Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)
– Мисс Фосетт, он был очень неприятным человеком?
– Да, – ответила Дайна. – Отвратительным. Сказать по правде, я надеюсь, что вы не найдете убийцу. Сентиментальничать, твердить о покойниках «только хорошее» бессмысленно, смерть генерала пошла на пользу всем.
– Всем? – переспросил Хардинг.
– Во всяком случае, большинству. Джеффри теперь может сам решать свою судьбу, избавившись от вечного дамоклова меча, Френсис, его кузен, наверное, получит какие-то деньги по завещанию; Фэй лишилась противного мужа.
– А мистер Гест?
Дайна бросила на инспектора быстрый взгляд.
– Его я не имела в виду. Вряд ли Артур что-то ему завещал.
Хардинг сел на край стола.
– Мисс Фосетт, я буду совершенно откровенен с вами, и, надеюсь, вы ответите мне тем же. До сих пор я разговаривал с людьми, у которых были мотивы и возможности совершить это убийство. И никто из них, возможно, за исключением миссис Твининг и старшей горничной, не сказал всей правды. Если я задам несколько вопросов, ответите вы на них честно?
Дайна задумалась.
– Не могу обещать, что отвечу, но лгать по крайней мере не стану, инс… Послушайте, что, если я буду называть вас мистером Хардингом?
Сержант был уверен, что инспектор настоит на официальном обращении.
– Называйте как угодно, – улыбнулся Хардинг.
Незерсол взглянул на него с удивлением и даже обидой, но решил, что у инспектора, видимо, есть свои причины для подобной фамильярности.
– Спасибо, – поблагодарила Дайна. – Что вы хотели от меня узнать?
Хардинг, сложив руки на груди, несколько секунд задумчиво глядел на нее.
– Пожалуй, сперва я скажу вам, что мне известно.
– Зачем? – озадаченно спросила Дайна.
– Думаю, вы будете откровеннее со мной, если поймете, что нет смысла утаивать от меня что бы то ни было. Прежде всего я знаю, что генерал не любил сына и, кажется, отдавал предпочтение племяннику; знаю, что oн терпеть не мог мисс де Сильва и относился к ней с беспримерной жестокостью.
– То есть? – подняла брови Дайна.
Хардинг со всей серьезностью ответил:
– В доме нет абсента, в ванной нет душа, на картинах убиенные зайцы, и…
– Лола все это вам выложила? – усмехнулась Дайна. – А вы говорите… Вот вам образец откровенности.
– Да, но такая откровенность попусту отнимает у меня время. Я знаю, что юный Биллингтон-Смит целый час сидел, подперев голову руками, когда отец лишил его наследства; знаю, что он ушел из дома в очень возбужденном состоянии, а возвратясь, устроил истерику. Знаю, что миссис Холлидей заигрывала с генералом, а Холлидею это было весьма неприятно. Знаю, что ваша сестра ссорилась вчера с мужем и очень расстроилась, знаю также – буду совершенно откровенен, – что она и мистер Гест влюблены друг в друга. Ну как, устраняет это возможные между нами недомолвки?
Дайна состроила гримасу.
– Вы знаете очень много, мистер Хардинг. С другой стороны, что же я еще могу сказать вам?
– Изложите мне свою версию того, что происходило вчера, памятуя, что по крайней мере от одного из рассказчиков заведомо ложную историю я уже выслушал.
– Да, но я не желаю говорить ничего, бросающего подозрения на Фэй, на Стивена или даже на Джеффри, – откровенно заявила Дайна.
– Имейте в виду, мисс Фосетт, у меня уже достаточно данных об этих людях, чтобы заподозрить их.
– Хорошо, спрашивайте, – вздохнула она, складывая руки на коленях.
– Начнем с разговора, который состоялся у вас в субботу с Джеффри Биллингтон-Смитом возле спальни мисс де Сильва. Он действительно грозился совершить что-нибудь отчаянное, если отец встанет между ним и невестой?
– Этот гадкий слух, – заметила Дайна, – похоже, идет от дурехи-горничной Доусон. Интересно, где она пряталась?
– Забудьте о дурехе-горничной, – оборвал ее Хардинг. – Говорил он что-нибудь в этом роде?
– Да, он вел себя очень театрально. Я заметила, что слабые люди обычно прибегают к напыщенным угрозам.
– А он слабый человек?
– До отвращения. Ни капли мужества, – четко ответила Дайна.
– Я так и думал. Вместе с тем он слишком эмоционален, правда?
– Да, но эмоции побуждают его к словам, а не к поступкам, – сказала мисс Фосетт. – Джеффри мне никто, мистер Хардинг, но, честно говоря, я не думаю, что Артура убил он.
– Будем надеяться, что нет. Теперь о вашем обеде: была ли атмосфера за столом напряженной?
– Еще бы! Как всегда, когда Артур стервенел.
– Кажется, зло он срывал на вашей сестре?
– Именно.
– Прилюдно?
– По-всякому.
– И вчера утром это окончилось более серьезной, чем всегда, ссорой?
– Тут вы ошибаетесь, – ответила Дайна. – Фэй не умела ссориться ни с кем, тем более с Артуром. Меня при этом не было, не знаю, что именно у них происходило, однако, насколько я поняла, она пыталась вступиться за Джеффри. Артур тут же пришел в бешенство, принялся винить ее во всем. Таким уж он был.
– Вашу сестру это расстроило?
– Да, очень. Я уложила ее снова в постель, она была слишком заплаканной, чтобы спускаться к завтраку.
– Она не казалась озлобленной?
– Нет, что вы! Фэй совершенно обессилела.
– Понятно. А что скажете о Гесте?
– Если хотите знать, – ответила Дайна, – это ее верный обожатель. Бессловесный и несколько туповатый. Он вполне мог бы выбить зубы Артуру, но я не могу представить его наносящим удар ножом в спину.
– Простите, мисс Фосетт, не заходила ли между вашей сестрой и сэром Артуром речь о разводе?
– Из-за Стивена? Нет, никогда. Им следовало бы развестись, но Фэй ужасно боится скандалов. Я совершенно уверена, мистер Хардинг, она ни за что не совершит поступка, граничащего… ну, скажем, с подобной неприятностью.
Инспектор задумчиво поглядел ей в глаза.
– Так-так, мисс Фосетт. Скажите, видели вы вчера у Геста порез на запястье?
– Нет. Камилла и Фэй просили его показать, но он, естественно, не согласился. Стивен очень любит держаться по-мужски. Терпеть не может шума из-за пустяков.
– Что представляют собой Холлидеи?
– Она – вымогательница, он – человек нервозный и слегка ревнивый. Очень любит ее.
– А миссис Твининг?
– Миссис Твининг? – переспросила Дайна. – Что вы хотите узнать о ней?
– Все, что можете сообщить, – ответил Хардинг.
– Я ее почти не знаю. Она давняя приятельница Артура, приехала жить сюда год спустя после него. Мне всегда казалось, что при желании она могла бы рассказать о нем много чего любопытного, поэтому он был с ней вежливей, чем со всеми другими.
– Не знаете, почему именно она пошла звать генерала на веранду?
– Знаю, конечно. Она специально приехала поговорить с ним о Джеффри, больше он ни к кому не прислушался бы. Поэтому мне и кажется, что он слегка побаивался ее.
