Жорж Сименон - Тюрьма
Отец Жаклины был профессором филологического факультета в ЭксанПрованс. Семья владела небольшой виллой в Бондоле, где и проводила каждое лето. Ален не рискнул тогда поехать в Бандоль: он боялся скомпрометировать Жаклину.
— Наконец она вернулась, но я еще ничего не решил. И вот как-то ночью в кабачке на левом берегу мы сидели в компании с друзьями, и я у нее спросил, выйдет ли она за меня замуж. Так мы и поженились.
— Но это ничего не объясняет.
— Наоборот, этим-то все и объясняется. Я не знаю, что люди называют любовью, но у нас дело обстояло именно так. В иные дни нам приходилось класть зубы на полку. Не всегда, разумеется. Бывали у нас и пиршества. Но бывали и посты. Если ей, скажем, не удавалось пристроить статью. Я тогда еще не помышлял о журнале. Что касается Адриены, она жила у себя, в своей комнате и прилежно занималась.
— Вы брали ее с собой, когда отправлялись в театр или кафе?
— Время от времени. Нам больше нравилось быть вдвоем. Возможно, и она не искала нашего общества. Она любила сидеть, забившись в уголок, и смотреть в одну точку.
— И все-таки…
— Да. И все-таки это произошло. Глупо. Случайно. Я даже затрудняюсь сказать, кто из нас сделал первый шаг. Я был мужем ее сестры. Иначе говоря, на меня имела право только ее сестра — больше никто.
— Ты ее любил?
— Нет.
— Циник, — злобно бросил Бланше.
— Оставь. Я ведь тебя предупреждал — разговор будет мужской. Ей так захотелось. Не отрицаю, быть может, хотел этого и я. Любопытства ради: что скрывается за ее бесстрастным лицом.
— А теперь ты знаешь?
— Нет… Да… Думаю, что она просто скучала.
— Настолько, что в течение почти семи лет…
— Но мы встречались нечасто, время от времени.
— Что ты называешь «время от времени»?
— Примерно раз в неделю.
— Где?
— Какое это имеет значение?
— Для меня имеет.
— Если тебе так необходимо представить себе все подробности, тем хуже для тебя. В одном доме на улице Лоншан. Там сдаются однокомнатные меблированные квартиры.
— Но ведь это отвратительное место!
— Не мог же я отправиться с ней на улицу Ла Врийер.
На улице Ла Врийер помещался роскошный особняк Французского банка, где служил Бланше.
— А некоторое время спустя она у подруги познакомилась с тобой, Ролан. Ты стал за ней ухаживать.
— Значит, она тебе решительно все рассказывала?
— Думаю, что да.
— Может быть, она даже с тобой советовалась?
— Может быть.
— Ну и сволочь же ты!
— Знаю. Но в таком случае нас на земном шаре миллионы. Потом она вышла за тебя замуж.
— Вы продолжали встречаться?
— Гораздо реже.
— Почему?
— Она стала хозяйкой дома. Потом забеременела.
— От кого?
— От тебя, не бойся. Я принимал все меры предосторожности.
— И на том спасибо!
— Дай мне договорить. Мур-мур я об этом никогда не заикался. А я довольно часто рассказывал ей о своих похождениях.
— Так у тебя одновременно были еще и другие?
— Я, слава богу, не высокопоставленное должностное лицо, и мне не нужно дрожать за безупречность репутации. Когда мне нравится девушка…
— Ты ложишься с ней в постель, а потом бежишь и рассказываешь об этом жене.
— А почему бы и нет?
— И после этого ты утверждаешь, что вы друг друга любите!
— Ничего подобного я не утверждал. Я только сказал, что, когда Мурмур не было рядом, мне ее не хватало.
— Моей жены тебе тоже не хватало?
— Нет. Это вошло в привычку. Может быть, каждый из нас боялся порвать, чтобы не огорчить другого. И все же этот момент настал. Около года назад, за два дня до рождества, двадцать третьего декабря.
— Благодарю за точность!
— Спешу добавить, что в этот день между нами ничего не было. Мы только распили бутылку шампанского.
— И больше не встречались?
— У вас или у нас, в театре…
— А наедине?
— Нет.
— Поклянись!
— Если настаиваешь-пожалуйста, хоть я и не понимаю смысла этого слова.
Лицо Бланше постепенно наливалось краской, стало багровым, и от этого вся его фигура словно распухла, сделалась еще более рыхлой. А в общем-то все Бланше под хорошо сшитой одеждой скрывали рыхлость.
— Как ты объясняешь…
— Ты уверен, что не хочешь выпить?
— Теперь — да, налей немного.
Бланше поднялся и встал посреди комнаты, похожий на огромное привидение.
— Держи.
— Все это откроется, не так ли?
— Боюсь, что да.
— Ты расскажешь обо всем следователю?
— Я буду вынужден отвечать на его вопросы.
— Журналисты ни о чем не подозревают?
— Прямых намеков они не делали.
— Я думаю о детях.
— Нет, ты думаешь не о детях. Если бы ты мог научиться быть искренним с самим собой и смотреть правде в глаза!..
— Итак, около года назад…
— Клянусь еще раз, если для тебя это что-то значит.
— Но если это так, не понимаю, почему Мур-мур вдруг, ни с того ни с сего, вздумала…
— Убить сестру? Что ж, признаюсь тебе: я этого тоже не понимаю. Уходя из дому, она уже знала, что это сделает. Иначе она не взяла бы мой пистолет, к которому не прикасалась ни разу в жизни, по крайней мере, при мне.
— Возможно, — прошептал после минутного молчания Бланше, — тут замешан кто-то другой.
И он бросил на Алена притворно сочувственный взгляд, в котором сквозило явное злорадство.
— Ты думал о таком варианте? — напрямик спросил Бланше.
— Насколько я способен в настоящее время думать.
— Если у Адриены был кто-то еще…
Ален отрицательно покачал головой. По сравнению с Бланше черты его лица казались более резкими, более решительными.
— Ты заблуждаешься. Ты видишь все в превратном свете. Не забывай, что в глазах Адриены я обладал главным образом тем достоинством, что принадлежал ее сестре. Иначе я был бы ей не нужен.
— Выходит, что…
Ого, этот надутый индюк, кажется, ожил! Даже рыхлости вдруг поубавилось — так весь и подобрался.
— Что ж, все очень просто. Волею судеб Мур-мур и тут оказалась первой. Адриена снова не захотела отстать. Но на этот раз Мур-мур надоело, и она устранила ее — раз и навсегда.
— Похоже, тебя это не очень трогает…
Ален не стал спорить, он только пристально в упор посмотрел на свояка. Бланше почувствовал, что зашел слишком далеко. На мгновение его охватил страх, физический страх, как бы его не ударили, не сделали ему больно.
— Прости.
Ален сидел неподвижно, со стаканом в руке.
— Так-то, — сказал он, чтобы что-то сказать. Потом поднялся и, направляясь к бару, выдохнул: — У каждого из нас есть к ним свой счет.
