Кен Фоллетт - Ночь над водой
Нэнси улыбнулась. Его слова будто мед. Она так давно ждала в жизни чего-то подобного.
— Спасибо, Мервин.
— Вскоре пересечь Атлантику можно будет только на военном судне, это очевидно. Но, если мы расстанемся сейчас, не исключено, что разлука затянется на годы.
— Что же ты предлагаешь?
— Вернуться в Англию вместе.
— Как ты себе это представляешь?
— Поехали со мной, хочешь, остановишься в отеле, хочешь, куплю тебе дом или квартиру.
Нэнси стиснула зубы от негодования.
— С ума сошел.
— Почему?
— У меня есть свой очаг, два сына и бизнес на миллионы. А ты предлагаешь все бросить и жить в отеле в Манчестере.
— Не совсем так. Я предлагаю тебе жить со мной.
— Нет, я не содержанка какая-нибудь и не школьница.
— Странно, обиделась. А я думал, мы поженимся.
— Наспех такие дела не решаются, сначала нужно определить, что нам делать сейчас.
— Нечего определять. Есть только один вариант.
— Ошибаешься. Три: я еду с тобой в Англию, ты переезжаешь ко мне в Штаты или мы вдвоем выбираем компромиссное решение и отправляемся в нейтральное место, хоть на Бермуды.
Он опешил.
— Пойми, моя страна воюет, я тоже не могу отсиживаться. Может, для фронта я уже и староват, однако для военного производства еще очень даже сгожусь.
— А почему ты, собственно, думаешь, что моя страна во мне не нуждается? Я шью хорошую обувь, вот-вот пойдут военные заказы.
— Но у меня свой бизнес в Манчестере, фабрика.
— И у меня в Бостоне, только чуточку больше.
— Ты женщина и не поймешь.
— А ты мужчина и дурак. — Она сразу же пожалела о том, что вырвалось грубое слово, потому что его лицо моментально стало каменным. Мервин встал, медленно пошел прочь. Она не знала, как его остановить.
«Проклятье», — подумала про себя Нэнси. Она этого не хотела, он ей нравится. Прекрасно известно, мужчины могут стерпеть все что угодно, кроме грубостей из женских уст. Никогда в работе она себе этого не позволяла, хотя приходилось руководить довольно большим коллективом, а тут не сдержалась.
Он гордый, сильный и одновременно чувствительный. Решительная, страстная натура, нельзя с таким грубо и прямолинейно. Конфликтами, спорами, распрями вообще ничего не добиться. Взять, например, ее и Питера. Погоня за лидерством обернулась в итоге трагедией, когда родные брат и сестра грызутся как кошка с собакой. И странно, все развивается по сценарию, придуманному отцом. Па каждому из них говорил противоположное. И она и Питер рассчитывали стать полноправными преемниками его дела. По сути, он заставлял их бороться с детства, выставлял, словно гладиаторов, на арену, где победить должен был сильнейший и получить в награду компанию. Он готовил их к этому долгие годы, когда покупал одну красивую игрушку на двоих или одну шикарную машину. Эффект превзошел все ожидания. Если характер Нэнси закалялся в борьбе, дух соперничества делал ее умной, напористой и стойкой, то брат становился только более злобным, мстительным, подлым.
Кто за это ответит? Кто устроил дурацкий театр марионеток, заставляя родных детей, как кукол, дергаться на ниточках? Отец. Сознавать такое было для нее больнее всего. Но хватит театра, она взрослый человек и будет играть теперь по своим правилам.
Вот и сейчас, может, одним грубым словом она отпугнула свое счастье. Конечно, она не ожидала, что он предложит ей руку и сердце прямо тут, на берегу, но не гостиницу же в Манчестере, в самом деле. Нэнси искренне надеялась, что он вернется.
Внезапно ее мысли были прерваны появлением другого лица. Подошел Нэт Риджуэй. Он медленно снял шляпу, поклонился, грустно усмехнулся.
— Похоже, я вторично терплю с тобой фиаско. Ты удивительный человек, Нэнси.
Она внимательно посмотрела ему в лицо. Нет, до Мервина ему, разумеется, далеко, не тот размах, но деловая хватка и усердие налицо.
— Знаешь, давно хотела сказать тебе. Тогда, пять лет назад, я совершила ошибку.
— Какую, деловую или личную? — Его голос слегка задрожал.
— Деловую, не стоило нам отпускать такого ценного сотрудника. Вон как на дрожжах вырос в своей «Дженерал Текстайлз». Кстати, я еще не поздравила тебя со свадьбой. Видела на фото твою женушку, она мне очень понравилась, честно (Нэнси с трудом позволила себе эту маленькую ложь).
