Борис Акунин - Сокол и Ласточка
– Я буду стоять на якоре до тех пор, пока прилив не позволит войти в бухту. Вы говорили, это возможно один раз в месяц, в ночь полнолуния. Ждать всего двое суток. Если до того времени вы нас не вызовете, значит… – Капитан печально вздохнул. – Но ничего. Наши пушки и мушкеты отомстят за вас.
– Спасибо.
Вошел встрепанный Проныра. Он плохо соображал со сна и долго не мог понять, зачем ему нужно переодеваться, но в конце концов скинул с себя все и примерил сначала одно платье, потом другое. Увы, оба наряда оказались безнадежно малы. Мослатый и широкоплечий парень со здоровенными ступнями и торчащими из рукавов волосатыми руками совсем не походил на девицу.
– Боюсь, Гарри, изображать бабу придется вам, – сказал капитан. – У вас комплекция в самый раз. А Проныра с Клещом будут сопровождающими.
Штурман с отвращением посмотрел на пестрые тряпки и ничего не ответил. Он видел, что Дезэссар прав.
Глава девятнадцатая
Черная Королева
Следующим утром мы плыли на ялике к острову.
Он вылез из-за горизонта на рассвете маленьким прыщиком, быстро разросся до размеров бородавки, а потом изрядной шишки, венчавшей сизую плешь океана. Попутный ветер не оставлял нас всю ночь, делаясь сильней и сильней. Казалось, Сент-Мориц сам спешит навстречу нашей «Ласточке». Дезэссар собрал на палубе команду и рассказал про сокровище, которое сделает всех богачами. Речь капитана много раз прерывалась восторженными воплями. Праздничное, хмельное настроение охватило всех. Возбужденные голоса и хохот не умолкали ни на минуту. Когда фрегат встал в дрейф на безопасном расстоянии от обрывистого берега и участники экспедиции сели в лодку, их (то есть нас) проводили троекратным «ура» и опять-таки громким хохотом. Вид штурмана и доктора, обряженных в женское платье, вызвал у матросов взрыв веселья и тысячу шуток, в основном непристойного свойства.
И вот мы направлялись к узкому горлу бухты, притаившейся между утесов. Пользуясь преимуществами пернатости, я поднялся в воздух, чтобы лучше разглядеть остров.
Он был совсем невелик и мало чем отличался от сотен других Антильских островков, разбросанных по тысячемильной дуге. Единственной не совсем обычной чертой была его форма. В моей родной Японии таких вулканических выростов, поднявшихся с морского дна, очень много, но для Вест-Индии подобный силуэт редкость. Сент-Мориц очень походил на шляпу: зеленые поля – берега, над ними серо-коричневая тулья скал, поверху – снова зелень. Бóльшую часть острова занимало невысокое плато с отвесными краями. Что до размеров, то, на взгляд, от края до края шляпы было миль пять.
По всей окружности Сент-Морица кипела белая пена – это волны бились о сплошную полосу рифов, делавшую островок неприступным и бесполезным для мореплавателей. Если б Логан так уверенно не правил к скалам, мы и не заметили бы, что в них открывается небольшой зазор.
Трое из сидевших в ялике были напряжены и молчаливы. Полагаю, что волновался и Гарри, но у него это выражалось в неудержимой говорливости.
– Паршивая из вас получилась красотка, Эпин, – говорил он, похохатывая. – Не то что из меня. Поглядите, как изящно держу я спину, как пышно оттопыривается моя грудь. А вы похожи на жердь. Зря вы отказались напихать в лиф и на бедра тряпок. На девицу вы похожи, как деревянное сабо на бальную туфельку. Такая уродина может понравиться разве что дикарям с необитаемого острова, которые не видали других женщин кроме своей слонихи.
Я видел, что эти выпады больно ранят самолюбие моей питомицы. Она битый час потратила на то, чтобы достойным образом вернуться в свое природное состояние, не пожалела притираний, помад и пудры. По-моему, она смотрелась очень недурно в зеленом платье, купленном у форт-рояльского аптекаря.
Оба ряженых надели алонжевые парики – Летиция черный, Логан рыжий. Решили, что так лучше, чем с коротко стриженными волосами.
Перед тем, как сесть в лодку, штурман рассказал историю Черной Королевы – чтоб товарищи лучше понимали, с кем им предстоит иметь дело.
