Лесли Силберт - Интеллидженсер
Служанка метнулась назад, затем несколько секунд спустя вновь появилась с другой служанкой — судя по всему, своей сестрой, — и бок о бок они помчались прочь по улице.
Усевшись на крыльце. Марло и Елена выждали, чтобы дом опустел.
— Похоже, Кит, он не хранит письменных свидетельств сделки, — сказала Елена, задвигая ящик. Прочесывание приемной Сесиля раньше вечером оказалось столь же бесплодным.
Они обыскали все уголки в спальне Сесиля и уже почти час обшаривали его кабинет.
— Может, и так. Но, конечно же, он сберег нефритового дракона, которым его вознаградил твой капитан.
Елена сидела, прислонясь спиной к стене. Она кивнула.
— Он говорил о нем так, что не думаю, чтобы он его продал. Но у человека с его положением должен быть загородный дом. Более надежный, чтобы…
— Бьюсь об заклад, он предпочитает иметь его рядом, — перебил Марло, заглядывая под висящую на стене карту. Затем начал водить пальцами по деревянным панелям. — Может, одна из панелей прячет…
— Остановись! Погоди! — возбужденно потребовала Елена. — Погляди вниз!
— Они ободраны, я знаю, — сказал Марло, оглядывая свои сапоги. — Я как раз собирался…
— Нет. Под ними.
Он стоял на небольшом ковре яркой расцветки. Египетский мамелюк, подумала Елена.
— В зале, в парадной комнате, в спальнях дорогие ковры уложены на скамьях и комодах, — напомнила она. — Словно их считают слишком дорогими, чтобы по ним ходить. А тут…
— Ну конечно же, — пробормотал Марло и опустился на колени.
Вместе они скатали ковер, и обнаружились три половицы чуть короче остальных в комнате. Вытащив из сапога свой нож, Елена приподняла их, открыв углубление… и деревянный сундучок.
Сундучок опирался на толстые ножки. Спереди и по бокам его украшали искусно вырезанные цветы. Подняв гладкую отполированную крышку, они увидели только кроваво-красный бархат, собранный складками. Марло сунул руку внутрь. Первым он развернул веер из павлиньих перьев, инкрустированный сапфирами и изумрудами. Елена достала из-под складок бархата сверток и обнаружила изящную шкатулочку слоновой кости и набор ножей тоже из слоновой кости.
Затем последовали несколько изделий из турецкого фарфора со сложными узорами — сочно-синего, охристого и цвета зелени морской волны, а также золоченое блюдо с рисунком лотоса, многоцветная плевательница перегородчатой эмали и бережно завернутый в бархатный лоскут нежно-зеленый нефритовый дракон с глазами из рубинов. Все это покоилось на ложе из драгоценных камней величиной с яичко малиновки.
— Безмерный клад в каморке тесной, — вздохнула Елена.
— Хорошо сказано, — отозвался Марло с ухмылкой: строка принадлежала ему. — Откуда ты…
— Я видела твою пьесу в прошлом феврале, когда проезжала через Лондон. Два раза.
«Мальтийский еврей» Марло шел в «Розе» всю предыдущую зиму, Елена еще не оправилась от изумления, которое испытала утром. Они встретились перед дверями запертой, почти пустой «Розы», чтобы забрать костюмы. Она предполагала, что им придется взломать дверь, но, к ее удивлению, Марло достал свой ключ. Украл? Или он актер? Затем, когда они вошли, владелец театра встретил его с такой почтительностью, что она ошеломленно поняла: Кит, шпион, с которым она провела несколько дней, был Тем Самым Китом, любимейшим лондонским драматургом.
— Конечно, не признание, написанное его почерком, — удовлетворенно сказал Марло. — Но подобные сокровища, когда теперь торговые пути так скудны, не могут не вызвать кое-какие вопросы.
Он встал.
— Гринвич? — спросила Елена.
Марло кивнул.
— Час уже поздний.
— Наилучшее время, чтобы незаметно пробраться в парк.
— Значит, мы не войдем гордо в парадные двери?
— Слишком рано для обличения. Слишком многое остается… неясным. А пока мне известно самое подходящее местечко.
Пока они спускались по переулку к реке, Елена отгоняла от себя мысль, что влюбляется в человека, который смотрит на нее дружескими глазами. И только.
ДЕПТФОРД, СТРЭНД — НОЧЬ
Со шпагой поперек колен Ник Скерс сидел на пеньке во дворе прямо напротив дома Элеоноры Булл. Он уже часы всматривался в просветы живой изгороди. По словам Томаса Фелиппеса, Марло явится сюда, имея при себе какого-то рода доказательства, указывающие на измену сэра Роберта Сесиля. Фелиппес обещал Скерсу двадцать фунтов, если он заберет эти доказательства. Сумма за пятиминутную работу невообразимая.
