Эрл Гарднер - Некоторые рубашки не просвечивают
– Давайте уточним, – начал я, – Кэролайн Даттон – двоюродная сестра Джорджа?
– Правильно.
– Она и Джордж получили наследство после смерти деда?
– Деньги учрежденного дедом трастового фонда. По условиям траста Джорджу причиталось вдвое больше, чем Кэролайн.
– Но оба они получили деньги после смерти деда?
– Да.
– Вы считаете, что он был убит?
– Меня при этом не было.
– А как насчет Кэролайн? Она знает об этом?
– Разве она стала бы молчать, если бы знала?
Я был поражен больше, чем ожидал, и неосмотрительно сказал:
– Она такой человек, что… – Но тут же спохватился: – Если она такой человек, как вы описывали, то тогда…
– Черт меня возьми! – перебила меня Лоис.
– В чем дело? – спросил я.
– Дональд, вы дьявол! Держу пари, что это были вы!
– О чем вы говорите? – спросил я, понимая, что допустил большую ошибку.
– Кэролайн и Горас заглянули ко мне вчера вечером, – сказала она. – Они были в стельку пьяны и говорили о величайшем повороте в их судьбе. Картину Гораса купил некий знаток искусства и… Черт возьми! Дональд, это были вы?
– Кто?
– Тот парень, который купил картину. Не отпирайтесь. Есть что-то в выражении вашего лица, в том, как вы оборвали себя, когда заговорили о Кэролайн, что подсказало мне это. Вам не хотелось, чтобы я знала о вашем знакомстве с ней. Дональд, если вы сделали это, то это грязная недостойная шутка. Это жестоко. Сейчас Горас пребывает буквально на седьмом небе.
– Это замечательно, – возразил я. – Художник работает более активно, если чувствует прилив энтузиазма. Человек искусства способен горы свернуть, если в нем поселить уверенность в том, что он в силах создать нечто такое, что взбудоражит весь мир. А теперь расскажите мне, почему вы считаете, что Джордж убил своего деда?
– Подождите минуту! – прервала меня Лоис. – Давайте все выясним. Если вы тот самый покупатель – а я думаю, что так оно и есть, – и если Горас узнает, что вы детектив и купили у него картину только для того, чтобы выведать местопребывание Джорджа, то это разочарование совершенно лишит его сил. Узнать об этом будет для него равносильно прыжку с крыши двадцатиэтажного дома.
– Но ведь мы не расскажем ему, правда, Лоис?
– Не должны. Ответьте мне, это были вы, Дональд?
– Не знаю, – сказал я.
– Не надо держать меня за дурочку. Я ведь рассказала вам о Джордже. Теперь ваша очередь.
– Ну ладно, – сдался я. – Это сделал я.
– Вам хотелось узнать, где находится Джордж?
– Верно.
– Я ненавижу вас. Вы останетесь здесь, чтобы помочь мне помыть посуду, а потом уберетесь навсегда из моей квартиры и из моей жизни!
– Подождите. – Я пытался образумить разбушевавшуюся Лоис. – Я не причинил никому никакого вреда.
– Что вы хотите этим сказать?
– Я дал Горасу вдохновляющий толчок под зад. Он теперь будет писать как сумасшедший. Я подсказал ему парочку недурственных тем.
Лоис задумалась.
– Вчера он действительно сказал мне, что его осенила гениальная идея. Был, правда, сильно на взводе, но собирался с утра, как только протрезвеет, приняться за работу.
– Если вы не проговоритесь, то он, возможно, однажды проснется знаменитым.
– Но он уверен, что вы знаток искусства или коллекционер, путешествующий инкогнито.
– Может быть, он и прав. Почему бы детективу не быть ценителем искусства?
– Вы спрашивали его о Джордже?
– Не прямо.
– Значит, вы направили разговор в это русло. Неужели вы довели Гораса до того, что он позвонил Джорджу, чтобы сообщить ему свои новости?
– Что-то в этом роде.
– Вы мерзавец!
– Вы говорите совсем как Берта Кул, – заметил я.
– Разве она называет вас так?
– Да.
– Держу пари, что она относится к вам с материнской нежностью.
– Нет. Она терпеть меня не может. Так что вы говорили насчет Джорджа и его дела?
– Мне не следовало рассказывать вам об этом, Дональд.
– Однако теперь поздно идти на попятную.
– Не смейте на меня давить, я вам больше ничего не скажу.
В дверь громко постучали.
– Кого там еще черти принесли? – раздраженно сказала Лоис, направляясь к двери.
– Какой-нибудь нетерпеливый приятель, – предположил я.
– У меня нет приятелей, которые испытывают нетерпение по утрам. Они приберегают его на более позднее время. Я уже, кажется, говорила, что утром люблю выкурить сигарету, выпить кофе и спокойно позавтракать.
Она открыла дверь. Мужской голос произнес:
– Вы знаете Джорджа Кэдотта?
– Нет, черт возьми! – ответила Лоис, пытаясь закрыть дверь.
