Дэвид Дикинсон - Покушение на шедевр
Леди Люси мысленно молилась о детях. Затем впереди забрезжил луч надежды. В нескольких сотнях ярдов от них, за кучкой благословенных деревьев, были железнодорожная ветка, пляж и, левее, маленький городок Альгайола со станцией, где останавливались поезда. Под защитой деревьев Пауэрскорт спланировал последний этап операции.
— Действуем так же, как раньше, — сказал он. — Ты идешь первой и прячешься вон в тех зарослях бамбука за железной дорогой. Сначала я прикрываю тебя, потом наоборот.
У леди Люси словно открылось второе дыхание. Она стрелой метнулась за железнодорожный путь и зигзагами добежала до бамбука. Со стороны горного склона не раздалось ни единого выстрела. Издалека донесся гудок. Уж не приближается ли оттуда спасение? Пауэрскорт сделал несколько глубоких вдохов. Он видел, как леди Люси забралась на что-то для лучшего обзора. Снова послышался гудок. Ярдах в трехстах от Пауэрскорта показался корсиканский поезд — он мелькнул в просвете между пригорками и снова пропал из поля зрения. Пауэрскорт кинулся бежать. Леди Люси увидела человека с винтовкой: он выглянул из заброшенного домика на холме. Она тщательно прицелилась. Человек исчез. Пауэрскорт был примерно в пятидесяти ярдах от железной дороги. Леди Люси заметила отблеск предзакатного солнца на винтовке, высунувшейся с другой стороны домика. Поезд уже появился в конце пляжа — мирно пыхтя, он подходил к своей следующей остановке.
Раздался крик Пауэрскорта. Его ботинок застрял под одной из шпал на железнодорожной линии. Пауэрскорт беспомощно махал леди Люси. Между ним и поездом оставалось уже несколько сот ярдов — тонны и тонны рокового металла неумолимо приближались к Пауэрскорту. Леди Люси опрометью кинулась к нему из бамбуковых зарослей, успев сделать один отчаянный выстрел в сторону домика на холме. Она добежала до мужа в считанные секунды. Насмерть перепуганный машинист, до отказа выжав тормоз, растерянно глядел, как близится неотвратимая катастрофа. Леди Люси нагнулась и быстро сняла с Пауэрскорта ботинок. Краешком глаза она видела, что машинист зажмурился. Он молился вслух.
— Прыгай, Фрэнсис, прыгай! — Пауэрскорт нырнул в сторону перед самым паровозом. Леди Люси отскочила назад, в противоположную сторону. С горы выстрелили в очередной раз. Пуля пролетела над поездом и с негромким «плюх» канула в безмятежные воды Альгайольского залива. Проехав еще ярдов пятьдесят, поезд остановился. Леди Люси обогнула его спереди и стиснула Фрэнсиса в объятиях.
— Спасибо, Люси, — сказал он. — Ты спасла мне жизнь. Опять, — и крепко прижал ее к себе.
Меньше чем через минуту они уже сидели в поезде. Пауэрскорт сходил поблагодарить машиниста, все еще дрожавшего над рычагами управления. Леди Люси устроилась на твердом деревянном сиденье в углу, который был дальше всего от гор. Пауэрскорт плюхнулся рядом с ней. Он посмотрел на загубленную одежду леди Люси — платье порвано, на колене дырка. Кровь на ее левом запястье подсохла, и теперь там темнело продолговатое пятно. На щеке была царапина, полученная, когда она бросилась спасать мужа из бамбуковой рощицы. Пауэрскорт до сих пор сжимал в руке свой левый ботинок, который чудесным образом уцелел под колесами поезда, следующего из Бастии в Кальви. Его собственный костюм, выглядевший столь безупречным всего какой-нибудь час назад в гостиной миссис Декурси, практически превратился в тряпки. Посередине правой брючины зияла дыра, по ноге струйкой текла кровь: он рассадил колено, ударившись о гранитную скалу. Левая ладонь потемнела, ушибленная после прыжка из-под поезда.
Они улыбнулись друг другу. Пауэрскорт подумал, как прекрасна Люси сейчас, когда в ее голубых глазах играет свет, отраженный от поверхности моря.
— Да, то было предзнаменование, Фрэнсис. — Она улыбнулась ему. Пауэрскорт неловко поерзал на жестком деревянном сиденье. — Вчера я видела его в одном магазинчике в Кальви и забыла тебе рассказать.
— Что за предзнаменование, Люси? — спросил Пауэрскорт, хмурясь на свое окровавленное колено.
— Знаешь, каков девиз Кальви?
— Боюсь признаться, Люси, но это как-то ускользнуло от моего внимания.
Леди Люси помедлила, припоминая.
— Semper Fidelis, Фрэнсис. Верность навсегда.
