Дэн Симмонс - Колокол по Хэму
— Их двое. Это точно. Бекер получает сообщения от двух человек.
— Мужчины или женщины?
— Не знаю. Клянусь, не знаю.
— Кого они намерены ликвидировать? — негромко спросил я.
Шлегель опять замотал головой, и капли пота долетели до углей и обгорелых балок. Он нахмурил брови, и серая лента на его глазах сморщилась.
— Не знаю. Но, кажется, они до сих пор не получили радиограмму с приказом... завершить выполнение задания.
Наконец-то мы добрались до причин всего происходящего.
— Дайте мне ключ цифрового шифра, — сказал я.
— У меня нет... О господи! Хватит! Прошу вас!
— Ключ для шифра, — повторил я.
— Вы должны мне поверить. Это шифр Бекера. Он передал его через меня радисту «Южного креста», но у меня плохая память на цифры, и я забыл... Не надо!
Крики постепенно утихли.
— Если у вас плохая память, вы должны были где-то записать его, — сказал я. — Если хотите жить, герр Шлегель, то отыщете его для меня в течение десяти секунд.
— Нет. Я не могу... Подождите! Да! Он в моем дневнике.
На третьей страничке от конца. Там столбик телефонных номеров.
Я вынул книжку и нашел нужную страницу. Рядом с фамилиями дельцов из Рио выстроились номера телефонов.
В Бразилии использовалась семизначная нумерация.
— Пятая строка сверху, — выдохнул Шлегель. — Я был вынужден записать его, чтобы не забыть.
— Два-девять-пять, — произнес я. — Один-четыре-один три? — Напряжение, отразившееся на лице Шлегеля, подсказало мне, что он солгал.
— Я его проверю, — негромко сказал я. — Вы уйдете отсюда только после проверки. И если он не подходит...
Тело Шлегеля обмякло — только этим словом можно описать, что с ним произошло. Казалось, из него вышел весь воздух, он сдулся и превратился в желеобразную оболочку вокруг бочки из-под горючего, смутно напоминающую человека. К своему стыду, я вынужден признаться, что уже видывал такое.
— Это тот самый номер, — громко простонал он. — Только его нужно читать наоборот.
Я швырнул отвертку в угли, подошел ближе, поднял нож и разрезал ленту на его запястьях, потом сорвал повязку с его опухших красных глаз.
Я поднял «люгер» и сунул его в карман пиджака. Подойдя к двери и посмотрев на канаву, в которой мы нашли труп Сантьяго, я сказал:
— Почиститесь. Оденьтесь. Упакуйте свои чемоданы.
Десять минут спустя я подвел Шлегеля к машине. Он шагал, словно старик, его тело продолжало содрогаться. Я намеревался напоследок пустить в ход свинцовую трубу, облить Шлегеля виски, доставить его в аэропорт и заплатить какому-нибудь парню, чтобы тот помог моему «подвыпившему приятелю» не пропустить свой рейс до Рио. Однако отпущенный мне на день запас удачи был израсходован с избытком, а толстому изнеженному Шлегелю и без того пришлось туго. Я знал, что он убьет меня, как только представится удобный случай, но не сегодня. И не слишком скоро.
Я отвез его в аэропорт. Всю дорогу он просидел с обвисшими плечами, опустив лицо. Добравшись до места, я вынул его чемоданы из багажника и поставил их на обочину. К деньгам Шлегеля я даже не притронулся.
Он стоял, дрожа всем телом и глядя себе под ноги.
— Надеюсь, вы понимаете, что за вами будут следить до тех пор, пока вы не займете свое место в самолете. — негромко сказал я. — Если вы кому-нибудь позвоните или заговорите с кем-нибудь, мои люди вернут вас ко мне. Вы поняли?
Шлегель кивнул; его лицо по-прежнему было опущено, ноги заметно тряслись.
— Садитесь на самолет, — продолжал я. — Летите в Рио.
Никогда не возвращайтесь на Кубу. Если вы никому не расскажете о нашей встрече, я тоже буду молчать. Никто не должен знать о нашем с вами разговоре.
Шлегель кивнул. Его пальцы тряслись. Я никогда не понимал, зачем таких людей выбирают для шпионской деятельности. Не понимал я и того, почему мы, разведчики, не бросаем свою профессию.
— Отправляйтесь домой, — сказал я и, сев в машину, уехал.
На Центральном шоссе, ведущем к Сан-Франциско де Паула, я открыл бутылку виски, которым собирался облить одежду Шлегеля. Вместо этого я прикончил большую часть напитка, еще до того как въехал в ворота финки.
— Estamos copados, — сказал я. В отличие от Хемингуэя, звук этих слов совсем не нравился мне.
Глава 22
Мы нашли труп Сантьяго 8 августа, в субботу. Нелепая драка с Хемингуэем произошла 9 августа, в воскресенье.
Я отвез Шлегеля в аэропорт 10 августа, в понедельник. Лейтенант Мальдонадо явился в усадьбу 11 августа, во вторник, накануне того дня, когда мы собирались выйти в море на «Пилар» ловить агентов, которые должны были высадиться на сушу 13 августа.
