Гор Видал - Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск
— Он оставил какую-нибудь записку?
— Мы ничего не нашли.
— Он был пьян?
— Не знаю. Немного погодя врач все скажет. Зачем он тебе понадобился, Сэм? Ты был здесь утром, я знаю.
— Я пишу о нем, — сказал Террел. — Портрет обычного копа, понимаешь. Недавно у него был звездный час на том убийстве в доме Колана, и я пытался что-нибудь выжать для воскресного выпуска.
— А как он выглядел, когда ты с ним разговаривал? Подавленным? Обеспокоенным? Что-нибудь в этом роде?
— Нет, выглядел он нормально. Спасибо, Тим.
Террел медленно положил телефонную трубку и посмотрел на Карша.
— Пуля в левый висок, в 19.30 или раньше, никакой записки. Так-то, Майк.
— Тебе следовало заполучить всю историю на бумаге. Нужно было взять у него заявление, засвидетельствовать у нотариуса…
Карш швырнул сигарету в камин, встал и начал ходить по комнате.
— Или хотя бы использовать диктофон.
— В следующий раз я так и сделаю.
— Ладно, расслабься. Я совсем не думал тебя шпынять. Но на Колана сильно давили — и изнутри, и снаружи. Ты мог бы догадаться, что такое случится.
— По его поведению не видно было, чтобы он собирался покончить с собой.
— Может быть, он пил и думал.
— Может быть, — Террел бледно улыбнулся Каршу, но в глазах была горечь. — Полагаю, я неправильно все сделал. Он мог бы остаться жив.
— Тут ничего не поделаешь.
— Спасибо.
Там, за дверью вечеринка была в разгаре. Неслась громкая музыка, одна из блондинок медленно, словно загипнотизированная, танцевала с коротышкой по прозвищу Диди. Официант собирал тарелки, полные сигаретных окурков, а Майер разливал бренди в шарообразные фужеры. Вторая блондинка стояла перед магнитофоном, раскачиваясь в такт и удивленно уставившись на полный бокал виски, который кто-то поставил на медленно крутившийся проигрыватель. Террел обернулся от дверей и увидел, как Карш медленно и устало направляется к компании.
8
На следующее утро в половине десятого Террел вошел в холл отеля «Клейтон», где было полно народу. Это было неофициальное место сбора Айка Селлерса и его главных помощников. У Селлерса не было офиса, не было твердого распорядка, он каждый день приезжал в город из своего дома в пригороде, проводил несколько часов, разговаривая с друзьями и принимая доклады от держателей букмекерских контор со всего города. Доступ просителей, прошедших через бдительное наблюдение его пособников, был свободным. Но он не связывал себя с назначениями на прием и не любил иметь дело с таким рискованными вещами, как планы на будущее. Люди, которым нужно было с ним поговорить, просто крутились рядом, надеясь, что он найдет для них минутку. Это все, что они могли сделать. Совещания с Селлерсом или разговоры с ним никогда не бывали продолжительными. Он обычно пролистывал документы и отсутствующим взглядом пробегал по окружавшей его толпе, и в это время задавались вопросы, просили о благодеянии, объясняли ситуацию, — потом он говорил «да» или «нет» и отворачивался. И было понятно — обращаться после его вердикта некуда.
Селлерс руководил своим бизнесом из «Клейтона» без бухгалтерских книг или справочников, но до цента знал остаток, который в конце недели принесут ему сборщики.
Террел его не видел, но увидел несколько его людей, в большинстве своем дородных важных типов, изучающих программы бегов или болтающих друг с другом в атмосфере денег, сигарного дыма И очень специфической и почтительной привилегированности. Террел прошел в парикмахерскую и сел в кресло к Нику Бэрону. Ник — говорливый интеллигентный коротышка — был одним из лучших информаторов Террела. Он работал буквально под носом у людей Айка Селлерса, но отличался тонким слухом и непоколебимой преданностью Сэму. Любая частная информация или намек, которые он слышал, ложились на стол Террелу, но Ник считал, что никогда не сможет должным образом оплатить свой долг. Потому что Террел помог спасти дочь Ника, когда ребенок умирал от редкой болезни крови; через свою колонку тот поднял тревогу в донорской службе по всей стране и было найдено достаточно крови нужной группы, чтобы в течение месяцев поддерживать ее жизнь. А за это время болезнь поддалась новой комбинации антибиотиков, и жизнь девочки была спасена. Ник Бэрон был чувствителен и болтлив, но когда он сказал: «Я никогда этого не забуду», он говорил правду.
— Как дела, мистер Террел? — спросил он, ловко завязывая вокруг шеи Сэма салфетку. — Похоже, вам нужен небольшой массаж лица, а?
— Нет, это слишком. Что, если применить вибратор на мою челюсть? Это иногда помогает от тика.
— Перестаньте обращаться со своим желудком, как с бетономешалкой. Это тоже помогает.
— Передайте по радио вашу новость в Американский медицинский бюллетень, — хмыкнул Террел, — но сначала разгладьте хоть часть из моих желваков.
Террел видел в парикмахерской двух людей Селлерса, но знал, что звук вибратора заглушит их с Ником разговор.
— Конечно, конечно, — сказал Ник, заходя сбоку. Он сразу понял, чего хотел Террел, они и раньше так делали. — Так что за новости? — спросил он, пропуская ремень электровибратора на тыльную сторону руки.
— Ничего особенного, — сказал Террел. — Как Анжела?
— Хорошо, просто отлично.
Включив вибратор, он начал массаж со лба.
— Я вам опишу человека. Скажите мне, бывал ли он здесь.
— Конечно, конечно, — сказал Ник, слегка повышая голос. — Я спорю, что выиграю. Смелость — вот что у меня есть. Мозги? Деньги? Нет, зато смелости предостаточно.
— Крупный, черноволосый, со шрамом на лбу. Выглядит крутым, настоящая горилла. Вы его видели, Ник?
— Ну, я не знаю…
Террел увидел испарину над верхней губой Ника и понял, что маленький парикмахер испугался.
— Ладно, забудьте, что я спрашивал.
— Нет, он был здесь с Айком два дня назад. Это все, что я знаю. Хотите, чтобы я поспрашивал?
— Ни в коем случае. Забудьте.
— Как вам угодно.
Террел взглянул на часы.
— Достаточно, мне нужно идти.
Он заплатил Нику, дал четвертак на чай и скользнул в пальто. Сердце его билось быстрее, он чувствовал, как его охватывает возбуждение. Теперь у него была история. Доказательства — это другое дело, но у него было смутное ощущение: есть след — Айк Селлерс нанял громилу убить Эден Майлз и таким образом ложно обвинить Колдуэла. Это не было подозрением или умозаключением, это была правда. Но что такое правда? Сможет ли он создать такое дело против Селлерса, которому поверили бы судьи?
Террел уже поворачивал к выходу, когда его окликнули.
