Борис Акунин - Сокол и Ласточка
Милая, она беспокоилась обо мне.
– Что ты там клюешь, болван? Перестань орать, не то я сверну тебе башку!
Ирландский грубиян протянул руку, чтобы схватить меня. И увидел корону.
– Королевский знак? Откуда он тут взялся?
Люльку качнуло, и Гарри был вынужден упереться рукой в меченый камень. Именно это, оказывается, и требовалось. Раздался скрип, плита подалась, и целый кусок стены отодвинулся, открыв зияющий проем. Мы висели как раз у верхней его кромки, то есть, можно сказать, упирались «башкой в потолок».
Это был вход в еще одну горизонтальную галерею. Отсвет лампы проник внутрь, и там вспыхнуло праздничное сияние. Насколько достигал свет, на полу лежали груды серебряных брусков и золотых слитков, драгоценной посуды, кожаных мешков, в каких обычно перевозят монету. Это и был клад, вывезенный Невезучим Корсаром из города Сан-Диего!
– А-а-а, – негромко и неуверенно произнес Логан. Потом громче. – А-А-А-А!
И наконец что было мочи:
– АААААААА!!!
Я прыгал вперед – по сверкающему металлу, по кувшинам и вазам, по звякающим мешкам. Видимо, Пратт торопился, переправляя сюда сокровища из сундуков. Баснословные ценности были свалены кое-как на протяжении в тридцать или сорок человечьих шагов. Но штрек на том не кончался, он уходил дальше в темноту.
Лишь теперь устройство секретного рудника стало мне окончательно понятно.
Опасаясь врагов, испанцы разработали многослойную систему защиты. Во-первых, нужно было найти путь через каньоны; во-вторых – проход сквозь водопад; в третьих – лаз во вторую пещеру; в-четвертых – расположение истинного штрека, прорытого в середине шахты вдоль серебряной жилы. Если б не боцман-испанец, когда-то служивший на руднике, Пратт не сумел бы подыскать такого надежного тайника для сокровища. Детская считалка как нельзя лучше подошла для того, чтобы зашифровать путь к кладу. Правда, Пратт несколько поправил общеизвестный стишок, чтоб он точнее соответствовал маршруту. Если мне не изменяет память (а она мне никогда не изменяет), на самом деле считалка звучит так:
Прыг-скок, прыг-скок,
С каблука на носок.
Прыг-скок, прыг-скок,
Я на запад, на восток,
Прыг-скок, прыг-скок,
Да с бруска на оселок.
Прыг-скок, прыг-скок
Ты башкой об потолок.
Капитан убрал лишнее, кое-что слегка переделал и вызубрил инструкцию наизусть. То-то он перед смертью все повторял переиначенную считалку. Вероятно, в бреду искал свое сокровище и никак не мог найти…
В галерее за моей спиной пел и танцевал Гарри Логан. Потолок в галерее был низкий, ниже двух ярдов, поэтому, подскакивая, штурман ударялся макушкой, но, кажется, не замечал этого.
– Попугай, мудрая птица! – прочувствованно воскликнул он, увидев меня. – Я закажу тебе золотое кольцо на лапу! Я буду кормить тебя засахаренной саранчой! А когда ты издохнешь, я велю украсить твое чучело рубинами. Вот этими!
Он открыл крышку большого сафьянового ларца и трясущимися пальцами перебирал драгоценные камни. Казалось, что он погружает руки в багровую пену. По стенам скользили переливчатые блики.
Засахаренную саранчу ешь сам, без золотого кольца на лапе я как-нибудь обойдусь, а что касается чучела, то это мы еще поглядим, кто кого переживет, мысленно иронизировал я, но не скрою, слова признательности мне были приятны. Я ведь не избалован человеческой благодарностью.
Опускаю диалог меж обезумевшим от радости штурманом и Летицией. Объяснения были маловразумительны, к тому же осложнены причудами колодезного эхо. Прошло немало времени, прежде чем напарники сговорились, как действовать дальше. Проще всего было бы сначала погрузить на доску ларь, а Логана поднять со следующего захода, но Гарри на это не соглашался. Он кричал, что не расстанется «с камешками» ни на минуту, это-де разобьет ему сердце. На самом деле ирландец, конечно же, опасался, что, завладев ларцом, Эпин оставит компаньона гнить в шахте или, того пуще, обрежет канат во время подъема. Однако вытянуть за раз и человека, и сундук Летиции было не по силам. Сколько она ни пыталась, повернуть рычаг не получалось.
Осердясь, она крикнула:
– Не будьте дураком, Логан! Что мешает мне перерезать веревку прямо сейчас? Вы свалитесь вниз, свернете себе шею, а я потом привяжу новый трос, спущусь и спокойно соберу драгоценности!
Скрепя сердце, Гарри позволил вытащить сундук раньше, заставив доктора поклясться, что он не станет открывать крышку, а сначала поднимет товарища.
