Лесли Силберт - Интеллидженсер
— Прочитав его последнее сообщение, вы теперь знаете, кто его убил?
— Сказать точно не могу, но кое-что прояснилось, — ответила Кейт. — Возможно, я говорила вам, что, согласно заключению дознавателя, имелось три свидетеля смерти Марло? Один был главным шпионом Сесиля, второй подвизался в сети Эссекса, и еще темный делец, а точнее — мошенник.
— Два шпиона и мошенник? Да, их слово имело вес, — сказал Медина с иронией.
Кейт улыбнулась.
— Предположительно они собрались в комнате дептфордской гостиницы приятно провести день за едой, курением, прогулками по саду. После обеда, показали они, Марло лежал на кровати, а остальные трое сидели за столом. Бок о бок, заметьте, — не то ели, не то играли в триктрак, как указано в более позднем документе. Затем Марло и мошенник, тип по фамилии Фрайзер, якобы поспорили из-за гостиничного счета. Марло выхватывает кинжал Фрайзера, висевший у того на поясе, рубает его по затылку, и тут Фрайзер каким-то образом изворачивается и, хотя ноги у него под столом, а он зажат между двумя мужчинами, умудряется отнять свой кинжал и вонзить его в глазницу Марло. Фрайзер показал, что защищался, и королевский дознаватель постановил, что так оно и было.
— Вранье, по-моему.
— Расскажите вы ей! — улыбнулась Кейт. — Возьмите для начала это странное расположение действующих лиц — кто ест или играет в триктрак, сидя по одну сторону стола? И физическая сторона! Как я читала, Марло отлично владел шпагой и был крайне вспыльчив. Так если бы он хотел разделаться с Фрайзером и набросился на него сзади, то, уж конечно, нанес бы ему серьезную рану. А у Фрайзера только легкие порезы, и он каким-то образом умудрился одолеть Марло из крайне невыгодного положения, а остальные двое все это время сидели или стояли по сторонам, как два парализованных идиота. Крайне нелогично. Не говоря уж о том, что они не были приятелями, собирающимися весело проводить время в дружеской компании.
— И значит?
— Я полагаю, что утверждение, будто они провели день вместе, — ложь. Приятелями они попросту быть не могли. Думаю, убийца подобрался к Марло первым, а затем по какой-то причине появились остальные двое и согласились его покрыть. Но вот кто и почему…
— Шпион Сесиля? Чтобы заткнуть Марло рот относительно контрабанды? — предположил Медина.
— Неплохо! Так вы действительно слушали внимательно? — изумилась Кейт. — Роберт Поули, шпион Сесиля, кажется наиболее вероятным. Или Фелиппес искал не смерти Марло, вряд ли она была ему нужна, однако он, конечно, хотел, чтобы его шпион Ник Скерс заполучил последнее сообщение Марло. Ну и они сцепились. А Фрайзер мог даже прийти, чтобы помочь Марло. Он ведь работал на одного из ближайших друзей Марло.
— Тогда почему он согласился взять вину на себя?
— Возможно, остальные его заставили. Он как единственный не шпион среди них вызывал больше доверия. Драки со смертельным исходом были тогда обычным делом, но если бы убийцей оказался шпион, могли бы возникнуть подозрения в политических мотивах. А поскольку всех троих видели, когда они входили в эту комнату, им всем троим угрожала большая опасность, если бы история о самозащите провалилась.
Услышав, как капитан объявил, что справа от них Дептфорд, а слева Остров собак, Кейт оглядела берега. Теперь они выглядят совсем по-другому, подумала она, не увидев ничего, кроме пристаней и теснящихся за ними многоэтажных зданий. Цвета все были мутно-глинистыми, практически без единого клочка зелени.
Указав на Остров собак, она объяснила Сидро:
— Когда-то его покрывал густой лес. В шестнадцатом веке он служил приютом всяким беглецам от закона.
Они приближались к Гринвичской пристани, и капитан обратил их внимание на поднимавшуюся от воды лестницу, наверху которой сэр Уолтер Рэли достославно застелил лужу плащом, чтобы королева Елизавета могла прошествовать дальше, не замочив ног.
Несколько минут спустя Кейт с Мединой тоже сошли на берег. Миновав сувенирные лавки, пивные и Национальный морской музей, они добрались до парка, обширного царства зелени, деревьев и разбросанных кое-где цветочных клумб. Сразу за воротами красовался большой пластмассовый план парка — большой прямоугольник с дорожками, обрамляющими края и вьющимися вдоль и поперек.
Медина повернулся к Кейт со странной улыбкой:
— Напомните мне, почему вы хотите нынче ночью пойти на преступление, вместо того чтобы поставить в известность соответствующие власти?