– Минутку, сестренка! – сказал мужчина. – Взгляните на это.
– Ого! – удивилась Лоис.
– Так как насчет Джорджа Кэдотта?
– Он въелся мне в печенки.
– Больше он не станет вам досаждать, – заявил мужчина. – Он умер.
– Что?! – воскликнула Лоис.
Мужчина вошел в квартиру.
– Что вы делаете? Завтракаете?
– Да.
– Я тоже, пожалуй, выпью кофе. – Вновь пришедший направился прямиком на кухню.
Я со старательно изображаемым спокойствием допивал кофе.
– А это кто? – поинтересовался мужчина. – Ваш приятель?
– Не ваше дело!
– Нет, мое.
– Послушайте, – набросилась на него Лоис. – Это правда насчет Джорджа?
Мужчина подошел ко мне. Я узнал его – это был детектив из местной полиции.
– Кто вы и что здесь делаете? – Он показал мне значок.
– Успокойтесь, – остудил его я. – Меня зовут Дональд Лэм. Я частный сыщик из Лос-Анджелеса. Вот моя визитная карточка, а вот удостоверение. – Я бросил документ на стол.
– Чем вы здесь занимаетесь?
– Пытаюсь добыть сведения о Джордже Кэдотте.
– Зачем?
– Мне нужно поговорить с ним.
– О чем?
– Если он мертв, то это неважно.
– Послушай, приятель, – настаивал полицейский, – мы здесь не любим частных сыщиков из Лос-Анджелеса.
Я как ни в чем не бывало откинулся на спинку стула.
– Меня не интересует, что вы любите, а что нет. – Я встал. – У меня есть лицензия на право работы в этом штате, вы задали мне вопрос, и я ответил. Я не собираюсь выбалтывать тайны наших клиентов. В таком тоне вы будете разговаривать только с моим адвокатом. А теперь я ухожу.
– Полегче, – не отставал детектив.
– Вам тоже было бы полезно помнить об этом.
– Ты говоришь слишком громко для своего размера пиджака, – развязно заявил он.
– А кто-то говорит слишком громко для своего размера шляпы, – вмешалась Лоис.
Офицер свирепо смерил меня взглядом.
– Как давно ты в Сан-Франциско, Лэм?
Я ответил.
– Где ты остановился?
Я опять ответил.
– Что ты еще здесь сделал?
– Я нанял машину.
В его глазах неожиданно зажегся огонек заинтересованности.
– Вот как! – протянул он. – Тогда ответь мне на один вопрос. Название «Роудсайд-мотель» в Вальехо говорит тебе что-нибудь?
– А в чем дело?
– Кто-то приезжал на наемной машине в этот мотель, и нам очень хотелось бы знать, кто это был.
– Почему?
– Потому что, судя по всему, человек, приехавший в той машине, и убил Джорджа Кэдотта.
Я старался сохранить на лице безразличное выражение. Офицер внимательно смотрел на меня.
– Ты поражен этим, Лэм?
– Мне бы не хотелось думать, что вы здесь настолько лишены понятия о гостеприимстве, что приписываете местные убийства приезжим детективам, – съязвил я.
– Не беспокойся, напрасно мы тебе ничего не припишем. Мы здесь действуем честно, но не любим, когда кто-то путается у нас под ногами. Понятно?
Я кивнул.
В дверь позвонили. Лоис вскочила с места.
– Это, наверное, моя соседка.
– О’кей. Хочу взглянуть и на соседку, – сказал офицер. – Я объявил все новости, которые должен был объявить. Пойдем в соседнюю комнату, Лэм, будет лучше, если ты побудешь у меня на глазах.
Мы перешли в гостиную.
– За мной не надо следить, – заметил я. – Я не собираюсь удирать.
– Вот это правильно, – одобрил полицейский. – Меня зовут Мортимер Эванс. Наш отдел по расследованию убийств работает над делом вместе с полицией Вальехо.
Лоис Марлоу открыла дверь.
Послышался голос Кэролайн Даттон:
– Лоис, простите, что я беспокою вас так рано, но у нас закончился сахар. Горас работает как одержимый, и я хотела приготовить ему кофе. У вас не найдется… О, мистер Биллингс, как вы здесь оказались?
– Сейчас я дам вам сахар, – поспешила сказать Лоис.
Эванс посмотрел на меня, потом на Кэролайн Даттон.
– Биллингс? – спросил он.
– Да, Биллингс, – ответила Кэролайн. – Коллекционер, любитель живописи… Конечно, это он. Вчера он купил картину моего мужа.
Лоис Марлоу вышла из кухни с сахарницей в руках.
– Неужели? – спросила она.
Эванс полез в карман и предъявил Кэролайн значок.
– Входите и садитесь, – пригласил ее он. – И расскажите мне об этом Биллингсе.
– Мы мало знаем его, – затараторила она. – Но он купил картину моего мужа «Восход над Сахарой».
– А кто ваш муж?
– Горас Даттон.
Эванс повернулся к Лоис.
– Просто соседка! – саркастически процедил он.
