Александра Девиль - Чужой клад
— Эх, темнота сермяжная, — пробормотала Василиса и пошла к столу.
Посетитель двинулся вслед за хозяйкой, и, когда он попал в полосу света из окна, Полина чуть не вскрикнула от удивления: в этом простом и неловком мужике она узнала франтоватого барина, встреченного сегодня в торговой лавке.
— Так что там стряслось с купчихой? — повернулась к нему Василиса.
И тут случилось неожиданное: мужик выпрямился, глаза его сверкнули, а голос зазвучал уже совсем не по-простонародному:
— А я не о купчихе с тобой пришел говорить, а о том наследстве, которое твой братец у меня украл.
Василиса ахнула, прижала руки к лицу и прошептала:
— Так ты тот самый… который Гридина погубил…
— Ага, ты про меня слыхала. Рассказывал твой братец обо мне, да? Значит, и карту он тебе оставил. Где она?
— Какая карта?
— Та, на которой указано место, где мой клад зарыт.
— Это не твой клад, а чужой! — дрожащим голосом заявила Василиса.
— Чужой, говоришь? — бородач рассмеялся коротким, сухим смехом. — Небось, племяннику его задумала передать? А это видела?
В руке незваного гостя блеснул нож, и Полина чуть не вскрикнула от ужаса, а Василиса, сделав два шага назад, прошептала:
— Разбойник…
— Я за своим пришел, и мне терять нечего. Не отдашь добром — силой возьму, весь твой дом разворочу, но карту найду. Только тебе тогда не жить. Или хочешь, чтоб я и до племянника твоего добрался?
— Нет! — вскричала Василиса и, метнувшись к шкафу, вытащила оттуда рулон, завернутый в бумагу. — Вот эта чертова карта, возьми ее и убирайся из моего дома.
— Так-то лучше, — хмыкнул опасный посетитель. — А это и впрямь та самая карта? Дай-ка я ее рассмотрю…
Он развернул рулон, подошел к свечам и стал разглядывать карту. Его лицо в этот момент оказалось ярко освещено. И вдруг Василиса, всплеснув руками, сдавленным голосом выдохнула:
— Так это вы!.. Узнала я вас, узнала, хоть и бороду отрастили! Память-то у меня не отшибло!
Незваный гость, положив карту на стол, с угрожающим видом двинулся к Василисе и пробормотал сквозь зубы:
— Ах ты, старая ведьма, для тебя же хуже, что ты такая памятливая. Или тебе не терпится попасть в преисподнюю?
— Это ты из преисподней вышел, туда и возвращайся! — крикнула Василиса и, перекрестившись, с поднятыми кулаками сделала шаг вперед.
И в этот момент гость бросился к хозяйке. Василиса стояла спиной к занавеске, и Полине не было видно ее лица, но она услышала хрип, и ей показалось, что бородач душит лекарку. Забыв об осторожности, девушка выбежала из своего укрытия и закричала:
— Не трогайте ее, отпустите!
Василиса повернула к Полине искаженное страхом лицо и прошептала:
— Беги, этот злодей…
Но назвать имя злодея она не успела, потому что в тот же миг рухнула на пол с перерезанным горлом. Убийца, спрятав за спину руку с ножом, в упор посмотрел на девушку и почти спокойным голосом сказал:
— Она сама нарвалась. Могла б еще пожить, если б язык свой глупый придержала. А вас, барышня, я даже рад повстречать. Вы давеча так быстро убежали, что я и познакомиться с вами не успел. А хотелось бы знать, как вас зовут. Интересно также, какая нужда привела вас к этой ловкой повитухе?
Оказавшись лицом к лицу с преступником, державшим за спиной окровавленный нож, Полина почувствовала себя в ловушке. Убийца преграждал ей выход из дома, и было ясно, что так просто он не отпустит свидетельницу преступления, успевшую хорошо разглядеть его наружность. Увидев, как заметались испуганные глаза девушки, бородач с усмешкой продолжал:
— Не бойтесь, я не убиваю молодых и красивых барышень вроде вас. Зачем убивать? Вы пригодитесь мне для более приятных занятий. Только уж вам, милашка, придется уйти отсюда вместе со мной, а потом я увезу вас в одно уютное место, где мы сможем предаться разнообразным наслаждениям. Не бойтесь, подойдите ко мне. Я дам вам таких капель, после которых вас покинут всяческие страхи и сомнения.
Полина с ужасом осознала, что у нее есть только два выхода: либо выпить дурманящих капель и стать игрушкой в руках злодея, либо нарваться на его нож, как Василиса. Девушка с тоской посмотрела на входную дверь, втайне ожидая, что там появится спаситель. Убийца заметил ее взгляд и, словно играя с жертвой в кошки-мышки, чуть отступил в сторону и усмехнулся:
— Не надейтесь, что кто-то войдет. Я запер дверь на засов.
И тут в голове Полины молнией мелькнула мысль: надо вбежать в смежную комнату, где хранятся лекарства! Дверь этой комнаты была незаметна в полумраке, и, если сделать пару шагов назад и вправо…
Чтобы на секунду отвлечь внимание преступника, девушка с удивленным видом глянула через его плечо — словно кого-то увидела на пороге. Бородач непроизвольно оглянулся, и Полина в тот же миг метнулась к укромной двери. Он с руганью кинулся следом, но девушка успела запереться изнутри. Забарабанив кулаками в дверь, убийца прорычал:
— Открывай, не то будет хуже!
