Александр Омельянюк - Високосный, 2008 год
И действительно, не обращая внимания на других студентов, Кеша пока сдавал все зачёты и экзамены с первого раза и без троек.
На данный момент его система учёбы работала без перебоев, к тому же экзамены и зачёты принимались сразу после прочтения курса, или всего предмета. И это уже не беспокоило отца.
Его беспокоило другое.
Его дети, особенно двое младших сыновей, невольно попали под влияние окружающей их псевдо культуры, особенно в части общения между молодыми людьми и их разговорного жанра.
В речи сыновей Платон с ужасом услышал так презираемые им жаргонные словечки, искажающие, и просто убивающие русский язык.
Отец, конечно, делал им замечания, ссылаясь на великолепное владение не только письменным, но и устным русским языком их дедушки Петра и бабушки Алевтины. Да и себя Платон иногда тоже ставил в пример сыновьям, под их хитроватые и молчаливые ухмылки.
Да, Платон прекрасно понимал, что ему тоже далековато будет до своих родителей, особенно в части злоупотребление матерными выражениями.
И в назидание, не сколько отбившимся было от семейной культуры отпрыскам, сколько больше самому себе, он сочинил поучительное для всех стихотворение, назвав его «Пип».
В эфире хамов выраженья
Всё ж заменили на звук «пип».
И я, в порядке продолженья,
В своём письме ввожу сей клип.
По-матери я буду пипать,
А матом вслух не говорить.
Никто не будет больше тыкать,
И станет легче мне творить.
Я «пип» ввожу без сожаленья
В борьбе за ясность языка,
За чистоту стихотворенья,
Что ты получишь от меня.
И, если кто меня достанет,
К такой-то матери пошлёт,
В ответ он от меня увянет:
«Пошёл ты на пип!» обретёт!
По телевизору Платон увидел передачу Владимира Познера, по тематике подходящей к их, почти уже решённой, семейной проблеме.
Лучше Познер, чем никогда! — радостно подумал пересмешник.
Вспомнив о состоянии дел и успехах у всех своих пятерых детей, отпрысков, Платон отчётливо осознал большую заслугу в этом их матерей: Варвары, Натальи, Татьяны, Элеоноры и Ксении.
Таких разных, и в разное время им по-разному любимых.
И он сочинил стихотворение для своих отпрысков:
Любите, дети, матерей!Хоть и бывают с Вами строги,
Не источают Вам елей.
Они не ангелы, не боги.
Любите, дети, матерей!
Любите их за то, что частью
Утробы были их давно.
Любите их за то, что к счастью
Любить их надо всё равно!
Они Вас любят! Это точно!
Каким бы не было дитё!
И эти узы очень прочно
Поддержат Вас всегда, на всё!
Да! Мне повезло на матерей для моих отпрысков! — решил поэт.
Теперь бы хорошо, чтобы мои отпрыски-дети родили бы своих отпрысков-детей, и побольше. Тогда бы у меня ещё больше стало бы отпрысков-внуков, и так далее. И моё генеалогическое дерево ещё сильнее бы разрослось! — мечтал писатель накануне своего года быка-производителя.
А ведь получается, что в жизни любого человека, главное — родить и вырастить своих отпрысков!
Глава 9. Over… game
Зима, как все последние годы, началась без снега и с плюсовой температурой.
А температура взаимоотношений в коллективе ООО «Де-ка» по-прежнему колебалась в установившемся в конце лета прохладном диапазоне.
Накрученная Гаврилычем, а может Алексеем, Надежда почти вбежала к Платону и, выпучив глаза, выпалила:
— «Платон, тебе сейчас надо съездить в одно место, отвезти товар!».
— «А Гаврилыч?» — последовал естественный вопрос, по горло занятого наклейкой этикеток, Платона.
— «А он устал, много ездил! Собирай заказ!» — проявила Надежда, привитую ей минутой назад уставшим, строгость по отношению к безотказному коллеге.
— «Ладно! Пойдём, сначала позвоним им!» — как всегда чуть смягчилась она наедине со спокойным Платоном.
