Найо Марш - В мишуре и блестках
Крессида слегка кривила рот и скашивала глаза, а голову держала набок. Вела она себя очень сдержанно и красноречием не отличалась. Когда же заговаривала, то через каждое слово вставляла «понимаете». Как модель она Трой абсолютно не привлекала. Ситуация складывалась неловкая: Хилари то и дело взглядывал на Трой, словно спрашивая, что она думает о Крессиде.
Зато мистер Берт Смит — маленький человечек с нахальным выражением лица, умными глазками и склонностью изъясняться на устаревшем лондонском просторечии — понравился Трой с первого взгляда. Одет он был с иголочки в агрессивно деревенском стиле. На вид Трой дала ему лет семьдесят, но годы явно не сказались на его самочувствии, мистер Смит излучал отменное здоровье.
Встреча между вновь прибывшими и Форестерами немало позабавила Трой. Полковник приветствовал мисс Тоттенхэм с застенчивой нежностью, называя ее «Кресси, дорогая». Трой почудилось, что в добродушной манере старого дядюшки проскользнула затаенная тревога.
С мистером Смитом полковник поздоровался с необычайной сердечностью. Он долго тряс его руку, беспрестанно повторяя: «Как поживаете? Как поживаете, старина, дорогой?» — то и дело разражаясь радостным смехом.
— А что же наш полковник? — отвечал мистер Смит. — Выглядите молодцом, уж поверьте. Глаз не оторвать, всякий скажет. А что это я слыхал, будто вы вознамерились нарядиться добрым королем Тингамом? И бороду лопатой нацепить! Бороду! — Мистер Смит обернулся к миссис Форестер и вдруг взревел: — Господи прости, да он потешается над нами! В его-то годы старичье изображать?!
— Глух мой муж, Смит, а не я, — напомнила миссис Форестер. — Вы и прежде частенько путали.
— Голова моя садовая, — веселился мистер Смит, подмигивая Трой и хлопая полковника по спине. — С языка соскочило, как говорил мясник, отправляя полголовы в требуху.
— В дяде Берте погиб выдающийся комедиант, — обратился Хилари к Трой. — Он изъясняется вполне нормально, когда захочет. А сейчас ради дяди Прыга разыгрывает представление под названием «Ну разве я не малый хоть куда, каких поискать». Вам ведь всегда удается его завести, дядя Прыг, правда?
Мисс Тоттенхэм поймала взгляд Трой и тут же опустила веки.
— Правда? — восторженно переспросил полковник. — Правда, удается?
После чего мистер Смит решил, что приветствия чересчур затянулись, и все отправились в столовую пить чай. Трой почувствовала, что уютной непринужденности прежних чаепитий вдвоем с Хилари в зеленом будуаре у камина пришел конец. И правда, все держались скованно, отказ Крессиды исполнять обязанности хозяйки дома лишь усугубил общее смущение.
— Умоляю, дорогой, даже не проси меня возиться с чашками-блюдцами, — капризно изогнула губы Крессида. — От таких приколов меня просто тошнит, понимаешь? Я же тебе говорила, почему я против. Не мое амплуа, понимаешь?
Миссис Форестер пристально посмотрела на Крессиду, а затем предложила:
— Не заняться ли мне чаем, Хилари?
— Тетушка, дорогая, сделайте одолжение. Все будет как в старые добрые времена. Помните, как дядя Берт приходил на Итон-сквер, когда вы наконец перестали ругаться по поводу моего воспитания?
— Вот это по-нашему, — поддержал мистер Смит. — Никаких обид. Живи сам и давай жить другим. Так у нас повелось, сударыня, а?
— По-своему вы неплохой человек, Смит, — снисходительно заметила миссис Форестер, — и, полагаю, мы научились понимать друг друга. Какой чай вы предпочитаете, миссис Аллейн?
«Я нахожусь среди людей, — вдруг пришло в голову Трой, — у которых что на уме, то и на языке. Они как дети, о последствиях своих высказываний не задумываются. Ситуация более чем необычная и может вылиться во что угодно».
Однако мистера Смита Трой исключила из категории «детей». Мистер Смит, похоже, был непростым старичком, и то, что он на самом деле думал о присутствующих, держал при себе, мол, «пусть другие болтают, а мы помалкивать станем».
— Как твои разбойники, Илли? — спросил он, склонив голову набок и с удовольствием откусывая булочку. — Не шалят?
— Ну разумеется, нет, дядя Берт, но, прошу вас, выбирайте выражения. Очень не хотелось бы, чтобы Катберт или Мервин вас услышали. Они могут войти в любую минуту.
— Да ну, — безмятежно проговорил мистер Смит.
— Противно, когда над камином ничего не висит, — протянула Крессида. — Ты нарочно оставил место? Ну ты понимаешь, для моего портрета?
— Да, дорогая, — отозвался Хилари. — По правде говоря, — он с беспокойством взглянул на Трой, — я уже сделал предварительный запрос.
От неприятной необходимости отвечать Трой избавила сама Крессида:
— Я бы предпочла гостиную. Не хочу оказаться в одной компании с супом и твоими офигительными предками. — Она неодобрительно оглядела старинные портреты. — Понимаешь?
Хилари явственно покраснел.
— Мы подумаем, — сказал он.
Вошел Мервин с поздравлениями от повара и приглашением отведать мясных пирожков.
— О чем это он? — заволновалась Крессида. — Разве нам чаю мало? И кроме того, я ненавижу пироги с фаршем.
— Дорогая, понимаю. По правде говоря, я их тоже терпеть не могу. Но, видишь ли, это древний английский обычай. Откусываешь пирожок, — объяснил Хилари, — и загадываешь желание. Церемония по традиции проводится на кухне. Откусить можно чисто символически. А повар будет так счастлив.
— Кошки все еще там, на кухне? — спросила Крессида. — Ты не забыл, я против кошек.
— Мервин попросит Котеночка убрать Прохвоста и Щеголя, — сказал Хилари. — Правда, Мервин? Повар поймет.
— Куда он денется. У меня аллергия, — пояснила Крессида, обратившись к Трой. — От кошек я просто шизею. Ну совершенно. Стоит мне краем глаза увидеть хоть одну, и меня можно отправлять в дурдом. — Она долго распространялась на кошачью тему, неустанно призывая Трой «понять».
— Буду рада, — громко произнесла миссис Форестер, — возобновить знакомство с Прохвостом и Щеголем.
— На здоровье, но только без меня, — ответствовала Крессида, впервые за все время обратившись к миссис Форестер, однако взглядом будущую родственницу так и не удостоила.
— Что касается твоего отношения к прислуге, Хилари, — продолжала миссис Форестер, — кое в чем я не могу с тобой не согласиться. Повар был абсолютно прав, когда напал на человека, мучившего кошек. Абсолютно прав. Я говорю…
— Согласен, тетушка, мы все согласны! Кроме тебя, дорогая, — поспешно заметил Хилари, предотвращая возражения со стороны Крессиды. — Ты в данном случае чудесное исключение. Так что же, идем заглатывать пирожки?