Верность навсегда, Semper Fidelis, — последние слова письма, отправленного Пауэрскорту юношей, наложившим на себя руки в Сандрингем-Вудс в ту пору, когда Пауэрскорт расследовал странную смерть принца Эдди, старшего сына принца Уэльского. Верность навсегда, Semper Fidelis, — слова, которые сам Пауэрскорт использовал, чтобы подчеркнуть свою верность памяти убитого, когда добивался правды. Верность навсегда, Semper Fidelis, — слова, которые говорили друг другу Фрэнсис и Люси на палубе огромного лайнера, отправляясь в свое свадебное путешествие в Америку.
Пауэрскорт улыбнулся. Он взял испачканную кровью руку леди Люси и крепко сжал ее в своей.
— Верность навсегда, Люси. Semper Fidelis.
На глазах у леди Люси выступили слезы.
— Semper Fidelis, Фрэнсис. Верность навсегда.
18
Лорд Фрэнсис Пауэрскорт и леди Люси сидели в уголке гостиничного бара. Пауэрскорт наблюдал за входом, держа правую руку в непосредственной близости от кармана. Они переоделись во все чистое после волнительной встречи с местной сантехникой. Ванная находилась в нескольких футах дальше по коридору — огромный резервуар, облицованный темным деревом, по стенам тянутся ржавые трубы. Если открыть горячий кран, сначала слышался отдаленный рокот, будто раскаты грома в горах. Потом этот рокот сменялся отчаянным дребезгом. Трубы начинали дрожать, затем танцевать в каком-то странном корсиканском ритме, ударяясь о стены и друг об дружку. Это зрелище сопровождалось выбросом пара, до того обильного, что нельзя было разглядеть другой конец комнаты. Но вода была горячей, металлическая симфония постепенно стихала, и усталые руки и ноги посетителя наполнялись блаженным теплом.
— Я понятия не имел о том, что ты так здорово стреляешь, Люси, — сказал Пауэрскорт, неторопливо прихлебывая из бокала местное белое вино.
— Меня научил дедушка, — ответила леди Люси, вспоминая давно минувший день в холмах близ усадьбы ее деда. — Это было в Шотландии. Все прочие члены семьи отправились на рыбалку, а мы остались в доме вдвоем.
«Я научил стрелять всех своих внуков, — вдруг сказал мой дед после завтрака. — Давай и тебя научу». И он повел меня в холмы, взяв с собой что-то вроде старинной доски для упражнений лучников и пару пистолетов. Я должна была тренироваться, пока не попаду в центр доски. «Если ты когда-нибудь окажешься в Индии, — сказал дедушка, — выйдешь за полковника, или вице-короля, или кого-нибудь в этом духе, умение хорошо стрелять может понадобиться тебе в самый неожиданный момент».
— Ты что, действительно собиралась выйти замуж за вице-короля, Люси? Вечера с танцами и ужином в вице-королевском домике в Симле и тому подобное? — спросил Пауэрскорт самым серьезным тоном, на какой только был способен.
— Не думаю, что в ту пору мои мысли занимал вице-король Индии, Фрэнсис. Скорее уж это был бравый молодой капитан из «Блэк уотч»[36].
— А дедушка остался доволен твоими успехами? — спросил Пауэрскорт, тихонько потирая ушибленное колено.
— Да, он был доволен, — весело ответила леди Люси. — Сказал, что не хотел бы очутиться в шкуре тигра или мятежника, которые попытались бы застать меня врасплох.
Внезапно раздались торопливые шаги: кто-то приближался к их столику.
— Лорд Пауэрскорт, леди Пауэрскорт, — капитан Империали смерил леди Люси внимательным взглядом. — Я только что услышал ужасные новости о том, что случилось сегодня вечером. Все это было ужасной ошибкой. Я пришел извиниться за поведение корсиканцев, моих соотечественников.
Капитан взял стул от соседнего столика и уместил на нем свой внушительный корпус.
— В каком смысле ошибкой? — спросил Пауэрскорт. Ничего себе ошибка: выстрелы, преследующие их на всем пути с горы, люди с винтовками, поджидающие беглецов на открытых участках дороги. Он чувствовал, что Империали знает больше, чем говорит. Может быть, он сам организовал эту охоту?
— В поселке Сан-Антонино есть традиция, — сказал Империали, улыбаясь леди Люси. — Возможно, у нас на Корсике слишком много традиций. Эта называется «Побег Предателя». Больше ста пятидесяти лет назад, леди Пауэрскорт, в Балани шла война между французами и генуэзцами. Кальви всегда оставался верен Генуе. Но в горах, а именно в Сан-Антонино, один юноша оказался предателем. Продался, как вы понимаете, за деньги. И тогда жители Сан-Антонино вывели его с невестой на дорогу, ведущую к побережью. «Идите, ищите там своих друзей-французов», — сказали они и подтолкнули их вниз. Они преследовали эту пару почти до самого подножия горы. Молодые жители Сан-Антонино позволили предателям добраться чуть ли не до самого пляжа, где было безопасно, однако потом убили их. А тела разрезали на куски и бросили на съедение волкам.