Позвонили, и оказалось, что ехать надо только через два дня.
— «Ну, тебе всё равно придётся туда съездить!» — продемонстрировала перед Гудиным свою лояльность к нему вёрткая укротительница коллег-мужчин, Павлова.
Платон промолчал. Ему было непонятно, вернее даже слишком понятно! Что? Гудин будет отдыхать от своей капризной усталости целых два дня?!
А ведь Платон в это время начал писать стихи по заказу Надежды. Приближались 60-летние юбилеи сразу у двух их сотрудниц из института, включая непосредственную их общую начальницу Ольгу Михайловну.
Естественно поэт сбился с мысли и, порвав струны лиры, упал с Пегаса.
Но снова заставил себя сесть за творчество. Однако ненадолго. Опять вошла начальница, видимо всё ещё, или опять, науськана тем же Гудиным:
— «А чего это ты ничего не делаешь?».
— «Да я всё уже сделал! Нечего уже клеить, банки кончились!» — с ехидной гордостью достойно ответил Платон.
Надежда снова ушла, но опять в беспокойстве вернулась, зашла в цех и радостно обнаружила там неубранные, ненужные, пустые коробки из-под привезённых банок.
— «У-у! Вот тебе и работа! А то сидишь, ничего не делаешь! Вон, коробки разломай, свяжи и выбрось!» — радостно вскричала она, наконец, найдя «бездельнику» работу.
И это был уже третий подряд сбой в написании заказных стихотворений, который теперь вывел Платона из себя.
Да на хер сдались мне Ваши стихи! Буду я их, что ли, ночью писать? Во, дура! Сама заказывает, и сама же, ослеплённая ненавистью ко мне Гудиным, не даёт мне же их и писать!? — про себя возмущался незаслуженно обиженный автор.
И он несколько дней подряд ничего не сочинял, усиленно клея этикетки.
Однако жизнь берёт своё и поэта понесло. Для правдивости жизни он сочинил сначала общее стихотворение для обеих юбилярш, назвав его «Двум дивам», отразив в нём и прозу своей повседневной жизни:
Хоть мне стихи писать мешали,
Вменяя лишь в труде простой,
И принтер тоже не давали,
Для этой цели дорогой.
Но я вот взял, и изловчился,
Нашёл и время и стело.
Пред Вами я тут повинился,
И вот творение моё:
Вы — двуглавая орлица!
На гербе такая птица.
Вы в один день родились!
Ну и тема? Зашибись!
Эта птица не гнездится.
Где попало, походя.
С одарённостью роднится
Лишь талант, не уходя.
В один НИИ Вы подались.
Одна у Вас дорога.
В один день с Леной родились.
В Вас общего ведь много.
По надёжности сравниться
Может с Ольгой лишь она.
Вместе — два крыла у птицы,
Что в НИИ гнездо свила.
Двум дивам я дарю на диво
Свои творения сейчас.
Наверно, поступлю красиво?
Старался очень я для Вас.
И с Юбилеем поздравляю
Я этих славных, милых див!
От сердца, от всего желаю
Прочесть мой стихотворный миф!
Да, Ольга и Елена родились в один год, в один месяц, и в один день — 5 декабря 1948 года. Все предыдущие их дни рождения проходили под эгидой старшей по должности Ольги Михайловны Лопатиной, просто заминавшей и затенявшей собой скромную, но не менее харизматичную Елену Георгиевну Тихонову.
Но в этот раз, на счастье последней, начальница была в научной командировке, и опаздывала к своему дню рождения.
Поэтому Платону представилась возможность поздравить юбилярш поочерёдно, начиная с Елены. Он и начал с неё.
Но поездка в институт, из-за Надежды, несколько задерживалась. Вместо назначенных тринадцати часов, собрались только к пятнадцати, да и то не в полном составе.
Накануне вечером Иван Гаврилович сломал вставную челюсть и с утра из дома поехал к протезисту. Вернувшись от него, он выглядел непрезентабельно, с заметно перекошенным лицом, и с полной потерей возможности наслаждаться праздничным столом.
