Йен ПИРС - Гибель и возрождение
– Один вопрос, – ответил парень, и Мэри вдруг уловила сильный сицилийский акцент.
– Да?
– Это Ланготвере… или как вы назвали…
– О Боже! – пробормотала она. – У тебя есть карта?
Через пять минут они тронулись в путь. В одной руке Мэри сжимала карту, в другой – сумку с иконой. Она благодарила Господа за то, что ехать им было недалеко, иначе в таком плотном потоке машин они ни за что не успели бы вовремя. Таксист проехал по виа делла Скрофа, потом обогнул Порто-Рипетта и снова вырулил на юг. Сердце Мэри начало гулко стучать. Она вытащила икону из сумки и положила на колени.
– Перестраивайся ближе к тротуару, – скомандовала она, заметив, что транспортный поток замедлился еще больше. – Так, теперь притормаживай.
Микис стоял у автобусной остановки.
– Стоп.
Таксист затормозил, и Мэри поднесла икону к окну. Микис смотрел на икону, Мэри смотрела на Микиса. Это длилось примерно десять секунд, затем он кивнул и сделал шаг вперед. Потом опустил руку в карман.
– Едем! Быстро! – вскричала Мэри. – Выбираемся отсюда.
Шофер, радуясь приключению, вдавил педаль акселератора, и машина рванулась вперед. Выбраться было не так-то просто: со всех сторон их окружали машины, в двадцати метрах от них горел красный светофор и, мало того, – дорогу перегородили два здоровенных грузовика.
– Едем, едем! – кричала Мэри. – Делай что хочешь – только не останавливайся!
Таксист не нуждался в понуканиях. Он въехал на бордюр, нажал на гудок и погнал машину по тротуару, вынуждая пешеходов прижиматься к краям. Доехав до пешеходного перехода, он выехал на противоположную сторону дороги, чуть не сбив туриста, и с такой скоростью пересек перекресток, что лишь по чистой случайности ни с кем не столкнулся. С этого места он помчался, набирая скорость, к пьяцца Навона и оттуда свернул на старинную, мощенную булыжником улочку.
– Вы так кого-нибудь убьете! – прокричала Мэри, когда он снова чуть не наехал на пожилую туристку с мороженым.
Ответа не последовало. Сицилиец продолжал гнать машину как профессиональный гонщик. Потом вдруг резко снизил скорость и въехал в гараж, расположенный на первом этаже старинного здания.
Двигатель умолк, и несколько секунд они сидели в полной тишине. Мэри дрожала от ужаса.
– Где мы?
– В гараже моего шурина.
Он вышел из машины и закрыл большие старинные ворота, внезапно отрезав доступ солнечному свету. Маленькая лампочка, которую он включил, не справлялась со своей задачей. Мэри несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь прийти в себя, потом порылась в сумке и вытащила сигарету. Дрожащими руками она прикурила и затянулась.
– Спасибо, – поблагодарила она водителя. – Это была изумительная работа.
Парень усмехнулся:
– В Палермо все так ездят.
– Вот. – Она вручила ему пачку банкнот. – Еще сто тысяч, как я обещала. И еще двести за то, что ты никогда меня не видел. В случае чего – ты меня не знаешь.
Он спрятал деньги в карман.
– Спасибо. Если захотите еще куда-нибудь прокатиться…
– Да.
– …ко мне больше не обращайтесь.
Мэри кивнула, затушила недокуренную сигарету и выбралась из машины. Завернув икону в газету, она снова убрала ее в сумку и спросила:
– Далеко отсюда до виа дей Коронари?
Парень взял с шаткого столика бутылку и налил себе воды.
– Вам туда, – махнул он рукой.
Мэри вышла из гаража и вновь очутилась под лучами яркого римского солнца.
На параллельной улице в пятистах метрах от нее, затертый грузовиками и легковушками, Паоло рыдал от бессилия и унижения. Такси, в котором сидела Мэри, умчалось, нарушив все мыслимые правила. Следовать за ним было сущим безумием – Паоло не был самоубийцей. Он замолотил кулаками по приборной доске, потом взял телефонную трубку и вяло сказал в нее:
– Упустил.
– О Боже! – с упавшим сердцем простонала Флавия. – Паоло, ты не мог… Скажи, что ты меня разыгрываешь.
– Извини. Какие будут указания?
– Ты не думал о самоубийстве?
– Послушай, я не играю в такие игры, – разъяренно сказала Мэри. Она уже успела выпить, успокоиться и сейчас звонила Микису из бара. – Мы заключили сделку. Ты ничего не добьешься, если будешь размахивать «пушкой».
– Я не размахивал «пушкой», – ответил Харанис на другом конце провода.
– Ну конечно.
– Я не размахивал «пушкой», – повторил он. – Какой смысл мне тебя убивать? Ты же сама это сказала. Так что не устраивай истерик. Я хочу получить картину и убраться отсюда.
