Сара Дюнан - Ножом по сердцу
В комнате оказались две женщины. Одна голышом, спиной вниз, лежала на столе, и в повернутой ко мне перекошенной физиономии я узнала стильную банковскую брокершу Кэтрин Кэдуэлл. Верхом на ней, задрав форменный халатик выше бедер, восседала наша умелица Марта. У ножки стола уныло болталась губка-насадка G-5. Она явно свое отработала. Мне тотчас пришел на ум циничный заголовок из бульварной газетки, когда британцы потопили аргентинский боевой корабль: «Трах-та-рарах!» Но я поспешила прикусить себе язык.
— О, боже! — Кэтрин рванулась подняться, пытаясь спихнуть с себя Марту и дотянуться до собственного халата.
Марта же смотрела прямо на меня. Щеки пылают, глаза широко открыты, зрачки расширены возбуждением и страхом. И я вспомнила ее руки, такие умелые, такие нежные. Нет, тут не только профессионализм, тут природа. Я перевела взгляд на висевшие на стенке изящные благодарственные открыточки. И невольно улыбнулась.
— Простите, — сказала я, закрывая за собой дверь, точнее сказать, прикрывая, насколько позволял выбитый замок. — Простите, я, кажется, ошиблась дверью.
Глава четвертая
У Кэрол Уэверли был ранний завтрак: несколько долек грейпфрута, тостик из серого хлеба. Она ни к чему не притронулась. До завтрака ей уже было поднесено кое-что на блюдечке. Во-первых, сократился список клиенток. Кэтрин Кэдуэлл выбыла из состава, что было весьма досадно, учитывая постоянство, с которым она прибегала к услугам центра. Заступившая смену в семь утра регистраторша обнаружила ее уже на выходе и с вещами. Расплатившись наличными, Кэтрин потребовала изъять свои данные из картотеки и больше не информировать ее о предлагаемых в «Замке Дин» услугах. Услуг она уже поимела в избытке.
— Невероятно! Просто невероятно!
Было не вполне ясно, что сильней огорчало Кэрол: тот ли факт, что во вверенном ей безупречном, помешанном на здоровом образе жизни заведении завелись лесбийские шашни, или то, что в очередной раз приходится расставаться с клиенткой, исправно расплачивавшейся чеками.
Одно Кэрол знала наверняка. Кто-то должен за ущерб заплатить. Потому ее совсем разогорчило, что я не сказала ей, кто же именно.
Извините, я не понимаю, как можно было не увидеть, кто с ней был! Ну, хоть какую-то деталь вы запомнили, чтоб было за что зацепиться?
Я покачала головой:
— Вы уж и меня извините. Я вам говорю, было темно, а едва я сообразила, во что влипла, в такой щекотливой ситуации уж, поверьте, не до любопытства. Вдобавок та, вторая, отвернулась. Понятия не имею, кто это мог быть.
Кэрол перестала расхаживать по кабинету, повернулась ко мне:
— Надеюсь, вы понимаете, в какое безвыходное положение это ставит меня? Как тут держать марку, если кто-то из персонала пристает к клиенткам?
Я бы выразилась иначе. Ну да ладно.
— А если не из персонала?
— Да нет же, разумеется, из персонала. Как иначе они оказались бы в массажном кабинете? — Кэрол изо всех сил старалась сохранять спокойствие, но голос у нее слегка дрожал.
— Вот те раз! Вы же сами сказали, что ключи у них уже отобрали.
— Ну… вообще-то да, но… — И вмиг с Кэрол слетела почти вся ее спесь. — Ах ты, боже мой! Что, ну что я скажу миссис Марчант! — запричитала она, качая головой.
— Когда она появится?
— Ну-у… видимо, к вечеру.
— Похоже, миссис Марчант не слишком любит здесь бывать?
— У нее много дел.
— Ну, тогда, по-моему, и говорить ей ничего не стоит.
Кэрол сверкнула на меня глазами.
— Да бросьте, ну что такого я видала? Две женщины совокуплялись при помощи массажных губок. Может, я не права, но, по-моему, обе вполне совершеннолетние и действовали по обоюдному согласию. Знаете, не создавайте себе дополнительных проблем, лучше во избежание возможных неприятностей обследуйте парильни и сауны, а я продолжу поиски вредителя, чтоб не допустить очередную вылазку. Все прочее отложим, пока не соберем достаточных сведений.
— Долго ли ждать?
— Как сказать, — бодро отозвалась я, хотя не была уверена, что выбранная мною пословица придется Кэрол по вкусу, — будет день, будет пища!
Возможно, вы сочтете, что с моей стороны было подло не рассказать Кэрол Уэверли все. Возможно, вы сочтете это верхом подлости, если я признаюсь, что поступила так вовсе не ради спасения Марты. Ничего подобного. Мое молчание имело более прагматическую подоплеку. Шантаж слово отвратительное, но в нашей работе цель все-таки оправдывает средства.
В кармане халатика лежало мое расписание на сегодня. Я успела выяснить в дирекции, что сегодня Марта массажирует с утра. Я к ней была записана только на середину дня. С утра же у нее числилась моя милая знакомая из Оксфорда. Я отловила ее в бассейне во время ранней аэробики. Мы немножко подурачились, пытаясь пятиться в воде под музыку, и тут я между прочим посетовала: дескать, возникла служебная проблема, мне днем должны звонить, чтоб проконсультироваться, и как раз в то время, когда у меня массаж, иначе никак не выходит. И моя собеседница, по опыту знавшая, что такое служба, предложила поменяться временем.
И вот ровно в девять утра я, не ожидая дополнительного приглашения, прошагала мимо бассейна в массажное отделение, постучала в кабинет и вошла, плотно прикрыв за собой дверь.
Марта мыла над умывальником руки, небрежно поглядывая на себя в зеркало, как человек, совершенно убежденный, что его никто не видит. Внезапно у нее над правым ухом возникло мое отражение, и это ее, судя по всему, потрясло. Марта обернулась:
— Простите, но….
— Я поменялась временем с миссис Грэм, — невозмутимо перебила я. — Разве вам не сказали?
Марта качнула головой, еле заметно сглотнула слюну, но взгляда не отвела.
Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. «А ты молодцом!» — подумала я. Она уже совсем оправилась. Коротко кивнула, не спеша отложила полотенце для рук, подошла к массажному столу. И произнесла вполне спокойно и уверенно:
— Что ж, миссис Вульф, тогда прошу, раздевайтесь!
И тут до меня дошло, как именно Марта может истолковать мое появление. Ничего удивительного; откуда ей знать, что я частный детектив? В ее глазах я всего лишь обычная клиентка, которая, обалдев от ее прикосновения, поддалась на тайное заигрывание и, смекнув, что к чему, пустилась на хитрости, чтобы скорее получить большее. Я же, нацелившись на собственную программу, явно не учла, что у нее имеется своя. Свой ритуал обхаживания. Признаюсь, в этих делах я никогда особой сообразительностью не отличалась.
Если только… если только не произошла полная несуразица. Что, если, сама того не осознавая, я подавала ей некие двусмысленные сигналы? Я снова вспомнила ее руки на моем животе; упругое и такое приятное надавливание, мгновенно вызвавшее в моей памяти сцену любви. Я вспомнила ее чуть лукавую улыбку при прощании, потом — выражение лица той ночью. Ой-ой, Ханна! Берегись, вот-вот поднимет голову спящий змий сладострастия! Я сделала глубокий вдох, с силой задержала дыхание, так что чуть не лопнули барабанные перепонки, и вот уже снова была готова приступить к своим обязанностям.