На самом деле ее звали Шаша – так обращалась к ней свита. Возможно, это был титул. Богатырша правила воинственным племенем, обитающим в джунглях африканской Сенегамбии. Главным источником его дохода были набеги на соседей: Черная Королева захватывала пленных, продавала их арабским или европейским работорговцам, а взамен получала топоры, зеркала, ткани и сахар. Но однажды коварный магрибец напоил воительницу и ее людей до беспамятства, надел на них колодки и с выгодой продал на французский корабль, отправлявшийся в Вест-Индию. Шаша очнулась в тесном и смрадном трюме, среди полутора сотен невольников, большинство из которых изъяснялись на других наречиях. Все они плакали от ужаса, многие болели от скученности и тоски. Известно, что при пересечении Атлантики нормальной считается убыль в четверть, а то и треть «живого товара».
Но вскоре все переменилось. При помощи своих воинов, своего ума и своей силы королева установила в трюме железный порядок. Рабы слушались ее беспрекословно. Заболевших лечили знахари, слабых подкармливали, непокорных учили уму-разуму. Никто больше не умирал.
Шкипер не мог нарадоваться на чернокожую великаншу, благодаря которой рейс сулил принести невиданно высокую прибыль. Шаша разгуливала по кораблю, как хотела, всюду совала свой нос, быстро научилась объясняться на ломаном французском. Но все время плавания, каждый день, она ждала только одного – чтоб вдали показалась земля. Так рассказывала она Джереми Пратту в перерывах меж любовными неистовствами.
И когда, почти два месяца спустя, впереди показался берег, королева подала своим людям условленный сигнал. Черной волной они выплеснулись из трюма, на борту закипела кровавая бойня, и очень скоро ни одного белого не осталось в живых. Вождем «плавучего дома» стала Шаша.
Тут-то и начались главные испытания. Она полагала, что весь Великий Щит (так в ее племени называли Землю) сложен из двух половин, синей и зеленой. На синей, то есть водяной, обитают белые люди, на зеленой – черные. Достаточно попасть к краю суши, и окажешься недалеко от дома. Королеве и в голову не приходило, что она находится в тысячах миль от родных мест.
Второе открытие было еще ужасней. Выяснилось, что «плавучий дом» передвигается не сам собой, а повинуется каким-то непонятным демонам. Они гоняют его по волнам, как им заблагорассудится. То накреняют, то выравнивают, то разворачивают.
Ветер пронес корабль мимо земли и утащил в открытое море, где злосчастных победителей болтало по водам еще много дней. Иногда вдали показывались острова, но пристать к ним злой демон моря не желал.
На судне кончились еда и вода. Королева и ее воины стали есть иноплеменников и утолять жажду их кровью. За каждого съеденного Шаша велела отдавать еще двоих демону моря. В конце концов он умилостивился. Когда Королеве пришлось питаться уже собственными воинами, и в живых их осталось всего «десять и два», демон совершил чудо: погнал корабль прямо на скалы, и скалы расступились. «Плавучий дом» сел днищем на песок.
С тех пор сезоны сменились «десять и еще десять раз», то есть прошло десять лет, поскольку каждый год состоит из двух сезонов. Дикари остались жить на французском корабле, освоили остров. Им хватало пищи, никто больше не умер, и все было бы неплохо, если б не тоска по родным краям. И еще очень не хватало женщин. Одной Шаши на двенадцать воинов было недостаточно, к тому же раз в год она исправно беременела и тогда не подпускала к себе мужчин. Рождались исключительно мальчики, так что в дальнейшем население Сент-Морица было обречено на вымирание. Как правительница своего маленького королевства, Шаша была этим очень озабочена. Потому и отпустила Пратта за женами для своих воинов.
– Нам с вами, Эпин, предстоит нарожать дикарям дочерей, – сказал в завершение рассказа Логан и залился хохотом.
Никто не разделил его веселья. Летиция слушала хмуро. Клещ и Проныра, кажется, перетрусили.
Больше всего штурмана беспокоило, не наделают ли эти двое каких-нибудь глупостей.
– Я же сказал: не смей ее снимать! – Логан нахлобучил Проныре на голову старую черную треуголку с облезлым страусиным пером. – Это шляпа, в которой здесь был Джереми Пратт! Ты должен быть похож на него хотя бы издали, иначе чертовы дикари попрячутся! Пригнись пониже, растопырь плечи! Джереми был в полтора раза ниже и вдвое шире, чем ты. Повтори, болван, что ты должен делать.
Проныра шмыгнул носом.
– Ну, Клещ останется сторожить лодку, чтоб ее не унесло отливом… А я чего? Тащу вас с Эпином на веревке. Когда подойду к кораблю, надо кричать: «Привет от капитана Пратта!»
– Не «привет», а «салют», дурья башка! И не «Пратта», а «Пупурата» – именно так она его называла. Если ты ошибешься, они проткнут нас дротиками. Эти твари умеют швырять свои копья на полсотни шагов!