Полина, лихорадочно оглядевшись по сторонам, подбежала к единственному в комнате окну и выглянула наружу. Окно выходило во внутреннюю часть двора и располагалось невысоко над землей. Протискиваться в это маленькое оконце придется боком, но это был единственный путь к побегу. Однако убийца тоже мог догадаться о таком пути и перехватить беглянку прямо во дворе. Стараясь отвлечь его внимание хотя бы на несколько секунд, Полина срывающимся голосом сказала:
— Я открою дверь, если вы пообещаете меня отпустить.
— Не бойся, ты уйдешь отсюда цела и невредима, — объявил он в ответ.
— Но вы сказали, что я уйду отсюда вместе с вами, а я так не хочу. — Полина, продолжая говорить, осторожно открыла окно. — Прошу, отпустите меня на свободу! Я никому ничего не расскажу о вас!
— Попробуй только расскажи — тогда и дня не проживешь. Не вздумай также заявлять в полицию, у меня там есть знакомые, которые живо мне обо всем доложат. Поняла?
— Да, да, я все поняла и буду молчать, — громко пообещала Полина, становясь на скамейку и влезая на подоконник.
— Имей в виду: я хорошо запомнил твое личико и найду тебя из-под земли, если обманешь, — прогудел за дверью угрожающий голос. — И не зли меня, а то выломаю дверь, тогда уж не жди поблажки. Ну же, открывай, обещаю тебя отпустить.
— Поклянитесь! — крикнула Полина и в следующую секунду, оцарапав руки и ноги, выпрыгнула из окна наружу.
Оказавшись во дворе, девушка сразу же решила, что бежать к калитке Василисиного дома нельзя, — там могут дежурить сообщники злодея. Она бросилась в сторону смежного двора, выходившего на другую улицу. Вместо изгороди на границе владений был лишь густой кустарник вперемежку с сарайчиками, увитыми диким виноградом, и Полина без особого труда проникла в соседний двор. Она вспомнила, что здесь живет некий купец Щетинин, и в первую секунду хотела кинуться к нему за помощью. Но потом у нее в ушах прозвучали угрозы бородатого убийцы, который говорил, что найдет свидетельницу из-под земли, что даже обращение в полицию ей не поможет, — и девушке стало страшно обнаруживать себя. Убийца пришел в дом Василисы, назвавшись купеческим слугой, и потому нельзя было исключить, что он знаком со Щетининым. Мысль об этом заставляла Полину быть вдвойне осторожной. Она пробралась через купеческий двор, прижимаясь к деревьям, — благо, вечерний сумрак делал ее незаметной. Ворота были открыты, в них въезжала телега, запряженная волами. Пока двое мужиков возле телеги о чем-то спорили, Полина бочком выскользнула на улицу. Вслед раздался громкий собачий лай, но теперь он был ей уже не страшен. Накинув на голову вуаль, девушка почти бегом устремилась по полутемной улице в сторону трактира «Пирожник».
Ермолай, ожидая молодую хозяйку, задремал на облучке, и Полина, толкнув его в бок, скороговоркой произнесла:
— Поехали домой, да побыстрее!
Садясь в карету, девушка огляделась по сторонам, дабы убедиться, что за ней никто не гонится и не следит.
В карете она немного отдышалась, сердце ее сменило бешеный ритм на более ровный. Пережитый ужас мешал ей собраться с мыслями, и девушке понадобилось немалое усилие воли, чтобы заставить себя трезво рассуждать. Полина с жестокой ясностью осознала, что сегодня к ее несчастьям прибавилось еще одно: оказавшись свидетельницей преступления, она сама едва не стала жертвой и теперь должна опасаться встречи с убийцей. Он не знает ее имени и адреса, но хорошо запомнил лицо, и, если судьба еще раз случайно сведет их в одном месте, то вряд ли такой безжалостный преступник ее пощадит.
Полина вспомнила перерезанное горло Василисы, окровавленный нож в руках убийцы и, схватившись за голову, застонала. Ее мучило собственное бессилие. Врожденное чувство справедливости подсказывало что-то предпринять для поимки злодея, но страх и растерянность подавляли ее волю. Она опасалась обратиться к служителям закона, помня слова убийцы о том, что в полиции у него есть свои люди. К тому же обращение в полицию могло обернуться долгим разбирательством и чиновничьей волокитой, а Полина должна была спешить в поместье, к больной бабушке, которая ждала из Москвы не столько лекарств, сколько благополучного возвращения внучки. После мучительных колебаний Полина решила, что Бог рано или поздно покарает злодея, а она сама не должна вмешиваться в это дело, пока не посоветуется с кем-то сильным и мудрым. Но кому, кроме бабушки, она решится рассказать о своем злосчастном посещении худояровской знахарки? Ни родственникам, ни соседям Полина не могла открыть всей правды. А бабушка больна, и ей тем паче нельзя давать повода для лишних волнений.