— Спасибо. Однако, возвращаюсь к бизнесу: признаюсь прямо, я был очень удивлен, когда узнал, что ты пустила в ход даже шантаж, только бы добиться своего.
— На войне, как на войне. Ты сам сказал мне недавно нечто подобное.
— А у тебя, оказывается, прекрасная память. Разреши, я присяду.
— Ради бога. И не надо формальностей, мы достаточно хорошо знаем друг друга.
— Спасибо. — Он сел на раскладной стул. — Я понял наконец, в чем промахнулся: глупо пытаться получить «Блэк'с бутс» без твоей помощи.
— Мне нечего тебе сказать на это. Пожалуй, могу только заверить, что зла на тебя не держу.
— Меня вдвойне радуют твои слова, потому что я буду продолжать свои попытки купить твою компанию.
Нэнси закусила губу. Она решила держать ухо востро и не расслабляться.
— Что ты задумал?
— Прежде всего, подготовить в следующий раз лучшее предложение. Но, самое главное, сделать тебя своим союзником, договориться. В конце концов я намерен предложить тебе место одного из директоров «Дженерал Текстайлз», контракт сроком на пять лет.
Нэнси была не готова к такому повороту, хотела не спеша поразмыслить, поэтому решила потянуть время.
— Какой еще контракт? На что?
— На руководство твоей компанией, которая составной частью входила бы в нашу корпорацию.
— Но тогда я потеряла бы независимость, превратилась в простого исполнителя.
— Не надо торопиться с выводами. Ты будешь владеть частью акций. И, пока твоя дочерняя фирма приносит доход, никто не будет вмешиваться в то, как ты ведешь бизнес. Разумеется, если дела пойдут плохо, мы внесем соответствующие коррективы. Однако я уверен, что, когда ты у руля, дела будут идти хорошо.
Нэнси хотела сразу же послать его ко всем чертям. Как Нэт ни пытался подсластить пилюлю, главная цель его все-таки забрать компанию. Но именно мгновенный резкий отказ был бы в стиле па, а она и так слишком долго пела под его дудку. Поэтому Нэнси ответила уклончиво.
— Посмотрим.
— Меня такой ответ вполне устраивает. Подумай и прикинь выгоду, скажу одно: ты не прогадаешь. У тебя в руках незаполненный чек, я хочу только сделать тебя счастливой.
Нэнси даже удивилась, как он мягко стелет, ладно, пусть, все равно спать жестко. Несомненно, он многому научился за эти годы.
Нэт встал.
— Я вижу, Питер идет сюда, наверное, тоже хочет переговорить с тобой. — Он взял шляпу и не спеша пошел прочь.
«Так, по моему, меня зажимают в клещи», — подумала Нэнси. Она отвернулась в сторону. С братом будет тяжело разговаривать, он не только мошенник, но и жалкий предатель. Она уже хотела было встать и уйти, однако Питер опередил ее.
— Хочу с тобой поговорить.
— Прямо скажу, это затруднительно.
— Хотелось бы извиниться перед тобой.
— Сейчас, когда наш план провалился, вы что-то очень быстро все поумнели. Поздно.
— Нам надо помириться.
— Как ты вообще можешь заикаться об этом после того, что произошло?
— Пойми, я взбесился тогда, когда прочитал твой документ. Там говорилось, что допущены ошибки и ты берешься их исправить. Значит, я ни на что не годен и не справляюсь с делом отца? Эта мысль буквально точила мне сердце, не давала покоя. Я стал нервным и злым и решил, что ты во всем виновата, хотя в душе был согласен с твоими оценками.
«Что ж, Питер признался, это уже прогресс, потому что очень на него не похоже», — подумала она.
— Нэнси, прости, я буквально потерял голову.
«Надо же, — подумала она, — даже вспомнил, как они бывало называли друг друга в детстве — неразлучные Нэнси и Питти». Комок подступил к горлу, она стала колебаться.
— И вообще, я не знал, что делал.
— Ерунда, Питер, все ты прекрасно знал и продумал до мелочей. — Впрочем, Нэнси произнесла эти слова без злобы, с какой-то грустью, тоской в голосе.
К дверям авиадиспетчерского пункта подошла довольно большая группа людей, разговаривать стало неудобно.
— Пойдем, погуляем по пляжу, — предложил Питер.
Она вздохнула. Ее сердце смягчилось, в конце концов, перед ней стоял ее маленький негодяй-братик. Они пошли вдоль берега.
Нэнси сняла туфли на каблуках, шла по песку в одних чулках. Краем глаза она посматривала на Питера. «У брата редеют волосы, — подумала она, — уже заметны залысины на висках. Боже, как скоротечна жизнь, как быстро мы стареем».
Рядом уже давно никого не было, но Питер молчал, видимо, не решаясь продолжить разговор. Она обратилась к нему сама:
