Евгений Сухов - Аристократ обмана
– Вы не расскажете о произошедшем недоразумении господину министру? Вы даже представить не можете, как мне неудобно!
– Ну что вы, господин комиссар, я вас прекрасно понимаю. К сожалению, нерадивость встречается повсюду. Наоборот, Лотреку я дам о вас самый лестный отзыв. Скажу, что вы выручили меня в трудный момент. Несмотря на внешнюю суровость, он из тех людей, кто очень ценит человеческое участие.
– Буду вам премного благодарен, ваше сиятельство.
Вышли из здания полиции. В лицо дохнула прохлада, остудив разгоряченную кожу. Варнаховский посмотрел на окна первого этажа, где размещалась пересыльная тюрьма, – не самое лучшее место, чтобы проводить там остаток ночи. Ему даже послышалось, что через толстую каменную кладку пробился чей-то сдавленный крик. Наверняка господа полицейские выкручивают руки очередному задержанному, добиваясь от него нужного признания. Сия чаша его миновала. Самое время подобающим образом раствориться в надвигающей ночи.
На противоположной стороне аллеи, под широким могучим каштаном, там, куда не добирался свет газовых фонарей, Леонид распознал карету. Хотелось верить, что в ней его ожидает Элиз.
– Не стоит благодарности. Надеюсь, что господин министр оценит ваше доверие. Так что в ближайшее время ждите повышения по службе.
– Вас проводить, ваше сиятельство? – вновь вызвался комиссар.
– Не стоит. Я хочу немного прогуляться.
По обе стороны от входа в форме распускавшихся тюльпанов полыхали газовые фонари. Через тусклые желтоватые стекла мерцающий свет падал на брусчатку, что выводила на прошпект.
Не спеша и обстоятельно, как полагается человеку с чистой совестью, Варнаховский, помахивая тросточкой, зашагал по дорожке. Он ловил себя на том, что готов сорваться на стремительный бег, но, зная, что ему в спину смотрят внимательные глаза начальника полиции, совершал над собой усилие, добавляя в шаг еще больше беспечности.
Глава 23
Еще не наигрался?
– Господин комиссар… – подошел Панаев.
– Я больше не хочу иметь с вами никаких дел! – вскричал начальник полиции. – Вы меня выставили в самом неблагоприятном свете! Граф не имеет никакого отношения к тому мошеннику, который вас облапошил! Граф Анри д’Аркур – уважаемый в обществе человек. Он в приятельских отношениях с самим министром внутренних дел! Ваша неуместная подозрительность может стоить мне карьеры!
– Господин комиссар, этот проходимец невероятно пронырлив! Вот видите, он и вас сумел убедить в своей честности и даже выманил три тысячи франков, а что тогда говорить о других господах?
– Убирайтесь к дьяволу, пока я вас не проводил в каталажку к различного рода бродягам и убийцам! – вскричал начальник полиции, вконец потеряв терпение.
Кто бы мог подумать, что из-за столь пустяшного дела он мог лишиться службы!
Надев цилиндр, купец Панаев произнес:
– Хочу вам сказать, господин комиссар, для меня пять тысяч франков не потеря. Я в день зарабатываю куда больше! А вот только вы никогда больше не увидите своих денег, как и этого господина. Всего хорошего!
И, церемонно приподняв шляпу, коммерсант захрустел по дорожке, усыпанной мелким гравием, помахивая тростью.
Оброненные напоследок слова неожиданно проросли неприятными ростками сомнения. Начальник полиции посмотрел в невероятно прямую спину удалявшегося графа Анри д’Аркура, надеясь отыскать подтверждение своим тягучим подозрениям. Однако ничего не находил. Ровным счетом! Граф Анри д’Аркур представлял собой воплощение беззаботности и покоя. Скорее всего, он уже позабыл о презабавном приключении, произошедшем с ним час назад. И если все-таки его вспомнит, так только в кругу приятелей за карточным столом, чтобы развеселить их случившимся казусом. Такой человек может быть сердцеедом, прожигателем жизни, проматывающим последнее имение своих предков, страстным игроком в рулетку, но только не мошенником!
Однако червячок сомнения продолжал шевелиться, преподнося все новые душевные неудобства. Скорее всего, не потому, что он не доверял графу, а больше из-за привычки доводить начатое дело до логического конца, он распорядился, глянув на своего заместителя, неотступно следовавшего рядом:
– Вот что, Филипп, давай проследим за тем господином. Экипаж на месте?
Заместитель – черноокий парень, изрядный сердцеед, широко улыбаясь, отозвался:
– Экипаж вас ждет, господин комиссар!
На какое-то время граф утонул в густой тени каштанов, сделавшись совершенно невидимым, а потом вынырнул в слабой полосе света, отбрасываемой уличным фонарем. Секунда – и он вновь исчез, спрятавшись в чреве роскошной золоченой кареты. Молодцеватый извозчик энергично встряхнул вожжами, и лошади бодро заторопились по дороге.
– Что ж, не будем терять времени! – бросил на ходу Кошон и устремился в сторону поджидавшего экипажа.
* * *Открыв дверь кареты, Варнаховский увидел счастливое лицо Элиз.
– Господи, я думала, что никогда тебя больше не увижу!
Запах любимых духов Элиз вскружил голову куда сильнее, чем целый сад сирени.
В крепких объятиях Леонида девушка сделалась податливой, как расплавленный воск. «Потом, не сейчас», – сумел он справиться с искушением.
– Я им не по зубам, дорогая.
– Теперь я это знаю.
– Трогай! – выкрикнул Варнаховский.
– Куда, ваш бродь? – весело отозвался возница.
– Давай в казино, Евдоким!
У девушки от удивления расширились глаза:
– Ты сумасшедший, Леонид! Неужели тебе все еще мало?
– Не могу же я подарить казино выигранную сумму. Восемь тысяч, между прочим…
– Я боюсь за тебя. Ты все время ходишь по краю.
– Теперь со мной ничего не случится, дорогая. Все самое худшее осталось позади.
Резиновые обода застучали по булыжнику, и карета все далее отъезжала от полицейского участка. Чем дольше ехали, тем больше становилось уличного света, тем шире делались улицы, выше становились дома, с огромными вывесками над первыми этажами. Публика по большей части выглядела помпезно, одетая в дорогие костюмы и платья, невольно было ощущение надвигающего праздника и возникало впечатление, что все самое скверное осталось далеко позади.
Карета остановилась у самого крыльца. Леонид сошел на асфальт, поймал удивленный взгляд швейцара и прошел в зал. Крупье все так же энергично призывал делать ставки. Казалось, ничего не изменилось за исключением мелочи: в этот раз праздник продолжался без него.
– Господа, прошу делать ставки! – кричал крупье. На какое-то мгновение он запнулся, увидев вошедшего Варнаховского, и вылепил нечто похожее на улыбку.
– Вы хотите сыграть, месье? – спросил крупье.
Его уже не ждали. Во всяком случае, в ближайшие двадцать лет. Деньги его уже поделены и пребывают в карманах крупье и администратора. Предстоит вас разочаровать, господа! Широко улыбнувшись, Леонид уверенными шагами направился к рулетке.
– Я пришел за своими деньгами.
– Очень сожалею, месье, но только что из казино «Италия» мы получили сообщение о том, чтобы не допускать вас к игре. Ваш выигрыш аннулируется.
– Что за дьявол?! – невольно вскричал Варнаховский, посмотрев по сторонам.
Вокруг него вдруг образовалось свободное пространство, как если бы присутствующие опасались заразиться невезением. Что все это значит? Еще каких-то пару часов назад люди, стоявшие у рулетки, добивались его расположения, крали у него фишки, чтобы вместе с ними заполучить кусок удачи, а сейчас он отвергнут и гоним.
– Вы хотите сказать, что не отдадите мне деньги, которые я выиграл?
– Не имею права, месье, – покачал головой крупье. – Вы объявлены нежелательным клиентом. Таково распоряжение управляющего. Не знаю, что вы натворили, но отныне все казино Лазурного побережья для вас закрыты. И если вы сейчас не уйдете, то я буду вынужден вызвать швейцаров, которые выставят вас из зала.
Леонид рассчитывал увидеть в глазах крупье искорки торжества, однако парень сожалел о случившемся. Его тонкие губы поломались в кривую линию, и он произнес:
– Мне очень жаль, месье, терять такого везучего игрока, но больше вам не следует здесь находиться.
Из-за стеклянной двери, отгораживающей администрацию и игровой зал, вышел плотный управляющий в белом фраке. Заметив Варнаховского, он что-то коротко сказал двум швейцарам, стоявшим у игровых столов, и тотчас удалился, пригладив на макушке белесые топорщившиеся волосы.
Швейцары медленно, но с явным намерением выпроводить Леонида за пределы зала, двинулись к нему.
Искушать судьбу было излишне.
Варнаховский вышел из казино, прошел мимо дюжего швейцара, стоявшего на выходе, обратив внимание на то, что в этот раз тот даже не пожелал ему счастливого пути, и скорым шагом направился к карете.
– Едем! – гаркнул он в сердцах, предчувствуя, что началась полоса невезения.
– Куда? – обескураженно спросил Евдоким, сообразив, что хозяин крепко не в духе.
