Уинстон Грэхем - Энджелл, Перл и Маленький Божок
Когда он делал заявку на этот рисунок, ему в голову вдруг пришла мысль, что леди Хоун весьма чувствительна к благородным жестам и будет весьма уместно и кстати преподнести ей сегодня небольшой подарок. Но одних цветов мало, а коробка шоколада — неблагоразумно, поскольку леди Хоун ведет обычную глупую борьбу, чтобы похудеть. Какое-нибудь украшение — чересчур дорого. А что если флакон духов? Какая женщина устоит перед хорошими духами? По всей вероятности, магазин P. X. Эванса должен располагать большим выбором.
Было начало шестого, когда Энджелл вошел в магазин и сразу направился к справочному бюро — узнать расположение отделов. Он шел важно, твердой, солидной походкой, в которой не было еще ни малейшего намека на развалку, столь характерную для полных мужчин. Парфюмерия помещалась на нижнем этаже, и, еще не дойдя до прилавка, он увидел ее. Она никого в этот момент не обслуживала, поэтому он сразу направился к ней.
— Можете вы мне посоветовать какие-нибудь хорошие французские духи?
Она подняла на него безразличные глаза, но тут же узнала его, и приветливая, очаровательная улыбка осветила ее лицо.
— О, мистер… Добрый день! Значит, вы уже вернулись.
— Я вижу, что и вы тоже.
После прохлады на улице здесь было чересчур жарко.
— О, да, я вернулась в прошлую субботу! Я сказочно провела время. А вы?
— Я вернулся в Лондон на следующий день к вечеру. У меня был короткий деловой визит. Сразу видно, что вы побывали на солнце. Совсем черная.
— Спасибо, да. — Она прикусила нижнюю губу и бросила взгляд на продавщицу, стоящую дальше, за прилавком. — Выпало лишь два пасмурных дня, и один день шел снег. Я никогда еще не ходила на лыжах в снегопад. Это что-то особенное! Вы ходите на лыжах?
— Нет, у меня для этого не хватает времени.
Наступила пауза, две или три покупательницы прошли мимо с корзинками для покупок и сумочками из змеиной кожи. Он заметил, что синяк или родинка у нее на шее исчезли.
— Вы сказали, сэр, что хотите приобрести духи?
— Да. Для подарка, понимаете? Наверное, неплохо бы фирмы «Диор».
— О, да, разумеется. У нас как раз эту неделю консультирует специальный представитель фирмы «Диор». Мисс Портер, она вон там. И будет рада дать вам совет.
Он взглянул поверх ее головы на ряды коробок и флаконов.
— Какая разница, она мне даст совет или вы?
Ему показалось, что она слегка покраснела.
— По правде говоря, никакой, но ведь она специалист. На этой неделе она как раз здесь, и я подумала…
— «Мадам Роша», — сказал он, продолжая разглядывать флаконы. — Я передумал. Вместо «Диора» я возьму «Мадам Роша». Поможете мне выбрать?
Она снова улыбнулась своей необычайно приятной и щедрой улыбкой.
— Это для вашей жены, сэр?
— Я не женат. Это для жены моего компаньона.
По сути дела он уже сделал выбор: либо покупаешь «Мадам Роша», либо нет; вопрос был только в размере флакона, но он, весь вспотев, ухитрился благодаря этому протянуть время. Подходит ли тут слово «ухитрился»? Возможно, под ним подразумевалось нечто более тонкое, чем то, что было у него в этот момент на уме? Пока другие продавщицы начали потихоньку готовиться к закрытию, он, наконец, принял решение и сказал:
— Моя фамилия Энджелл — Уилфред Энджелл. У меня здесь нет счета, но, полагаю, я могу уплатить чеком?
— Конечно, сэр. Да, конечно, — даже и теперь она не осмелилась назвать свое имя, что, по его мнению, свидетельствовало о ее хорошем воспитании, поэтому он сам спросил, как ее зовут.
— Фридель, — ответила она. — Перл Фридель.
— Это английская фамилия?
— Мой отец родом из Австрии. А мать была англичанкой. Говорят, я похожа на нее.
— Много лет назад я знал одну женщину, которую вы мне напомнили. Ее звали Анна Тирелл. У нее в роду были датчане, хотя выглядела она совсем англичанкой, как вы.
Заворачивая подарок, она склонила голову набок, но он чувствовал, что ей нравится то внимание, которое он ей оказывал, — как того и следовало ожидать. Ему определенно нравилась ее манера держаться и разговаривать, да и внешность. В ней чувствовалось достоинство. Или это ему только казалось из-за ее высокого роста и полноватой комплекции? В ней было что-то скульптурное. Но в отличие от статуи ее грудь равномерно вздымалась.
Наконец, он взял пакет, снова вытер пот со лба, распрощался и с чувством легкого сожаления покинул магазин. Инцидент был исчерпан, встреча закончена. Как в тот раз, когда самолет приземлился в Женеве, подошла к концу их первая встреча. Сказал «до свидания» и расстался; просто непозволительно было идти дальше, потому что под этим «дальше» подразумевалось нечто, могущее привести к непредвиденным последствиям. Он избегал этого, весь его опыт юриста не позволял ему заходить столь далеко. Как человек, который сам окружил себя стеной, он мог позволить себе лишь выглянуть из-за нее, но не сломать — на это требовалась особая смелость, чуждая его натуре.
Анджела Хоун была приятно удивлена, получив подарок. (Он потратил на него больше, чем рассчитывал, что несколько испортило удовольствие, но он решил, что и в будущем не станет скупиться на такие подарки, когда дело коснется жен влиятельных и нужных ему деловых людей.)
На этой же неделе он рассчитал Алекса. Его присутствие в доме вдруг показалось ему совершенно неуместным — словно чаша терпения внезапно переполнилась. На место Алекса он взял замужнюю пару, но чувствовал, что и они у него долго не продержатся. Когда люди оказывались неисполнительными, он с трудом скрывал к ним презрение.
У преуспевающего стряпчего всегда много деловых связей. Знакомство Энджелла с Винсентом Бирманом было длительным и имело довольно сложную историю. Они вместе учились в Шерборне, где Бирман, старше на курс, сначала всячески изводил Энджелла, затем целиком подчинил его себе и, в конце концов, подружился с ним, защищая его от еще худших мучителей. После войны они вместе сдали выпускные экзамены и в один год получили юридические дипломы. Энджелл сразу же пошел работать в контору отца. Бирман получил наследство в 16 000 фунтов стерлингов, за год промотал его, затем поступил работать в пользующуюся известностью юридическую контору в Грейз-Инн, но, проработав там пять лет, умудрился каким-то образом стать ответчиком в бракоразводном процессе, в котором представлял пострадавшую сторону — мужа, за что был дисквалифицирован как юрист. После чего работал журналистом, служащим отдела информации, пока не открыл собственную юридическую контору. Агентство Винсента Бирмана было небольшим, но весьма эффективным, с широкой сферой деятельности. Основное, чем занималась контора, были консультации по бракоразводным процессам, но она бралась почти за любое дело, к чему лежала душа Бирмана, начиная, к примеру, с того, чтобы послать людей на Олимпийские игры в Мексику, с тем чтобы снабжать репортажами дюжину английских газет, и кончая перевозкой из Африки жирафа, в котором нуждалась какая-нибудь кинокомпания. Поскольку Бирман щедро сорил деньгами, имел широкие связи и был человеком общительным, он всегда знал кого-нибудь, кто, в свою очередь, знал еще кого-то; одним словом, он имел репутацию великого устроителя.
