Эллери Квин - Светильник Божий
Эллери дотащился до своей спальни и довершил процедуру раздевания. Он знал, что не умеет пить и что на следующее утро у него разболится голова. Мысли его путались, поэтому он быстро накрылся одеялом и почти тотчас же уснул.
* * *Эллери открыл глаза после беспокойного сна с ощущением, что произошло нечто скверное. Несколько секунд он чувствовал только головную боль и сухость во рту, не понимая, где находится. Затем, при взгляде на поблекшие обои, полоски солнечного света на потертом голубом ковре и висящие в ногах кровати брюки, память вернулась к нему. Поежившись, Эллери посмотрел на наручные часы, которые забыл снять, ложась в постель. Было без пяти семь. Чувствуя, что почти отморозил нос в холодном воздухе спальни, Эллери оторвал голову от подушки, но не заметил никаких тревожных признаков. В окно светило солнце, в комнате все было как вчера вечером, дверь была закрыта. Он снова залез под одеяло. Внезапно послышался голос Торна — слабый крик, почти стон, доносящийся откуда-то снаружи.
Эллери соскочил с кровати и босиком подбежал к окну. Однако оттуда были видны только голые деревья, подступавшие прямо к дому. Надев шлепанцы и халат поверх пижамы, Эллери вытащил револьвер из кармана висящих на спинке кровати брюк и, держа его в руке, бросился через коридор к лестнице.
— В чем дело? — пробасил кто-то, и Эллери, обернувшись, увидел массивную голову доктора Райнаха, высовывающуюся из соседней с его спальней комнаты.
— Не знаю. Я слышал крик Торна. — Эллери сбежал с лестницы, открыл парадную дверь и застыл на пороге с открытым ртом.
Торн, полностью одетый, стоял перед домом на расстоянии десяти ярдов, глядя на что-то, находящееся вне поля зрения Эллери, с выражением неприкрытого ужаса, какое Эллери едва ли видел когда-нибудь на человеческом лице. Рядом с ним стоял полуодетый Николас Кит с отвисшей челюстью и нелепо вытаращенными глазами.
Доктор Райнах грубо отодвинул Эллери в сторону и проворчал:
— В чем дело? Что происходит? — На босых ногах толстяка были мягкие шлепанцы; поверх ночной рубашки он накинул енотовую шубу, отчего стал похож на неуклюжего медведя.
Кадык Торна нервно подпрыгивал. Земля, деревья, весь мир был покрыт казавшейся нереальной снежной пеленой; в воздухе кружились мягкие белые хлопья. Между стволами деревьев громоздились снежные сугробы.
— Не двигайтесь! — крикнул Торн, когда Эллери и толстяк пошевелились. — Ради бога, оставайтесь на месте! — Эллери, стиснув рукоятку револьвера, попробовал потихоньку обойти доктора, но это было все равно что пытаться сдвинуть каменную стену. Торн, шатаясь, поплелся к крыльцу; он был белее снега, в котором его ноги оставляли две глубокие борозды. — Посмотрите на меня! — снова крикнул он. — Я выгляжу нормально? Неужели я сошел с ума?
— Возьмите себя в руки, Торн, — резко сказал Эллери. — Что с вами? Я не вижу ничего необычного.
— Ник! — окликнул доктор Райнах. — Ты тоже спятил?
Молодой человек внезапно закрыл руками загорелое лицо, потом опустил руки и огляделся.
— Может быть, спятили мы все, — ответил он сдавленным голосом. — Это самое… Да посмотрите сами!
Эллери, обойдя наконец Райнаха, двинулся по снегу к дрожащему Торну. Доктор неуклюже потащился следом. Они напрягали зрение, пытаясь разглядеть то, что видел Кит.
Но в этом не было нужды. Все и так находилось перед глазами. Эллери почувствовал, что волосы у него встали дыбом, и в то же время ощутил уверенность, что это было неизбежной кульминацией странных событий минувшего дня. Мир перевернулся вверх ногами. В нем не осталось ничего разумного.
Доктор Райнах тяжело дышал, мигая, словно огромная сова. На втором этаже Белого Дома распахнулось окно, но никто внизу не поднял голову. Элис Мейхью, завернувшись в халат, смотрела из окна своей спальни, выходящего с боковой стороны дома на подъездную дорожку. Она вскрикнула и тотчас же умолкла.
Дом, из которого они только что вышли и который доктор Райнах именовал Белым Домом, с распахнутой входной дверью и Элис Мейхью у бокового окна на втором этаже, оставался на месте. Солидное, тронутое временем сооружение из камня, дерева, штукатурки и стекла. Он был реальной вещью, которую можно потрогать.
Но на другой стороне дорожки, где только вчера стоял Черный Дом, куда совсем недавно заходил Эллери, дом, наполненный грязью и зловонием, с каменными стенами, деревянной отделкой, стеклянными окнами, трубами, резными украшениями, крыльцом; старый викторианский дом, построенный еще во время Гражданской войны, где умер Силвестер Мейхью, где Торн забаррикадировался на неделю с абордажной саблей; дом, который все они видели, трогали, нюхали… на этом месте не было ничего.
Ни стен. Ни труб. Ни крыши. Ни развалин. Ни мусора. Ни дома. Ничего.
Дом исчез в течение ночи.
Глава 2
«Действующее лицо по имени Элис, — подумал мистер Квин, — тоже это заметила».
Он снова огляделся. Единственная причина, удерживающая его от того, чтобы протереть глаза, была боязнь выглядеть нелепо. Кроме того, его зрение и прочие чувства никогда еще не были более острыми.
Эллери просто стоял в снегу и глазел на пустое место, где еще вчера вечером возвышался трехэтажный каменный дом, построенный семьдесят пять лет назад.
— Его здесь нет, — вымолвила Элис, стоя у окна. — Он… исчез.
— Значит, я не сошел с ума. — Торн направился к ним.
Эллери наблюдал, как ноги старика неуклюже движутся по снегу, оставляя глубокие следы. Следовательно, вес человека еще имел какое-то значение в этом мире. К тому же на снегу виднелась его тень — значит, предметы еще в состоянии отбрасывать тени. Как ни странно, это открытие принесло некоторое облегчение.
— Дом исчез! — произнес Торн надтреснутым голосом.
— Очевидно. — Эллери с трудом узнал собственный голос; он словно видел, как слова вылетают из окна и растворяются в воздухе. — Очевидно, Торн. — Это все, что он мог сказать.
Доктор Райнах изогнул жирную шею, дрожащую, словно бородка индюка.
— Невероятно!
— Невероятно, — шепотом повторил Торн. — Антинаучно. Этого не может быть. Я здравомыслящий человек. Подобные вещи… черт возьми, они просто не случаются!
— Так сказал человек, впервые увидевший жирафа, — вздохнул Эллери. — И тем не менее это случилось.
Торн начал беспомощно ходить по кругу. Окаменевшая Элис не отходила от окна, уставясь наружу. Кит выругался и побежал по заснеженной дорожке к невидимому дому, вытянув руки перед собой, как слепой.
— Стойте, — велел ему Эллери.
