Раймонд Чандлер - Леди в озере. Худой человек. Выстрел из темноты
Отвечая, я представил Гилберта работающим на лисьей ферме Гил да.
— Сейчас нет. Думаешь двинуть на Запад?
— Не знаю. Я хочу что-нибудь сделать. — Он нервно потеребил галстук. — Вы решите, что это очень странный вопрос, но ответьте, пожалуйста: много там кровосмешений?
— Бывают, — сказал я, — поэтому-то они и прославились.
Гилберт залился краской.
— Я не смеюсь над тобой, — сказал я. — О таких вещах никто не знает. Нет способа выяснить.
Пару кварталов мы проехали в молчании. Потом Гилберт сказал:
— Я хотел задать вам еще один странный вопрос: как вы ко мне относитесь?
— Ты всегда прав, — сказал я, — но все время ошибаешься.
Гилберт смотрел в сторону, в окошко.
— Я еще так молод.
Мы помолчали еще немного. Потом Гилберт кашлянул, и в уголке его рта появилась небольшая струйка крови.
— Этот малый избил тебя? — спросил я.
Гилберт застенчиво кивнул и приложил ко рту носовой платок.
— Я не очень сильный.
Когда мы подъехали к «Кортлэнду», Гилберт не позволил мне помочь ему выбраться из машины и заверил, что сам справится, но я поднялся с ним по лестнице, подозревая, что иначе он никому ничего не скажет о своем состоянии.
Прежде чем Гилберт успел достать ключ, я позвонил; дверь открыла Мими. Она уставилась на фиолетовый глаз Гилберта.
— Его избили, — сказал я. — Уложи его в постель и вызови врача.
— Что случилось?
— Вайнент втянул его в одно дело.
— В какое дело?
— Пока мы его не уложим, это не имеет Значения.
— Но Клайд был здесь, — сказала Мими. — Поэтому-то я тебе и звонила.
— Что?
— Был. — Мими энергично кивнула. — И он спрашивал, где Гил. Он пробыл здесь целый час или даже больше. И десяти минут не прошло, как он ушел.
— Ладно, давай уложим Гилберта в постель.
Гилберт упрямо твердил, что не нуждается в помощи, и в конце концов я оставил его в спальне вместе с матерью, а сам пошел к телефону.
— Звонки были? — спросил я Нору, когда нас соединили.
— Так точно, сэр. Господа Маколей и Гилд просили вас позвонить им, мадам Йоргенсен и мадам Квинн также просили вас об этом же. Дети пока не звонили.
— Когда звонил Гилд?
— Минут пять назад. Ты не против того, чтобы отобедать в одиночестве? Ларри зовет меня с собой смотреть новое шоу Осгуда Перкинса.
— Валяй. Увидимся позже.
Я позвонил Маколею.
— Встреча отменяется, — сообщил он. — Я получил известие от нашего друга: одному богу известно, что он замыслил. Слушайте, Чарлз, я иду в полицию. С меня хватит.
— Думаю, теперь ничего другого не остается, — сказал я. — Я сам хотел позвонить кое-кому из полиции. Я у Мими. Вайнент был здесь несколько минут назад. Мы с ним разминулись.
— Что он там делал?
— Сейчас попытаюсь выяснить.
— Про звонок в полицию — это не шутка?
— Конечно, нет.
— Тогда вы давайте звоните, а я сейчас подъеду.
— Хорошо. До встречи.
Я позвонил Гилду.
— Сразу после вашего ухода появились кое-какие новости, — сказал он. — Вы в таком месте, где можно разговаривать спокойно?
— Я у миссис Йоргенсен. Мне пришлось проводить парня до дому. Этот ваш рыжий малый сделал ему внутреннее кровотечение.
— Я убью этого идиота, — прорычал Гилд. — Тогда я лучше не буду ничего говорить.
— У меня тоже есть кое-какие новости. По словам миссис Йоргенсен, сегодня у нее примерно час находился Вайнент; он ушел всего за несколько минут до моего прихода.
На секунду наступило молчание, потом Гилд сказал:
— Задержите всех. Я сейчас буду.
Мими вошла в гостиную в тот момент, когда я искал телефонный номер Квиннов.
— Думаешь, его серьезно ранили? — спросила она.
— Не знаю, но надо немедленно вызвать вашего врача. — Я пододвинул Мими телефон. Когда она окончила разговор, я сказал: — Я сообщил в полицию, что у тебя был Вайнент.
Мими кивнула.
— Я тебе и звонила, чтобы спросить, надо ли мне ставить их в известность.
— Еще я позвонил Маколею. Он сейчас подъедет.
— Он не сможет ничего сделать, — негодующе воскликнула Мими. — Клайд отдал их мне по собственной доброй воле, они мои.
— Кто твои?
— Акции, деньги.
— Какие акции? Какие деньги?
Мими подошла к столу и выдвинула ящик.
— Видишь?
Внутри были три пачки акций, перехваченные широкими резинками. Сверху лежал розовый чек Кредитной компании на Парк-авеню на десять тысяч долларов, выписанный на Мими и датированный 3 января 1933 года.
— Датировано пятью днями вперед, — заметил я. — Что за ерунда?
— Вайнент сказал, что на его счете нет столько денег и что лишь через два-три дня удастся сделать вклад.
— Это вызовет дьявольский скандал, — предупредил я. — Надеюсь, ты к этому готова.
— Не понимаю, что здесь такого, — запротестовала Мими. — Не понимаю, почему мой муж, мой бывший муж, не может обеспечить своих детей, раз он сам этого хочет.
— Ну хватит. Что ты ему продала?
— Продала?
— Ну да. Что ты пообещала сделать в ближайшие два дня, чтобы он не устроил так, что чек окажется недействительным?
Мими скорчила недовольную гримасу.
— В самом деле, Ник, похоже, ты просто ополоумел от своих идиотских подозрений.
— Я только учусь на полоумного. Еще три занятия — и получу диплом. Но вспомни: вчера я тебя предупредил — остаток жизни ты рискуешь провести в…
— Прекрати, — закричала Мими и прикрыла мне рот рукой. — Неужели ты не можешь удержаться? Ведь ты знаешь, что меня это приводит в ужас… — Внезапно ее голос стал ласковым и заискивающим: — Ты должен понимать, что я пережила за эти дни, Ник. Неужели ты не можешь быть добрее ко мне?
— По поводу меня ты не беспокойся, — сказал я. — Беспокойся по поводу полиции. — Я отошел к телефону и позвонил Алисе Квинн. — Это Ник. Нора сказала тебе?..
— Да. Ты видел Гаррисона?
— С тех пор, как оставил его у тебя, не видел.
— Ну ладно, если увидишь, то не говори про то, что я наболтала той ночью, ладно? На самом деле я вовсе так не думаю.
— А я и не думал, что ты так думаешь, — заверил я, — но в любом случае я не стану ничего ему говорить.
— Он ушел, — сказала Алиса.
— Что?
— Он ушел. Он меня бросил.
— Он и раньше так делал. Вернется.
— Знаю, но на этот раз я беспокоюсь. Он не пошел в свою контору. Наверное, пьет где-нибудь… но на этот раз я чего-то боюсь. Ник, как ты думаешь, он на самом деле влюбился в эту девушку?
— Ему кажется, да.
— Он сам тебе говорил?
— Это не имеет значения.
