Сумерки Эдинбурга - Лоуренс Кэрол

— Может, чая выпьете?..

Французский полицейский величественно махнул ладонью, элегантно обтянутой безупречно белой перчаткой:

— Но, мерси [22]… Понятия не имею, как вам, британцам, может нравиться пить эти помои. Почему не чашечка ароматного кафэ, а?

— Мы и кофе пьем, просто кофе дороже и готовить его сложней, — стал объяснять Дикерсон, — и, если позволите, лучше бы вам не называть ребят британцами. Тут все больше шотландцы — горцы, если быть точней, — и они вас могут не понять.

Длинное лицо Жерара озадаченно нахмурилось. Высокие скулы, тяжелые веки и выпяченные губы делали его до смешного похожим на классического карикатурного галла.

— Хм-м-м… — протянул он, теребя тонкую полоску усов, эффектно подчеркивающую массивность губ. — Так ведь шотландцы те же британцы, разве нет?

— Тут все немножечко сложнее, — начал было объяснять Дикерсон, но замолк, пытаясь подавить некстати подступивший чих, а потом все же оглушительно рявкнул — ив этот момент в участок вошел инспектор Гамильтон.

— Все хорошо, сержант? — спросил он, вешая свое пальто.

— Теперь только и делаю, что чихаю из-за этой собаки, сэр.

Гамильтон нахмурился:

— Какой собаки?

— Принца, сэр. Помните пса, которого я забрал из дома миссис Сазерленд?

— Тогда, возможно, это было не лучшим решением.

— Привыкну, сэр, — сказал Дикерсон и сморщился, чувствуя очередной подступающий чих.

— Кстати говоря, — сказал Иэн, — не припомню, чтобы я просил вас присылать мне на дом кота.

Дикерсон почувствовал, что краснеет:

— Простите, сэр. Просто вспомнил, что вы жаловались на мышей, ну и решил…

— Ничего страшного. Я знаю, что вы сделали это из лучших побуждений.

— Да, сэр. Кстати говоря, это инспектор Жерар…

— Старший инспектор Луи Вале Жерар, — перебил сержанта француз, подходя к Иэну. — А вотр серви [23].

— Инспектор Иэн Гамильтон, — сказал Иэн, протягивая руку. — Надеюсь, ваше путешествие было приятным.

— Путешествие с целью задержать такого саваж [24] приятным быть не может, — чопорно ответил Жерар, отвечая на рукопожатие.

— Отлично сказано, главный инспектор. Ну что ж, займемся делом?

— Вижу, дисциплина здесь не в чести, — заявил Жерар, выразительно взглянув на пару констеблей, которые как раз зашли в участок, оживленно что-то обсуждая и пересмеиваясь. Увидев француза, оба на мгновение замерли, а потом вполголоса возобновили разговор и смешки. Жерар нахмурился:

— Вы разрешаете своим подчиненным слоняться без толку?

Сержант Дикерсон почувствовал, как в ушах тонко зазвенело. Вот же самоуверенный пижон! Если бы только можно было, он сказал бы этому прощелыге словцо-другое…

К его удивлению, Гамильтон лишь улыбнулся:

— Не сомневаюсь, что мы во многом очень непохожи, но, надеюсь, это не сможет помешать нашему сотрудничеству.

— Нет, конечно, — надменно ответил француз, одернув свой безупречно отутюженный мундир с надраенными до блеска бронзовыми пуговицами. Стрелки форменных брюк были наглажены до бритвенной остроты. Но больше всего Дикерсона поразила девственная белизна перчаток гостя. Он понятия не имел, как можно пройти по Эдинбургу и не замараться во всей той копоти, пыли и прочей мерзости, что ежедневно извергали на улицы многочисленные городские кузницы, скотобойни и дымовые трубы.

Жерар оглядел зал и констеблей, рассевшихся за столами и толпящихся у столика с чайными припасами:

— Мы можем переговорить в более уединенном месте?

