Джорджетт Хейер - Зачем убивать дворецкого? Лакомый кусочек (сборник)
– Право же, добавить мне нечего, но я уточню вам все, что потребуется, – великодушно согласился Джеффри. – Только совершенно не представляю, что именно. Учитывая, что меня здесь не было, когда отца настигла смерть…
– Скажите, пожалуйста, мистер Биллингтон-Смит, в каких отношениях вы находились с отцом в последнее время? – спросил Хардинг, бесцеремонно перебив его.
– Послушайте, при чем здесь это? – запротестовал Джеффри. – Я же постоянно твержу вам, что меня здесь не было, когда отец был убит!
В голосе Хардинга зазвучала суровость.
– Мистер Биллингтон-Смит, мое время ограничено. Изволите ли вы ответить на вопрос?
Джеффри сглотнул слюну.
– Хорошо, но все же я не… – Увидев, как окаменело лицо инспектора, он не договорил. – Что ж, нельзя сказать, что мы жили душа в душу. Отец, знаете ли, был ужасно косный человек. Это нужно принять во внимание.
– Иными словами, вы ссорились с ним?
– Да нет, до ссор, собственно говоря, не доходило. Отец иногда орал на меня, но я не ссорился с ним, у меня не тот характер, да и вообще какой толк.
– Почему отец орал на вас?
– Ей-богу, не знаю! Такая уж у него была натура. Собственно говоря, он хотел, чтобы я поступил в Сандхерст[14], только здоровье у меня не особенно крепкое, да и все равно поступать туда я бы не стал, ненавижу армию, и, когда я увлекся поэзией, я, знаете ли, пишу стихи, он был ужасно недоволен. Конечно же, он считал, что никаких профессий, кроме военной службы, не существует. Я столько наслушался об армии, что меня тошнит от одного этого слова. Мой кузен – кстати, он был здесь в субботу и воскресенье, уехал в понедельник утром, вскоре после завтрака, – так вот он как раз пошел по стопам дорогого дядюшки Артура, и если это типичный образец офицера, то я рад, что не отправился в Сандхерст. Но, конечно, уже сам факт, что Френсис – это мой кузен – носит военный мундир, давал отцу основание считать его замечательным человеком. Разумеется, Френсис всегда старался ладить с отцом. Однако я вчера узнал, что на сей раз ему не удалось разжиться у отца деньгами. Следовало ожидать, что когда-нибудь этим кончится. Но поскольку я несколько слаб здоровьем и… занимаюсь литературой, отец считал меня совсем уж никчемным. А сам в жизни ничего не читал, кроме Диккенса и Скотта, можете себе представить? Я надеюсь, вы понимаете, что отец, ни черта не смысля в литературе и искусстве, не питал ни малейшей симпатии к тем, кто не похож на него.
– Наверное, вам приходилось очень тяжело, – сочувственным тоном заметил Хардинг, надеясь ускорить таким образом продолжение рассказа.
– Честно говоря, да. Хотя, в сущности, это особой роли не играло, и я не хочу, чтобы у вас создавалось впечатление, будто мы вечно ссорились. Естественно, в детстве мне приходилось очень скверно, но потом я просто пошел своим путем, а отец шел своим.
– То есть особой любви между вами не было?
– Нет-нет! У отца совершенно не находилось для меня времени. Лично я всегда считал, что это из-за матери. Она ушла от него к другому, когда я был еще малышом, и винить бедную женщину за это нельзя, отец явно относился к ней по-свински, но невзлюбил он меня именно из-за этого.
– Если я правильно понимаю, он был для вас сущим зверем с тех пор, как вы его помните?
– Нет, так бы я не сказал! – ответил Джеффри. – Для меня он был главным образом комической фигурой, хотя, конечно, зачастую ужасно меня раздражал.
Сержант при этих словах втихомолку покосился на Хардинга.
– Вы, насколько я знаю, живете не здесь, мистер Биллингтон-Смит? – спросил Хардинг.
– Нет, снимаю вместе с одним знакомым квартиру в Лондоне. Но вовсе не потому, что не ладил с отцом!
– Я ничего такого и не имел в виду, – успокоил его Хардинг. – Вы, кажется, недавно заключили помолвку с мисс Лолой де Сильва?
Джеффри тревожно заерзал.
– С этим все кончено, уверяю вас.
Хардинг поднял взгляд от блокнота, в котором делал записи.
– Правда? Но ведь вы привезли сюда мисс де Сильва в субботу, если не ошибаюсь, как свою невесту?
Джеффри издал смешок.
– Да, как невесту. Но с тех пор… Эту тему я предпочитаю не обсуждать.
– Жаль, – Хардинг посмотрел ему прямо в глаза, – потому что, боюсь, придется порасспросить вас об этом. Когда ваша помолвка была расторгнута?
– Вчера, если вам угодно.
– Расторгли ее вы или мисс де Сильва?
Джеффри взвился:
– Послушайте, я уже сказал, что не желаю говорить об этом! Вас это совершенно не касается, и я очень не люблю, когда суют нос в мои личные дела.
– Сядьте, мистер Биллингтон-Смит, – спокойно произнес Хардинг.
Джеффри после недолгого колебания повиновался.
– Есть два способа давать показания, – продолжил инспектор ровным тоном. – Один – отвечать на вопросы, которые вам задают, другой – вынуждать, чтобы из вас вытягивали правду. Я рекомендую первый. Он менее неприятен.
На лице у Джеффри отразилось смятение.
– Я не… конечно, раз уверяете, что это необходимо, дело другое. Только хочу вам сказать, что совершенно разочаровался в Лоле… в мисс де Сильва и не желаю даже слышать ее имени.
– Кто из вас расторг помолвку? – повторил Хардинг.
Джеффри провел рукой по подлокотнику.
– Трудно объяснить. В некотором смысле она сама.
– Что значит «в некотором смысле»?
– Ну… я понял, что она в высшей степени корыстное существо. Конечно, я жил иллюзиями. Мне теперь это ясно.
– Вы отклоняетесь от темы, мистер Биллингтон-Смит.
– Да не знаю я, что тут, собственно, говорить! – раздраженно воскликнул Джеффри. – Она сказала, что не пойдет за меня замуж, это мне открыло глаза, и, уверяю вас, ничто теперь не заставит меня жениться на ней, как бы она на это ни рассчитывала.
– Мисс де Сильва на это рассчитывает?
– Бог ее знает. Она красивая, совершенно бездушная кукла. Я был ослеплен ею…
– Почему она передумала? – спросил Хардинг.
– Потому что интересуется только деньгами. Деньгами! А теперь, после смерти отца, считает, я чудовищно разбогатею, хотя он мог завещать все деньги тому же Френсису. Меня это ничуть не удивит; отец вполне на такое способен.
– Стало быть, мисс де Сильва расторгла помолвку по финансовым причинам.
– Угу, – неохотно подтвердил Джеффри.
Хардинг отложил карандаш.
– Ясно. Не стану спрашивать, возмущался ли ваш отец этой помолвкой, так как знаю, что да.
– Вас послушать, так вы знаете чертовски много, – пробормотал Джеффри.
– Рад, что вы это понимаете, – хладнокровно кивнул Хардинг. – Так что отделываться от меня полуправдой и уклончивыми ответами бессмысленно. Незачем создавать о себе превратное впечатление. В понедельник утром вы разговаривали с отцом, он был очень сердит на вас, не так ли?