В идеале он подкрадется к Марло сзади, когда тот подойдет к двери, и оглушит его ударом эфеса по голове. Скерс надеялся сберечь дружбу Марло, а не только его жизнь.
В отличие от Ингрэма Фрайзера.
По ту сторону городка в харчевне у противоположного края дептфордского выгона Фрайзер натачивал шпагу. Он заверил сэра Роберта Сесиля, что Марло будет мертв еще до восхода солнца, и намеревался сдержать слово.
27
САУТ-БАНК, ЛОНДОН — 4 ЧАСА 48 МИНУТ ПОПОЛУДНИ, НАШИ ДНИ
Сойдя с прогулочного катера на пристань у Вестминстерского моста, Кейт с Мединой ушли не так уж далеко.
Тридцать минут спустя они находились на другом берегу реки практически напротив и по соседству с «Лондонским оком», гигантским колесом обозрения столицы. Район кишел прохожими, главным образом — туристами.
— Пожалуй, мы нашли наши приманки, — как раз сказала Кейт. Три русские девушки, с которыми она только что заговорила, все выглядели двадцатилетними и знали по-английски лишь несколько слов.
Снова негромко обратившись к ним по-русски, Кейт подробнее объяснила свое предложение. Сначала они как будто мало что поняли, но когда она докончила, уже с энтузиазмом кивали.
В соседнем кафе они впятером тщательно обговорили все детали. Перед тем, как девушки ушли, Медина вручил каждой по конверту. Пятая часть теперь, сказала Кейт, остальное вечером.
Учитывая общую сумму и простоту задачи, они с Мединой не сомневались, что девушки их не подведут.
— Я жутко опаздываю, — сказал Медина, сжимая ладонями бедра Кейт. — Машины еле ползут, а до моей встречи пятнадцать минут.
— Если сядете в метро, мистер Руки-В-Брюки, то вполне успеете, — указала она. Они стояли возле входа на Вестминстерскую станцию. — Это ведь прямая линия до Сити.
— Отличная мысль. Я как-то не подумал, — признался он. — А вы чем займетесь?
— Я почти не спала ночью. Расшифровывала сообщения, меняла внешность, ездила. Мне необходимо вздремнуть.
— Но вы же не можете вернуться…
— У нас в филиале есть комната для гостей, — объяснила Кейт. — И со вчерашнего вечера она свободна. (Джемма Джордж, секретарша местного филиала группы Слейда, уже забрала ее вещи из «Коннота».)
— Но если «Коннот» под наблюдением, вас увидят. Ведь ваш филиал прямо напротив.
— Да, но у нас есть черный ход.
— Вы могли бы воспользоваться моим домом, — предложил Медина.
— Спасибо. Но вы — отвлечение, и…
— Во всяком случае, благотворное, — сказал он, привлекая ее к себе.
— Потому-то мне и нельзя к вам. Я хочу проспать до десяти. Ну, вы понимаете. Чтобы быть готовой.
— Так мы действительно…
— Страшновато, Сид?
— Немножко, — смущенно признался он. — Арест — перспектива не из приятных.
— Но не когда вы со мной. И не забывайте: полицейские в парке, насколько им известно, охраняют деревья и дерн, а не бесценные сокровища.
— Внушает. Позвоните мне, когда проснетесь.
Кейт кивнула.
— Кстати, когда все это завершится, мне хотелось бы, чтобы вы отправились со мной где-нибудь отдохнуть. Возможно, это вообще стоящая идея, раз за вами гонится скользкий итальянец.
— Я польщена, — ответила она. — И была бы рада. Но мой отец… с ним что-то не так, и я планирую пожить у него в Вашингтоне.
Вспомнив предложение своего друга Джека съездить вскоре куда-нибудь вместе, Кейт мысленно решила спросить Джека, не удовлетворится ли он федеральным округом Колумбия. Джек прожил у них год, когда был школьником, и пожалуй, стоит внести подобие семейной ноты в пустой дом ее отца.
— Ну хорошо, — услышала она голос Медины, — но когда я снова вас увижу?
— Я иногда приезжаю сюда по делам. Тем временем, — поддразнила она, — не думаю, что вам будет так уж трудно подыскать другую спутницу для пикников.
Медина скорбно покачал головой.
— Нет, это поистине трагично!
— Что именно?
Он вздохнул.
— Боюсь, вы отучили меня от женщин-пустышек.
Кейт засмеялась.
— Сидро, позвольте вам рассказать одну историю. Вы помните, что Марло использовал для зашифровки своего последнего сообщения свою поэму?
— Да.
— Ну так она была о Геро и Леандре.
— Парочке, разделенной речкой или чем-то там еще?
— Угу. В классической версии ночью разразилась буря, и когда Леандр плыл на свидание с ней, ветер задул светильник в окне ее башни. Потеряв ориентир, он утонул, и волны вынесли его труп на берег под ее окном. Она прыгнула к нему вниз. И разбилась там о камни.