— Вудрие-ву пассе а ун отр шамбр? [25]— спросил Гамильтон.

На лице француза появилась натянутая улыбка.

— By парле франсе? [26] — спросил он.

— Он пти пё [27].

— Рад слышать, что язык мыслителей не вполне чужд и варварам, — заявил на это Жерар.

Сержант Дикерсон грозно вытаращился на гостя. Он открыл было рот, чтобы доходчиво просветить гостя на предмет шотландских мыслителей, но увидел упреждающий жест Гамильтона и промолчал, ограничившись презрительно поджатыми губами.

— Осмелюсь предположить, что здесь вас ждет еще много сюрпризов, — спокойно сказал Иэн.

Спокойствие Гамильтона перед лицом такой вопиющей галльской наглости поразило Дикерсона, но он, не подавая виду, зашагал вслед за Иэном и Жераром в небольшую боковую комнатку, куда констебли время от времени ходили вздремнуть и где он сам не раз задавал храпака.

— Вот так, — сказал Гамильтон, подвигая Жерару стул, а сам присаживаясь на единственный в комнате стол. — Здесь нам никто не помешает.

О том, чтобы сесть на низкую кушетку, не могло быть и речи, так что Дикерсону пришлось прислониться к стене, и добрых чувств по отношению к французу ему это не добавило.

— Бон! [28] — сказал Жерар, снимая с головы расшитое золотым галуном кепи и опускаясь на стул. — Всем констеблям Эдинбурга отнюдь не обязательно быть в курсе нашего разговора, неспа [29]?

— Насколько я понял, вы занимались целой серией убийств, очень напоминающих те, что произошли недавно здесь у нас.

Жерар стащил с рук перчатки и старательно пригладил свои безупречно уложенные волосы, обдав Иэна с Дикерсоном ароматом мятной помады для волос.

— Судя по сообщениям ваших газет, которые я изучил внимательнейшим образом, все детали убийств действительно совпадают. И должен заметить, что местные журналисты предпочитают весьма вычурные выражения.

— Как вы считаете, в Париже и Эдинбурге действовал один и тот же убийца?

— Се посибль [30]. Или двое мужчин. Может, женщина.

— Вы всерьез? — не сдержался Дикерсон. — Женщина неспособна на…

— Старайтесь избегать преждевременных выводов, — отозвался, не глядя на него, Жерар и вытащил из жилетного кармана маленькую записную книжку. — Здесь у меня детали всех убийств — их было три, совершены прошлой осенью на протяжении двух месяцев.

— А потом они прекратились? — спросил Иэн.

— Комплетма [31]. Мы надеялись, что преступник погиб или был арестован за что-то. Алёр [32], он всего лишь перебрался через Канал.

— Можно взглянуть? — спросил Дикерсон, протягивая руку.

Жерар недоуменно вздернул бровь, но записную книжку сержанту дал. Увидев, что все записи в ней, естественно, сделаны на французском, тот в смятении протянул ее Иэну.

— Можете перевести, сэр? — спросил сержант и оглушительно чихнул, вновь не сумев сдержаться.

— Возможно, вам стоит пересмотреть свое решение касательно собаки, сержант, — заметил Гамильтон, внимательно изучая записную книжку. — Так, вижу, одно из преступлений было совершено в районе Пигаль — это парижский квартал красных фонарей?

Жерар кивнул:

— Любой порок и разврат, на который только способен человек за деньги.

— И не только женщины, но и мужчины?

— Бьен сюр [33], — ответил Жерар с выражением явного отвращения. — Но жертвы были солидными мужчинами, один — банкир, отец троих детей, другой — известный доктор.

— А вот об оставленных на месте преступления игральных картах во французских газетах ничего не говорилось, — заметил Иэн, продолжая изучать записную книжку.

Жерар улыбнулся:

— Ах да, кое-какую информацию лучше попридержать от газет, согласны?

— Несомненно.

— Так там тоже были карты? — Казалось, Дикерсон вот-вот лопнет от разбирающего его любопытства.