– Ты видел икону?
– Да.
– Тебя все устраивает?
– Пока да. Мне нужно рассмотреть ее как следует. Через пятнадцать минут тебе позвонят. Я перезвоню тебе через полчаса, и ты скажешь мне, где взять икону. Берегись, если попытаешься меня обмануть.
Сейчас он ее не запугивал, он говорил серьезно. Мэри Верней взглянула на часы: она чувствовала, что в эти пятнадцать минут должно решиться очень многое. О Боже, почему у нее нет никаких запасных вариантов?! Если что-нибудь пойдет не так…
Мэри снова посмотрела на часы. Тринадцать минут. Она закурила – в ее возрасте это уже не имело значения – и начала прикидывать, где может произойти сбой.
Зазвонил телефон. Она схватила трубку, чуть не потеряв равновесие.
– Она на свободе. – Раздался щелчок, затем послышались короткие гудки.
Мэри набрала номер своей невестки, запуталась, набрала снова, снова ошиблась и лишь на третий раз дозвонилась.
– Привет, бабуль, – послышался звонкий детский голос, и из глаз Мэри брызнули слезы. Услышав этот голос, она поняла, что победила. Она сделала все, что наметила. Пробормотав в ответ приветствие, она сказала, что сейчас у нее нет времени с ней поболтать.
– А мама дома?
Трубку взяла невестка. Мэри не дала ей заговорить: та всегда болтала слишком много, и если уж раскрывала рот, остановить ее было нелегко.
– Как Луиза?
– Нормально. Я не знаю, что произошло…
– Я расскажу тебе позже. Бери Луизу, сажай ее в машину и увози.
– Куда?
– Куда угодно. Нет. В полицию. Поезжайте в ближайший полицейский участок. Задержитесь там как можно дольше – скажи, что у тебя пропала собака или что-нибудь в этом роде. Я сообщу тебе, когда все закончится.
– А что должно закончиться?
– Просто сделай, как я говорю, дорогая. Это всего час, не более.
Мэри отключилась и посмотрела на сверток с иконой. Теперь ей нужно отвезти ее на место. Тяжело вздохнув, она приступила к выполнению последней стадии своего задания.
Выслушав отчаянное объяснение Паоло, как он потерял в потоке движения Мэри Верней, Флавия швырнула трубку через всю комнату. Конечно, риск, что что-нибудь пойдет не так, есть всегда. Но совершить такой грубый промах в самом начале? Паоло, коренной житель, изучивший улицы Рима вдоль и поперек, славился своей сумасшедшей ездой и пренебрежением к правилам. Флавия была уверена: кто-кто, а уж Паоло не упустит иностранку, едва знакомую с городом.
И вот пожалуйста. Теперь им ничего не остается, кроме как сидеть и ждать, когда кто-нибудь из преступной компании соберется выехать из страны. Какое разочарование! Какой стыд! Какое унижение! Какая глупость!
Флавия мерила шагами комнату, не потому что так легче думалось – думалось лучше в горизонтальном положении, а потому что ходьба давала слабую иллюзию хоть какого-то действия.
Стоп. Где-то должна состояться передача картины. Они хотят сделать это без свидетелей, иначе Мэри отдала бы ее на остановке. Вместо этого она медленно проехала мимо Хараниса, а потом так резко укатила, что даже Паоло ее потерял. Значит, Мэри не доверяет греку. Он убедился, что икона у нее, и теперь, видимо, должен предпринять какие-то действия, после чего Мэри отдаст ему ее.
Только где это будет происходить?
Флавия зашла в соседнюю комнату, где сидела Джулия в ожидании дальнейших инструкций.
– Дай мне свои записи, – попросила Флавия. – Рапорты за те дни, когда ты сопровождала миссис Верней.
Девушка открыла ящик стола и вытащила стопку бумаги.
– Куда она ходила? Я не имею в виду магазины, музеи и тому подобное. Куда еще она ходила?
Джулия пожала плечами:
– К торговцам картинами. Мы обошли чуть ли не все галереи на виа дей Коронари. Потом она потащила меня гулять. Сказала, что всегда проходит не меньше четырех-пяти километров в день.
– И где вы гуляли?
– Мы прошли вниз по виа Корсо, потом пересекли Кампо-дей-Фьори и мост Систо. Зашли попить кофе в заведение, расположенное напротив Санта-Марии в Трастевере. Потом пошли посмотреть часовню Браманте в соборе Святого Петра, затем дошли до Джаниколо и оттуда любовались заходом солнца. Там миссис Верней взяла такси, и мы вернулись в гостиницу. Я была без сил, но ее это абсолютно не волновало.
– Она не делала чего-нибудь необычного? Тебе не показалось, что в какой-то момент она насторожилась? Может быть, что-то проверяла? Или сказала?
