Дочь палача и Совет двенадцати - Пётч Оливер
Лекарь облегченно кивнул.
– Ха! Да, действительно. Я ищу маленькую таксу, черную с белым крапинками. У нее еще пятно от лба до мордочки.
– Хм, надо посмотреть…
Лоренц прошелся между ящиками и клетками. Наконец он опустился возле одной из клеток и открыл дверцу.
– Ну, вот он, наш маленький беглец! – сообщил он. – Да еще в неплохом состоянии. Один пфенниг, и он твой.
Лоренц ухмыльнулся и взял таксу за шкирку, черную с белыми крапинками. Симон не мог поверить собственному счастью. Ему и впрямь удалось разыскать маленького Артура, да еще с первой попытки! Сияя от радости, лекарь шагнул к Лоренцу и стал рыться в кошельке в поисках нужной монеты.
– Вот так неожиданность! – воскликнул он. – Даже не верится, что…
Тут в глаза ему бросилась одна незначительная деталь.
– Э… это же девочка, – сказал он. – А мне нужен мальчик. Его зовут Артур.
Лоренц пожал плечами.
– Ну, назовешь ее Артурой. Тоже неплохо звучит.
Симон присмотрелся к собаке.
– И пятна на лбу у нее нет… Во всяком случае, не такое, чтоб до мордочки.
– Могу нарисовать, без проблем, – Лоренц, точно колбасу, сунул ему под нос скулящую таксу. – Берешь или нет?
– Боюсь, все не так просто, – вздохнул Фронвизер. – Я разыскиваю собаку для благородной дамы. Она сразу заметит обман, и я стану на голову короче.
– Понимаю, – Лоренц кивнул и сунул собаку обратно в клетку. – Тогда ничем не могу помочь, прости.
С тающей надеждой Симон оглядел двор. В дальней его части стоял сарай, в котором, по всей видимости, тоже были клетки. Некоторые из собак снова залаяли, другие выли или рычали друг на друга. Громадный дог по-прежнему лежал в грязи и не сводил с чужака кровожадный взгляд.
– Это все собаки, какие у тебя есть? – в отчаянии спросил лекарь.
– Это все собаки, которых, на мой взгляд, имеет смысл немного попридержать, – ответил Лоренц и почесал рубцеватый шрам на лице. – На вид они ухоженные; может, еще объявятся хозяева. Или удастся продать их. Остальных я забиваю и отношу трупы живодеру. Хоть пару крейцеров, а заработаю.
Симон вздрогнул.
– Может, среди забитых была моя такса, – произнес он глухим голосом.
– Я бы запомнил! – рассмеялся Лоренц. – Если эта псинка такая дорогая, как ты говоришь, то я был бы полным олухом. – Он усердно почесал затылок, рассмотрел блоху на пальце и стряхнул. – Хм… странно только, что в последнее время пропадает столько дорогих собак.
– В каком смысле? – растерянно спросил Симон.
– Ну, ты не первый пришел ко мне в поисках собаки. В последнее время приходит много слуг от благородных господ. С десяток милых собачонок пропало, не меньше. Я бы с радостью разменял их на пару звонких монет, только вот нет их у меня, этих шавок! Прямо напасть какая-то.
– И все-таки сделай одолжение, будь повнимательнее, – попросил Симон.
Он вынул несколько монет и отдал их Лоренцу. Это были его последние сбережения. Оставив фальшивые монеты у недоверчивого книготорговца, Фронвизер совершенно разорился. Оставалось только надеяться, что эти деньги окупят себя сполна.
Лоренц взял монеты, понюхал их, словно они были съедобными, потом повертел в ладони и наконец попробовал на зуб.
– Нормальные, – пробормотал он.
– А с чего бы им не быть нормальными? – с улыбкой спросил Симон. Этот тип и в самом деле был чудаком.
– А ты не слышал? – понизив голос, ответил Лоренц. – Опять в ходу появилась легкая монета. За этим стоит какая-то шайка. На днях одного из них чуть не поймали – хотел расплатиться этими деньгами за книгу. Правда, ему удалось улизнуть. И книгу с собой утащил…
– Подумать только, – просипел Симон.
– Да, и этих монет все больше. Пфенниги, бацены, талеры… Они наводнили Мюнхен и сбили все цены. Курфюрст обещает награду любому, кто назовет ему преступников. – Лоренц ухмыльнулся. – Не то чтобы я принял тебя за кого-то из них, но рисковать не хочется. Особенно с серебряными монетами. А иначе самому туго придется.