После утомительных переговоров тщательно закрепленный на сиденье ларец наконец поехал вверх. На его крышке восседал я, гордо расправив крылья. Разве не моими стараниями был найден клад?
С трудом Летиция переставила тяжелый трофей на пол. Он весил, наверное, не меньше сотни фунтов – не в последнюю очередь из-за самого ларца, обильно окованного медью.
Из дыры слышались ревнивые крики:
– Не заглядывайте в него, не заглядывайте! Сначала вытащите меня, вы поклялись спасением души!
Все время, пока девочка крутила ворот, ирландец читал «Господи, помилуй мя грешного». Нечасто доводилось мне слышать, чтобы кто-нибудь молился с такой истовостью. Должно быть, Гарри считал, что в эти минуты его жизнь висела в буквальном смысле на волоске. Если б они с Летицией поменялись местами, я бы не поставил и рисового зернышка на то, что у рыжего штурмана честность возобладает над корыстью.
– Вы благородный человек, Эпин! – с чувством воскликнул Гарри, проворно выбравшись из дыры. – Дайте я вас поцелую!
Но Летиция уклонилась от лобзаний штурмана, перемазанного грязью.
– Открывайте ларец! Мне не терпится посмотреть на сокровище.
Однако теперь Логан не торопился. Он хотел насладиться эффектом.
Сначала Гарри надел платье и повесил саблю, проделав все это с величием царственной особы, готовящейся к церемониальному выходу. Потом установил по краям четыре факела – мол, игрой камней лучше любоваться при свете открытого огня. После этого встал в торжественную позу и провозгласил:
– Джереми Пратт был странным человеком. За обликом и повадками головореза в нем скрывалась душа поэта! Он выложил драгоценные камни слоями: внизу жемчуг, потом бриллианты, потом изумруды, потом сапфиры, а сверху рубины. Смотрите и запомните эту минуту на всю свою жизнь! Ничего более прекрасного вы не увидите, даже если проживете сто лет!
Он откинул крышку жестом волшебника, и я снова увидел багровое сияние рубинов, но теперь оно было еще ярче и насыщенней.
Летиция ахнула, а Логан глубоко погрузил в ларец руки, зачерпнул полные пригоршни перстней, ожерелий, подвесок – и пурпурная поверхность словно вскипела сверкающим изобилием красок. Не думаю, что это было самое прекрасное мгновение в моей жизни, но запомнить его действительно стоило.
В экстазе штурман все ворошил и ворошил содержимое сундука, никак не мог остановиться. Красные, синие, зеленые, молочные камни перемешались и заиграли радужными сполохами, оттененные тяжеловатым блеском золотых оправ.
– А вот и розовый алмаз, которым губернатор выкупил свой дворец!
Гарри показал совершенно круглый, неограненный камень удивительного оттенка. Размером он был с райское яблочко. Я не разбираюсь в ювелирных тонкостях, но думаю, что весил он не меньше шестидесяти каратов, а стало быть, являлся одним из самых крупных алмазов за пределами Индии.
– Все это мы поделим пополам. Только сначала избавимся от двух идиотов, которые дожидаются нас снаружи. Фляга с вами?
– Да, – спокойно ответила Летиция и погладила розовый камень, прежде чем положить его обратно в ларец.
– Ну, беритесь. Нет, с другой стороны, у меня же левая рука порезана, сами знаете. – Они подняли сундук и понесли его к выходу. – А кроме того мне еще положена изрядная доля от золота и серебра, что остались внизу. Клянусь, мне суждено стать самым богатым из всех рыжих ирландцев! – Логан хрипло рассмеялся. По-моему, он был немного не в себе. – Жаль, что вы не девушка, Эпин. С таким приданым я охотно взял бы вас в жены!
Она сухо молвила:
– Вы не в моем вкусе.
Миновав лаз, ведущий в главную пещеру, я оглянулся. Рудник был освещен еще не догоревшими лампами, над черной дырой шахты стоял подъемник. Все подготовлено для подъема основной части сокровища.
Потом Гарри нажал ногой на «оселок» и «брусок» – каменная плита встала на место.
– Зачем? – спросила Летиция. – Ведь скоро мы вернемся сюда с матросами.
Он подмигнул:
– Для эффективности. В колодце вход в штрек я тоже закрыл. Пусть Дезэссар видит, сколько трудностей мы преодолели.
* * *На самом выходе из пещеры, перед бурлящей завесой водопада, Гарри остановился.
– Не будем поднимать козырек. Хоть господин Клещ и недолго пробудет с нами, а все же незачем ему знать лишнее. Вы не боитесь промокнуть, доктор?
И они прошли прямо через падающий сверху поток, по-прежнему держа сундук за ручки. Летиция спрятала меня под мышку – иначе я не сумел бы прорваться через это препятствие, но я все равно вымок до последнего перышка. Теперь раньше, чем через два часа, мне было в воздух не подняться.