— Если мы попробуем действовать по официальным инстанциям, — сказала она, — бюрократическая волокита задержит раскопки на месяцы, вы и я останемся за бортом и ни на йоту не приблизимся к догадке, кто стоит за всем этим.
— Да, вы правы, — сказал он с сомнением. — Тем не менее я…
— Мы найдем анонимный способ возвратить Короне то, что выкопаем. Мне просто не терпится узнать, за чем охотится Нефритовый Дракон. Если сундук там и в нем нефритовая статуэтка дракона…
— То мы удостоверимся.
— Ага. — Указав на кружок в центре плана, Кейт спросила его: — Можем мы встретиться тут? У дуба королевы Елизаветы?
Медина кивнул.
— Для следующего шага мне нужно остаться одной минут на двадцать.
— Конечно. Мне не мешает вздремнуть.
Десять минут спустя настал момент для третьей ее попытки.
Неторопливо прогуливаясь по дорожке вдоль западного края парка, Кейт увидела идущую ей навстречу пожилую женщину с песиком. Кейт нагнулась погладить его и, улыбнувшись женщине, сказала:
— Он просто прелесть.
— Благодарю вас.
— Такой чудесный парк! Просто вообразить не могу, чтобы жить рядом!
— Да, он очень приятен, — нетерпеливо признала женщина, давая ясно понять, что наряд Кейт ее отнюдь не восхищает.
— Простите, что побеспокоила вас. Но просто это мой первый день в Лондоне, а прежде я никогда не путешествовала одна…
— Ничего, — сказала женщина, слегка смягчаясь.
Еще раз восторженно оглядевшись, Кейт повторила фразу, которую испробовала на двух предыдущих прохожих.
— Но, конечно, ребята из соседнего колледжа постоянно забираются сюда по ночам.
— Ну нет, — отозвалась женщина. — После темноты тут патрулируют полицейские с собаками.
Дуб королевы, увидела Кейт, давным-давно рухнул. Догнивающий обломок ствола длиной около десяти футов покоился на земле, окруженный чугунной решеткой.
В нескольких шагах оттуда Медина лежал на траве. Когда Кейт подошла к нему, глаза у него остались закрытыми.
— Просыпайся, Спящая Красавица, — сказала она, опускаясь возле него на колени.
Протянув руки, он опрокинул ее на себя.
— Как сошло? — спросил он, улыбаясь лишь на несколько дюймов ниже ее лица.
— Лучше некуда, — ответила она, высвобождаясь. — Пошли.
За руку Кейт подвела его к широкой странной формы яме.
Овражек, словно выдавленный корабельным килем.
— Вот тут, Сид, мы и будем копать.
— Каждую ночь на протяжении месяца? — спросил он сухо. Овражек был ярдов сто длиной, если не больше.
— Указания неясны, но, по-моему, копать придется только в двух местах.
— Это можно.
— Угу. А теперь перекусим и обсудим, как мы за это возьмемся.
БЕЛЬВЕДЕР «ПУНТА КАННОНЕ», КАПРИ — 2 ЧАСА 34 МИНУТЫ ДНЯ
— Где она? — спросил де Толомеи, входя в свою наблюдательную комнату.
— В Восточном Лондоне, — ответил его помощник. — В Гринвиче.
— Команда скоро отправится?
— Да, синьор. Через пару часов.
26
Мой полководец, говорю: вперед!
Твой ум победу нынче принесет!
ЛОНДОН — ВЕЧЕР, МАЙ 1593
По Стрэнду медленно двигались две фигуры. Одна хромала, опираясь на крепкую палку, вторая замедляла шаг, чтобы держаться рядом.
На хромце был черный плащ и плоская шапка того же цвета. Густые седые волосы, длинная клочковатая борода, в левой руке — деревянный, выкрашенный красной краской крест. У его более молодого спутника поверх простой одежды был повязан белый фартук, а в руке он нес глиняный кувшин.
Дойдя до крыльца кирпично-бревенчатого дома, принадлежавшего отцу Роберта Сесиля, Марло своей тяжелой палкой постучал в дверь.
Она приотворилась, и в щель выглянула молоденькая служанка.
— Кто вы такие?
— Лекарь, голубушка, — ответил Марло. — Меня призвали нынче утром.
— Зачем? — испуганно спросила она.
— По слухам, идет чума.
Служанка ахнула от ужаса.
— Я принес крест для двери, — продолжал Марло, — и привел аптекаря с настоем, чтобы все вы остальные, даст Бог, избежали миазмов.
— Мумия, — добавила Елена, поднимая кувшин. — Прах покойника. Добавляешь четыре унции в восемь унций вина…