– По… понятное дело, – ответил Симон. – Подозреваемые уже есть?
– Ну, парень из книжной лавки был такой мелкий пижон, выглядел вполне зажиточным… Может, это и вовсе главарь банды. Его еще разыскивают, но куда важнее отыскать их укрытие. Где-то ведь им нужно чеканить эти свои монеты… – Лоренц подмигнул ему. – Когда мерзавцев схватят, процесс над ними будет знатный. Как тогда, над семейством Пембов. Тех посажали на кол и сожгли, а жене сначала порвали клещами груди и…
– Кхм… мне, наверное, пора возвращаться, – поспешно прервал его Симон. – Я загляну через пару дней. Может, что-нибудь узнаешь к тому времени.
У него вдруг возникло ощущение, что Лоренц разглядывает его чуть внимательнее. Хотя, возможно, он и ошибался.
– А этот шрам, – спросил Симон, чтобы немного отвлечь Лоренца, и показал на его лицо, – это собака цапнула?
Собачник помотал головой.
– Кошка, будь она проклята. Они куда проворнее глупых дворняг. Так я и не поймал скотину…
– Ну, тогда удачной охоты, – Фронвизер приподнял шляпу и напряженно улыбнулся.
Лекарь поспешил убраться со двора. Когда он оказался в переулке, собаки позади него завыли хором, словно на прощание.
Симон против воли зашагал быстрее. Казалось, его проблемы множились день ото дня.
Примерно в это же время Барбара еще лежала в постели в доме палача и прислушивалась, как хихикают племянники в соседней комнате. Она невольно улыбнулась. Это был один из тех редких моментов, когда Петер и Пауль не ругались, а дружно играли. Должно быть, мальчики затащили наверх ящик со старыми костюмами и теперь примеряли их. Там даже нашлось несколько старых масок, какие носили на карнавалах. Компанию братьям составляли несколько кошек Вальбурги. Барбара не переставала удивляться, каким большим и вместительным был этот дом, гораздо больше, чем их собственный дом в Шонгау. Хотя и мюнхенский палач был зажиточнее своего собрата из маленького сонного городка…
«А палач из Кауфбойерна? – подумала Барбара. – Как бы жилось его жене?»
Вчерашняя встреча с Конрадом прошла лучше, чем ожидала Барбара. Неер был очень внимателен, расспрашивал ее о жизни в Шонгау, о ее мыслях и желаниях. Поначалу Барбара была очень замкнута, но напряжение постепенно уходило, и она немного рассказала о себе. Конрад Неер действительно отличался от других палачей – более того, он отличался от всех мужчин, которых до сих пор знала Барбара. Казалось, он и вправду проявлял к ней интерес. Не к ее пышной груди или ягодицам, а к ней самой! Кроме того, он умел слушать, на что способны были очень немногие мужчины. О своей покойной супруге Неер говорил исключительно с любовью.
С другой стороны, он был стар, почти как отец. И Барбара не строила иллюзий. Этот возможный союз был не чем иным, как сделкой. Конрад Неер определенно ждал от нее детей. И был готов одарить ее отца щедрым приданым.
Но разве у нее был выбор?
Рука ее скользнула к животу. В последние дни ей часто нездоровилось, как и теперь. До сих пор беременность была для нее лишь грузом, настоящим проклятием. И прогулка с Неером ничего не изменила. Барбара прислушивалась к себе, но не ощущала ничего, что связывало бы ее с маленьким созданием.
Она не ощущала любви.
Барбара вдруг подумала о Софии. Сегодня Вальбурга взяла ее с собой в город. Она собиралась уладить кое-какие дела и, наверное, навестить кого-то из старых больных и занести им лекарства. София не казалась Вальбурге в тягость, даже наоборот. Должно быть, это нежное создание очаровало и ее. Но любовь, какую Барбара питала к Софии, не получалось перенести на этого… этот плод в ее животе…
Боже мой, о чем я думаю? Прости меня, Господи!
Ей снова стало дурно. Барбара встряхнула головой и с трудом поднялась, чтобы выпить стакан разбавленного вина. В этот момент снаружи послышались шаги. Потом в саду скрипнула калитка. Должно быть, Вальбурга с Софией вернулась от больных…
Барбара выглянула в окно, но увидела только, что калитка осталась открытой. Она окликнула было Вальбургу, но тут услышала тяжелые, медленные шаги по гравию. Кто-то обходил дом.
