Евгений Сухов - Аристократ обмана
Бульвары были засажены цветами, их сладковатый дурманящий аромат подталкивал к безрассудствам. Варнаховский, глядя в окно кареты, поймал себя на том, что любуется молодыми людьми, выглядевшими беспечными и такими же счастливыми, как они сами. Ничто не предвещало чего-то дурного…
Неожиданно карета резко остановилась, и он невольно подался вперед, стукнувшись плечом о ручку.
Это что еще за дела! Леонид уже распахнул дверь, чтобы отругать возницу, как вдруг увидел его встревоженное лицо.
– Извиняйте, ваш бродь, – виновато протянул Евдоким, – только я бы поостерегся дальше-то ехать.
– Чего это ты так? Черную кошку, что ли, увидел, суеверным стал?
– А вы гляньте, – показал извозчик концом кнута на аллею, где стояло несколько карабинеров.
Навстречу ехавшему впереди экипажу выдвинулось двое солдат. Один из них встал впереди кареты, а другой с хозяйской уверенностью распахнул дверцу. С расстояния в полсотни метров было не слышно, о чем они расспрашивают пассажиров, но уже в следующую минуту из экипажа вышел дородный высокий господин и, явно негодуя, принялся размахивать руками. Карабинер воспринял его поведение равнодушно, как и подобает человеку, облеченному властью: «Ты можешь говорить сколько угодно, а я выполняю свое дело!»
Затем пассажир раздосадованно покачал головой и протянул ему документы. Изучение паспорта заняло несколько минут, после чего карабинер, лихо козырнув, вернул паспорт.
Мимо них промчалась еще одна карета, которая тотчас была остановлена карабинерами.
– Что за черт! – выругался Леонид. – Чего им надо?
И вдруг в одном из людей, стоявших у обочины, он рассмотрел того самого промышленника, у которого выпросил деньги.
Огромный, с выпирающим животом, он что-то энергично рассказывал офицеру, и тот едва качал головой, слушая его исповедь.
– Останавливают золоченые кареты. Им известно, что мы приехали именно на золоченой карете, вот теперь они проверяют каждую из них, – произнес Варнаховский. – Видно, он нас все-таки где-то заметил. Нужно срочно уходить отсюда, пока они нас не увидели. Элиз, давай побыстрее, – протянул он руку.
– А может, нам повернуть обратно? – с надеждой спросила девушка.
– Видишь полицейские кареты? – кивнул он в сторону стоявших на обочине экипажей, выкрашенных в черный цвет. – Если мы повернем, так они сразу поедут за нами.
Девушка вышла из кареты, тотчас оказавшись в объятиях Леонида.
– Элиз, ничего не бойся. Я тебе обещал, что все будет хорошо?
– Да.
– Значит, так оно и будет. Веди себя естественно, держись спокойнее. А теперь возьми меня под руку, и мы с тобой, не торопясь, уходим на соседнюю улицу.
Варнаховский и Элиз сделали всего-то несколько шагов, как на золоченую карету, стоявшую на обочине, обратили внимание карабинеры. Подправив на спине сползавшее оружие, двое из них направились к экипажу. Боковым зрением Леонид видел, как на дорогу вышел обманутый купец и что-то быстро заговорил, показывая рукой в их сторону. В какой-то момент Варнаховскому хотелось, ухватив крепко ладонь Элиз, броситься бежать прочь прямо через высокие колючие кусты. Но он тотчас отбросил этот вариант, понимая, что немедленно привлечет к себе внимание.
Прямо напротив кареты, переливаясь огнями газовых фонарей, светилась вывеска казино, обещая незабываемый вечер. А у дверей двое крепких швейцаров в ладных ливреях, весьма напоминавших генеральские мундиры, учтиво открывали дверь перед каждым входящим. Пожалуй, это было единственное место, где можно было спрятаться от внимания карабинеров: затеряться в толпе, а потом уйти через черный ход.
– Сейчас идем в казино.
– Боже, опять?! Ты еще не наигрался? – невольно ахнула Элиз. – Ты знаешь, я люблю играть в казино, понимаю, что ты хочешь доставить мне удовольствие, но сейчас не самое подходящее время для развлечений.
Леонид невольно усмехнулся: дело не столь уж и скверное, если даже в таком положении девушка нашла время для шуток.
Беззаботным шагом они с Элиз пересекли дорогу – наиболее освещенную часть – и оказались на широкой аллее, засаженной по обе стороны высокими величественными платанами. Карабинеры уже подошли к экипажу и что-то стали говорить Евдокиму, важно восседавшему на передке. Тот лишь размахивал руками и давал понять, что не разбирает ни слова.
Казино было расположено на пригорке, к которому вела широкая обделанная розовым мрамором лестница. Вот он, храм денег, где у самой рулетки облюбовал себе место его ревностный жрец – крупье. Трепещите, господин Варнаховский вернулся!