Большую часть утра Хемингуэй занимался погрузкой припасов на яхту. Он решил, что, помимо Грегори и Патрика, в поход отправятся только Уинстон Гест, Пэтчи Ибарлусия, выздоравливающий Дон Саксон в качестве радиста и незаменимый старший помощник Грегорио Фуэнтес. «Южный крест» вышел из судоверфей Касабланки для короткого плавания в район Ки-Параисо и должен был до заката вернуться в порт.
Закончив погрузку, Хемингуэй отправил «Пилар» следить за ним. На время своего отсутствия он назначил капитаном Геста, а Саксона посадил за рацию. Сам он остался на берегу смазывать «ninos» и изучать по картам подходы к Бахия Манати. Он отправил телеграмму Тому Шелвину, получил еще одно подтверждение тому, что миллионер и его скоростной катер находятся в море, и мы решили вечером выехать в Кохимар, чтобы встретить «Пилар» и подготовить к плаванию «Лорейн».
— Том сказал, что в двигательном отсеке имеются два длинных тайника, — сообщил Хемингуэй. — Остались от времен контрабанды спиртного. Мы можем спрятать там «ninos», гранаты и одну из винтовок «браунинг».
— Вы берете с собой «браунинг»? — спросил я. — Зачем?
— На тот случай, если мы ввяжемся в бой с подлодкой, — ответил писатель.
— Если мы ввяжемся в бой с подлодкой, нас уже ничто не спасет, — сказал я.
* * *После обеда в понедельник, воспользовавшись ключом Шлегеля, я за несколько минут расшифровал цифровую радиограмму, перехваченную во время нашего продолжительного похода. Первым делом я выписал текст в том порядке, какого принял: q-f-i-e-n/w-u-w-s-y/d-y-r-q-q/t-e-o-i-o/w-q-e-w-x-d/d-t-u-w-p/ c-m-b-x-x/
Затем я написал над текстом повторяющийся ключ:
3141592314159231415923141592314159
qfienwuwsydyrqqteoiowqewxddtuwpcmb
Я не стал спрашивать Шлегея, в каком направлении отсчитывать буквы — вверх или вниз по алфавиту, — но вариантов было всего два, и в процессе расшифровки я быстро определил, что ключ смещает каждую букву вверх на количество позиций, указанное написанной над ней цифрой, а значит, я должен «спускаться» на столько же букв вниз. Так, три позиции вверх от "q" дало мне "п", одна над "f" — "е", четыре над "i" — еще одно "е", и так далее. Я отбросил две "х", заполнявшие последние места в заключительной пятерке символов.
Теперь послание выглядело так:
НУЖНЫ ИНСТРУКЦИИ И ДЕНЬГИ КОЛУМБИЯ И ради этого Шлегель принял мучения, а я утратил остатки чести и достоинства.
Однако кое-какую информацию я все же получил. Во-первых, если верить Шлегелю — а я думал, что он рассказал мне все, что знал, — то это сообщение было передано в Гамбург через радиста «Южного креста». Далее, капитан и экипаж, вероятно, не знали, что эти радиограммы посылаются их коротковолновым передатчиком. Вдобавок я получил подтверждение словам Шлегеля, будто бы на Кубе действует группа ликвидаторов СД из двух человек — Колумбия и некий Панама.
Тот самый Панама, который, по утверждению Шлегеля, был связан с операцией Хемингуэя. А его напарник, Колумбия, требовал денег и инструкций.
Кто он, этот Панама? Кто связан с «Хитрым делом» достаточно тесно, чтобы получать надежные сведения о нем? Разумеется, Дельгадо, ведь вся моя информация шла через него.
Уинстон Гест? Доктор Сотолонго сказал, что, по его мнению, Гест — британский агент. Что мешает ему быть двойным агентом и работать на немцев? Но мне было трудно представить порывистого, доброжелательного Волфера в роли убийцы из СД. Сам доктор Сотолонго отказывался присоединиться к команде Хемингуэя, но знал об операциях «Хитрого дела» вполне достаточно, чтобы служить источником сведений. Кто еще?
Один из басков? Синдбад, Пэтчи или Роберто Геррера? Черный священник? Кто-нибудь из слуг Хемингуэя, внедрившийся в его окружение много лет тому назад и все это время живший в условиях глубокой конспирации? Я видывал и не такое.
Разумеется, этот человек необязательно должен принадлежать к числу близких Хемингуэя. В «Хитром деле» участвовали более двадцати оперативников, а мер безопасности мы не предпринимали. Убийцей мог оказаться любой швейцар, официант, бродяга или собутыльник Хемингуэя, которого он привлек к своей смехотворной затее.
Вполне вероятно, под кличкой Панама скрывается лейтенант Мальдонадо, который мог подкупить кого-нибудь из людей Хемингуэя деньгами, полученными от немцев. В таком варианте Панама мог поставлять Бекеру свежую информацию, не принимая непосредственного участия в повседневных операциях «Хитрого дела». К тому же мы знали, что Мальдонадо убивал людей Он мог предложить свои услуги Германии и обучиться приемам и тактике ликвидационных групп.
