со стула и сказала сердито:
– Пожалуйста, займитесь делом, за которое вам платят, вместо того чтобы околачиваться здесь и еще оскорблять меня.
– Я и занимаюсь делом: пытаюсь получить информацию у вас, чтобы вам же и помочь.
– Поверьте мне, мистер Лэм, – сказала она язвительно, – если бы я знала ответы, то не стала бы платить двести долларов за то, чтобы получить их у вашей глубокоуважаемой Берты Кул. Более того, передавая чек вашей алчной партнерше, я была уверена, что плачу за информацию, которую ваша контора обязалась добыть для меня, а вместо этого… вы все утро околачиваетесь в моей квартире и еще пристаете ко мне.
– Я к вам не пристаю.
– Ну и что. Не пристаете, так будете…
– Пари? – предложил я.
Она посмотрела на меня с презрением и ответила:
– Да.
– На сколько?
– Двести долларов, – ответила она и поспешно добавила: – Нет, погодите минутку. Вы бы… Я говорю о том, как вы вошли, когда я принимала ванну, как вы… Я хочу сказать, что за двести долларов вы бы не стали…
– Ну так давайте на сто.
– Нет.
– Пятьдесят.
– Нет.
– Десять.
– Идет! – сказала она. – Вот это пари. Двести долларов – это слишком много. Вы бы не стали рисковать репутацией джентльмена из-за такой суммы, а вот десятку потерять не жалко, особенно если вам покажется, что вы уже добились первых успехов.
– Ладно, – сказал я. – Мы заключили пари. Теперь вернемся к делу.
– Что вы хотите выяснить?
Я сказал небрежно:
– Вы когда-нибудь жили в Колорадо?
– Нет.
– Вы случайно не знаете Доувера Фултона?
– Нет.
– А его жену?
– Нет, никогда не слыхала о них.
– Вы случайно не знаете Стэнвика Карлтона?
Глаза ее округлились.
– Какое это имеет отношение к делу?
– Может быть, и никакого. Просто хотел узнать.
– Я… Я знаю Минерву Карлтон. Я знакома с ней много лет. Она моя близкая подруга. Но с ее мужем я не знакома. И никогда не видела его.
– Где живет Минерва Карлтон?
– В Колорадо.
– Получаете от нее какие-нибудь известия?
– Нет.
– Читали газеты? – спросил я.
– Только отдел юмора и рекламу. Какое отношение имеет все это к Минерве?
– Не знаю, – сказал я. – Ведь вы ее близкая подруга, не так ли?
– Да, очень близкая.
– Когда вы получили от нее последнее известие?
– Точно не помню. Примерно месяц назад. Мы регулярно переписываемся.
– У вас случайно нет ее фотографии?
– М-м, есть фотография, которую прислала она сама, и есть несколько снимков, сделанных на пляже. Мы с ней отдыхали вместе этим летом.
– Давайте поглядим на эти снимки.
– Но зачем?
– Я хочу взглянуть на них.
– Но какое это имеет отношение к человеку, посещающему тетю Амелию?
– Я не знаю. Просто я хочу взглянуть на фотографии.
– Вы самый капризный человек из всех, кого я когда-либо знала, кроме… – Она остановилась в нерешительности.
– Кроме Джимми, ненаглядного сыночка миссис Бушнелл, – подсказал я.
– Совершенно верно, – сказала она.
– Ну ладно, несите фотографии, и будем квиты.
Она подошла к серванту, порылась в его ящиках и вытащила фирменный конверт, из тех, которыми обычно пользуются в фотоателье. В одном отделении конверта лежали фотопленки, в другом – снимки.
