Марджери Аллингем - Полиция на похоронах. Цветы для судьи (сборник)
На этом пассаже Джон хотел было встать, но его порыв остудил знаменитый взгляд кузена Александра.
— Магазинчик в Бейсуотере, — продолжал адвокат. — Лавка с подержанными ювелирными украшениями. Приют для безделушек, сентиментальных мелочей, которые вряд ли чего-то стоят. Майк пошел туда купить подарок любимой, настолько поглощенный своими мыслями, что потерялся во времени; забыл, что в четверг после обеда хозяин магазина берет выходной и закрывает все побрякушки ставнями, предлагая влюбленным и их дамам ждать следующего дня.
Сэр Александр умолк, понимая, что ступает на тонкий лед, и пронзительным взглядом оценил реакцию слушателей.
— Майк повернул назад. Он брел по мокрым, холодным улицам, не замечал ни сырости, ни холода: думал о ней, о той женщине. Возвратился домой, но к цели ближе не стал, проблемы так и не решил.
Сильный голос дрогнул и загремел.
— Как же он поступил? Туман немного развеялся. Майк вспомнил о машине. О спокойных дорогах, открытых полях, глухих деревушках. Свобода, уединение!.. Он идет в гараж и по давней привычке — ведь Майку нужна машина послушная — включает двигатель. Пусть немного поработает, тогда цилиндры прогреются, масло будет поступать равномерно, безотказно. Он не подозревает, что его машину использовал или планировал использовать некий враг — для уничтожения того самого мужчины, к которому прикована любимая женщина Майка. На беду, наш влюбленный не вывел машину из гаража сразу. Нет, он забыл ключи от ворот и пошел за ними в свою одинокую квартирку.
Вообразите, какие мысли роились в его голове, когда молодой человек ступил в комнату: любимая совсем рядом, над ним, заперта — как вы помните, он так считал, — с мужем, который не уважает и игнорирует ее.
И вот когда Майк уже почти взял ключи, что происходит? Звонит телефон, звучит ее голос. Майк идет в гараж, глушит машину, и двое молодых людей вместе уходят. Похож ли он на человека, который способен смотреть кинокартину, зная, что в хранилище под конторой, в доме по соседству с тем, где будет ночью спать сам Майкл, лежит мертвый, задохнувшийся мужчина? Разумеется, нет!
Сэр Александр позволил замереть последнему слову, затем внезапно отбросил вычурные манеры и стал совсем другим человеком.
— Такова истина. Вот как все произошло.
Джон извлек из кармана белоснежный носовой платок, вытер лоб.
— Думаю, ты прав, — изрек мистер Уидоусон. — Убедительно.
На красивом лице кузена Александра расцвела довольная мальчишеская улыбка.
— Впечатляет, да? — спросил он, адресуя вопрос Кэмпиону. — Жутко впечатляет, и ведь все правда. Однако вряд ли удастся ее использовать.
Мистер Кэмпион промолчал. В его голову непрошеным гостем проникло чисто академическое размышление о важности технического мастерства для всех аспектов современной жизни.
— Что значит «вряд ли»? — сердито переспросил Джон.
— Да, эту правду использовать мы не можем. В таком деле, да еще в Лондоне, она нам не подходит. Мы вообще не должны упоминать любовь. В юриспруденции любовь вызывает подозрения. Бендикс — он будет младшим юристом, пока я его стажирую, — подчеркивает, что это бесспорно, и я с ним согласен. Я просто в частном порядке объяснил вам, почему верю в невиновность Майка. Придумаем что-нибудь другое. Но правда именно такова, сомнений нет… Кто там?
Последнее замечание было сделано кузеном в его прежней манере, и Джон с мистером Кэмпионом дружно посмотрели на дверь: из-за нее долетали слабые звуки, словно там завязалась небольшая потасовка.
— Войдите! — рявкнул Джон.
Ручку дернули, в кабинет ввалился мистер Ригжет.
С первого взгляда стало ясно, что его неожиданное появление вызвано отнюдь не бухгалтерскими делами. Выглядел он опрятно, как обычно, только был гораздо розовее и взволнованнее. К тому же тяжело дышал.
При виде королевского адвоката мистер Ригжет дрогнул; несколько секунд казалось, что решимость покинет его, однако каменное лицо Джона привело бухгалтера в чувство.
— Я посчитал, что мой долг — немедленно прийти к вам, сэр, — сообщил он. Глаза его за стеклами пенсне часто моргали, а формулировки звучали до странности напыщенно. — Лишь сегодня утром я принял решение поведать кое-что полиции, а теперь, когда я это сделал, подумал, что будет только справедливо рассказать и вам.
Ригжет нерешительно помедлил. Джон смотрел на него, словно на некую крайне неприятную форму жизни — мерзкую, но неопасную.
Кузен же Александр, наоборот, устремил взгляд куда-то поверх головы мистера Ригжета — вне всяких сомнений, обдумывал очередную вариацию правды. Один мистер Кэмпион сохранял вежливую заинтересованность.
Мистер Ригжет из розового стал малиновым, на лбу выступил пот.
— Я только что рассказал сержанту Пиллоу про услышанную ссору, — угрюмо сообщил бухгалтер. — Это произошло в среду утром, накануне того четверга, когда убили мистера Пола. Дверь между его кабинетом и архивом была приоткрыта.
Кузен Александр впервые взглянул на поникшего мистера Ригжета.
— Подслушивали? — любезно уточнил адвокат.
— Случайно кое-что услышал, — возмущенно поправил мистер Ригжет.
Его рот с удивительно белыми зубами на мгновение исказил оскал.
— И понял, что мой долг — пересказать все полиции.
— Вон! — внезапно вышел из себя Джон. — Вон! Убирайтесь из конторы!
— Минуточку. — Кузен Александр стал само дружелюбие. — Давайте послушаем, что расскажет этот джентльмен. Вы ведь пришли нам помочь? Весьма великодушно! Мой кузен вам крайне признателен. Что же вы услышали за приоткрытой дверью? Прежде всего, кто разговаривал? Вы узнали голоса?
— Узнал. — Мистер Ригжет явно опешил от перемены, произошедшей с величественным господином. — К тому же я раньше проходил через кабинет и видел мистера Пола с мистером Майклом.
— Мистер Пол с мистером Майклом… — ласково протянул кузен Александр. — Что же именно вы услышали?
— Ну, когда я вошел, они сперва умолкли, — с вызовом ответил мистер Ригжет. — Но потом, видимо, решили, что дверь закрыта, и продолжили спор.
— Или беседу, — проворковал сэр Александр. — Что же дальше?
Мистер Ригжет посмотрел на Джона, плебейское лицо засияло от неприкрытого удовольствия.
— Мистер Пол сказал: «Не суй нос не в свое дело, Майк. Она принадлежит мне, и моя жизнь тебя не касается».
В комнате наступила полная тишина. Мистер Ригжет был сам не свой от счастья — его заявление произвело фурор!
— Больше вы ничего не слышали? — приторно осведомился кузен Александр.
