Эрл Гарднер - Совы не моргают
Что же касается сложения и фигуры, то они вполне могли бы носить вещи друг друга.
Берта вернула фотографии Катлеру.
– Довольно молодая, – сказал я.
Катлер кивнул.
– Она моложе меня на десять лет. Возможно, в этом одна из причин краха нашего семейного союза. Однако я больше не хочу вас утруждать своими заботами. Я должен найти кого-то, кто точно знает, что моя жена жила в этой квартире.
– Очень жаль, что не могу вам помочь, – сказал я, – быть может, позднее что-нибудь вспомню. Где я смогу вас найти?
Он дал мне визитную карточку. «Марко Катлер. Акции и облигации. Голливуд». Я положил ее в карман и пообещал непременно с ним связаться, если смогу вспомнить побольше о том, кто занимал эту квартиру три года назад.
– Мое имя есть в телефонной книге, – сказал Голдринг. – Позвоните мне, если у вас появится какая-нибудь информация, прежде чем мистер Катлер уедет. Если вам понадобится вручить кому-нибудь бумаги, тоже милости прошу.
Я пообещал воспользоваться его предложением и обратился к Катлеру:
– Вы ведь не можете заставить вашу жену признаться, что она жила здесь. По-моему, ей придется представить суду подробные свидетельства о том, где именно она находилась, коль скоро она утверждает, будто бумаги не были ей вручены.
– Сделать это не так просто, как кажется, – вздохнул Катлер. – Моя жена умеет ускользать. У нее довольно трудный и скрытный характер. Ну, большое спасибо.
Он кивнул Голдрингу. Они встали. Голдринг еще раз быстро окинул взглядом квартиру и направился к двери. Катлер задержался.
– Не знаю, как вас и благодарить за содействие, – сказал он. – Конечно же, то, что для меня очень серьезно, человеку постороннему может показаться пустяком. Право, чрезвычайно признателен вам за любезность.
Когда дверь за ними закрылась, Берта повернулась ко мне.
– Он мне понравился, – заметила она.
– Да, у него приятный голос, – согласился я, – и…
– Не будь таким чертовым дураком! – воскликнула Берта. – Не Катлер, Голдринг!
– О!
– Катлер – проклятый сладкоречивый лицемер! – заявила Берта. – Никто, если он так приторно вежлив, не может быть искренним, а неискренность и есть лицемерие! Мне понравился Голдринг. Он не крутил и не заговаривал зубы.
– Пра-а-а-вильно! – произнес я, стараясь подражать манере говорить Голдринга.
Берта сердито посмотрела на меня:
– Ты иногда можешь очень раздражать, малыш! Пошли, позвоним Хейлу. Он сейчас уже, наверное, в Нью-Йорке. В крайнем случае оставим ему сообщение.
Глава 7
Мы сидели в отеле, ожидая телефонного разговора с Нью-Йорком. Наконец с центральной станции сообщили, что в офисе Хейла никого нет и домашний телефон не отвечает.
– Мы не знаем точно, когда он вернется домой, – сказала телефонистке Берта. – Возможно, ночью. Продолжайте вызовы.
– Хочу съесть что-нибудь, пока мы ждем. Мне давно пора пообедать, – заметил я.
Но Берта и слышать не хотела о том, чтобы отпустить меня.
– Мне нужно, чтобы ты был здесь, когда нас соединят. Закажи себе что-нибудь в номер.
Я огрызнулся: мол, не исключено, что мы услышим его драгоценный голос уже за полночь, но все же попросил официанта принести меню. Берта просмотрела его и решила заказать себе коктейль из креветок, чтобы не скучать, пока я буду управляться с бифштексом.
– Знаешь, я просто не смогу сидеть и смотреть, как ты ешь, – призналась она.
Я кивнул.
Официант был несколько озадачен:
– Вам только коктейль из креветок?
– А что это за устрицы «Рокфеллер»? – спросила Берта.
– Печеные устрицы, – ответил официант. Лицо его осветилось воодушевлением. – Раковины опускают в горячий раствор каменной соли. Добавляют немного чеснока и специального соуса, кстати, его рецепт держится в секрете. И затем их запекают. Прямо в раковинах.
– Звучит неплохо, – откликнулась Берта. – Принесите для пробы полдюжины. Нет, дюжину. Поджарьте французскую булку до коричневой румяной корочки и получше полейте ее растопленным маслом. И захватите кофейник и кувшинчик сливок. И побольше сахара!
– Да, мадам.
Берта сердито посмотрела на меня и отрезала:
– Настоящего крепкого кофе!
– Хорошо, мадам. Что-нибудь на десерт?
– Ну, я посмотрю, как буду себя чувствовать, когда справлюсь с этим.
Когда официант ушел, Берта выжидающе взглянула на меня, а поскольку я промолчал, высказалась сама:
– В конце концов, в течение одного дня в весе можно прибавить лишь столько, сколько человек поглотил за этот день. Не вижу смысла подсчитывать калории теперь, когда уже загрузила в свой организм столько пищи, сколько он может переварить.
– Это твоя жизнь. Почему не прожить ее так, как тебе хочется? – заметил я.
– Именно так и буду поступать. – На некоторое время воцарилось молчание. Затем она произнесла шепотом: – Послушай, дружок, я хочу тебе кое-что сказать.
– Что?
– Ты очень башковитый маленький поганец, но ничего не смыслишь в деньгах. Финансами должна заниматься Берта.
– Ну и что?
– С тех пор, как ты уехал из Лос-Анджелеса, мы вступили в новое дело, – ответила она таким тоном, будто боялась, что я стану с ней спорить.
– В какое?
На лице Берты появилось хитрое выражение, которое возникало всякий раз, когда она что-то затевала.
– «Берта Кул констракшн компани». Я – президент, ты – главный администратор.
– А что мы сооружаем?
– В данное время, – ответила Берта, – работаем над проектом строительства жилья для военнослужащих. Работа небольшая. Мы с ней легко справимся. Тебе не о чем особенно беспокоиться. Это субподряд.
– Не понимаю, – сказал я.
Берта начала рассказывать:
– Я подумала, что нам не следует класть слишком много яиц в одну корзину. Трудно предсказать, как впредь у нас пойдут дела.
– Но почему строительные работы?
– Просто представилась возможность взяться за дело.
– Звучит не очень убедительно.
Берта глубоко вздохнула.
– Черт побери, у меня же огромные исполнительские способности. С тех пор как ты стал моим компаньоном, я чрезмерно много времени посвящаю подводной охоте. И когда сижу на барже, меня мучает мысль, как много молодых мальчиков погибает только потому, что мы, старшие, не выполняем своих обязательств… Ну, в общем, мы включились в это строительное мероприятие, и все. Тебе не о чем беспокоиться. Я буду обращаться к тебе время от времени, когда мне что-нибудь понадобится, но не более! Берта сможет заниматься этим сама.
Раздался телефонный звонок. Он прозвучал до того, как я успел что-либо произнести. Берта схватила трубку с поспешностью, которая указывала на ее горячее желание побыстрее прервать разговор со мной. Она прижала трубку к уху.