Приостановившись у дверей, Леонид терпеливо подождал, пока перед ним с почтением распахнет дверь дюжий швейцар, и, небрежно сунув в его ладонь луидор, прошел в ярко освещенный зал.
Он направился к игровой рулетке, за которой стоял крупье, одетый в блузу и красно-яркий галстук. Худощавое лицо украшали коротко стриженные усы. Выглядел он щеголевато, хотя от всей его внешности так и веяло третьесортным сутенером.
– Делайте ставки, господа! – громко призывал он с натянутой улыбкой, обещая беспроигрышную игру.
Что ж, проверим!
Варнаховский присел за свободный стул и, разложив пятьсот франков, произнес:
– На красное!
Застыла позади Элиз, положив руки на его плечи. Прохладное прикосновение тонких женских пальчиков успокаивало.
– Ставка принята, месье, – сказал крупье, заинтересованным взором смерив девушку.
Леонид поймал себя на том, что где-то под ложечкой зародился волнующий холодок.
Крутанув рулетку, крупье объявил:
– Ставки сделаны, господа! – и бросил на крутящейся барабан металлический шарик. Обрадовавшись предоставленной свободе, тот лихо заплясал по полю, набирая разбег.
– Красное! – объявил крупье.
– Ты выиграл, – прошептала Элиз.
Ее дыхание становилось жарким. Любимая женщина определенно принесла удачу.
Грабли крупье привычно сгребли проигранные деньги.
– Делаем ставки, господа! – все тем же зычным голосом призывал крупье.
Стол тотчас заставили золотыми монетами и банковскими билетами, сложенными в аккуратные стопки.
– Ставлю на красное! – пододвинул на красное поле весь свой выигрыш Варнаховский.
– Ты рискуешь, – сдержанно напомнила Элиз.
– Дорогая, тебе давно пора понять, с кем ты имеешь дело, – повернулся он к девушке, поймав ее лукавый взгляд. – Вся моя жизнь – это сплошной риск!
Барабан завертелся, а Леонид с Элиз, будто завороженные, наблюдали за скачущим шариком.
– Красное! – в едином порыве выкрикнули оба, когда рулетка остановилась.
Варнаховского с головой накрыл азарт, на какое-то время он позабыл об облапошенном купце, о полицейских, что, должно быть, рыскали в поисках его по всему городу. Весь мир для него сконцентрировался на маленьком поле, раскрашенном в красный и черный цвета.
– Тебе сегодня определенно везет, – прошептала Элиз, наклонившись к его уху.
– Ты забыла? Мне везет всегда, когда ты со мной рядом, – негромко напомнил он.
Похоже, Элиз так же забыла о полицейских, находящихся снаружи.
– Ставлю на красное! – громко объявил Варнаховский, невольно привлекая к себе внимание.
– Ставка принята, месье, – живо сказал крупье, установив фишки.
Несколько сопереживающих, озадаченные везением неизвестного щеголеватого господина, подтянулись к его столику, желая стать свидетелями его невероятной везучести… или полнейшего фиаско.
– Вращаю барабан, господа! – торжественным тоном объявил крупье. И когда шарик ударился о вращающуюся поверхность, сказал: – Ставки сделаны!
– Красный! – выдохнули разом несколько глоток.
Грабли крупье смели со стола разложенные банкноты. Стол вновь опустел.
– Вам очень везет, месье, – скупо улыбнувшись, признал крупье. – На что будете ставить?
– Разумеется, на красный цвет, – ответил Леонид, двинув все деньги на красное поле. – Ведь мне везет с этим цветом. Это цвет любви! – посмотрел он на смутившуюся Элиз.
– Я бы на вашем месте не рисковал, – услышал Варнаховский за спиной чей-то вкрадчивый голос. – Вы и так уже достаточно заработали. Вам бы надо выходить.
Повернувшись, он увидел офицера полиции, стоявшего немного позади Элиз. На его сытом лощеном лице застыла насмешливая улыбка. А подле, прячась за спинами играющих, стоял одураченный сибирский купец. Удачная игра сыграла с Варнаховским дурную шутку, он совершенно позабыл об опасности: ему бы следовало уходить через черный ход, а он продолжал оставаться за рулеткой, проверяя фортуну на прочность.
Леонид ничем не выразил беспокойства. Вот разве что правая бровь слегка приподнялась, выдавая внутреннее напряжение, что, впрочем, совершенно не было заметно со стороны.
– Спасибо за совет, господин офицер, но я все-таки рискну.
– Вижу, вы очень рисковый человек.
– Возможно.
– Считайте, я на вашей стороне, – сказал полицейский, положив широкую темную ладонь на эфес сабли.
