Клод Изнер - Маленький человек из Опера де Пари
Совсем рядом загрохотало — обрушились доски, и человечек будто вынырнул из омута, застрял на миг между прошлым и настоящим, а потом вернулся к реальности. Суматоха в сознании улеглась, огненно-алые миражи воспоминаний выцвели, утихли отголоски давней истории.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Понедельник, 15 марта
«Как говаривает Кэндзи: „Кто собирает крошки со своего стола, тот и со слугами скуп“. А этот лысый олух не только со своего стола крошки метет, он и в гостях скатерть себе в карман вытряхнет, скареда этакий», — подумал Жозеф Пиньо о посетителе и невозмутимо ему улыбнулся:
— Нет, ваше сиятельство, увы, весьма сожалею. Я признаю, что эти произведения обладают художественной ценностью, но они слишком часто издаются. — Он покачал головой и вернул книги долговязому субъекту, нависшему над конторкой лавки «Эльзевир».
— Но они куплены здесь, у вас, вот подпись месье Мори! — выпалил субъект.
Жозеф уставился на каббалистические знаки, начертанные карандашом на титульном листе «Сказок» Перро с иллюстрациями Гюстава Доре. Он размышлял, не отправить ли субъекта, то есть герцога де Фриуля, к своему крестному Фюльберу Ботье, букинисту с набережной Вольтера (месье Ботье специализировался на нумерованных изданиях, пергаментах, гримуарах и автографах), но тотчас передумал: нельзя же так подставлять лучшего друга покойного батюшки!
— Моя родственница со стороны жены, герцогиня де Салиньяк, подарила эти книги сыновьям моего племянника, месье де Пон-Жубера!
«Племянник, племянник! — мысленно передразнил герцога Жозеф. — Мне Валентина, любовь моей юности, как-то рассказывала про этого пижона с дворянской частицей, что он в свое время… Стоп, ну-ка, ну-ка… — Молодой человек пригляделся к герцогу де Фриулю. — Ага, плечи поникли, взгляд бегает… Да его сиятельство в бедственном положении! Карточные долги?»
Герцог опять завел шарманку:
— У меня есть великолепные экземпляры — старинные манускрипты в переплетах. Можете зайти ко мне на улицу Микеланджело, взглянуть на них, если купите эти. Уверен, среди тех, что у меня дома, вы найдете даже первые издания…
— Нет, спасибо, я… мы сейчас проводим опись и… — Жозеф прочел в глазах визави такую отчаянную решимость, что пришлось сдаться. — Ладно, беру за треть цены, — буркнул он, мысленно назвав себя идиотом, после чего выложил из кассы несколько банкнот и проводил мрачным взглядом герцога де Фриуля, который покинул лавку триумфальным шагом.
Утро было в самый раз для того, чтобы улизнуть из дома. У Виктора внезапно проснулась страсть к бродяжничеству, захотелось развеять прогулкой тоску, одолевавшую его, когда он думал о предстоящем отцовстве. Кое-что не давало ему покоя: необходимо было заранее освободить в квартире бывшую столовую, которую он превратил в фотолабораторию, и привести ее в порядок. Ребенку потребуется отдельное чистое помещение, запахи химических реактивов будут для него чрезвычайно вредны, детская должна хорошо проветриться… А где же найти место для фотолаборатории — комнату с водопроводом? Снова занять подвал книжной лавки? Жозеф этого не простит, он давно приспособил каморку под хранение своих архивов. Оставалось только одно решение: перебраться в мастерскую Таша на противоположной стороне двора, но Виктор не осмеливался посягнуть на территорию жены, загроможденную мольбертами, холстами и рамами. В любом случае его маниакальная педантичность в работе не уживется с творческим беспорядком Таша.
Малодушно отбросив в очередной раз эти мысли, Виктор слез с велосипеда и вкатил его в горку по улице Сен-Пер. На подступах к «Эльзевиру» он разминулся с долговязым субъектом, показавшимся ему смутно знакомым.
Консьержка здания, где находилась книжная лавка, подметала тротуар, распевая во все горло: «Я из Рио-де-Жанейро, бразильянка я!» Заметив Виктора, она заулыбалась:
— Ранняя вы пташка, месье Легри. Как себя чувствует мадам Таша?
— Доброе утро, мадам Баллю. Спасибо, она в добром здравии. А как поживает ваш кузен?
— Альфонс, как всегда, баклуши бьет, неисправимый лоботряс, а уж когда он на рассвете из кабака возвращается, весь дом о том знает — колокола собора Парижской Богоматери так не гремят, как этот бездельник. Эй, закемарил, что ли? Чего расселся? — крикнула мадам Баллю, обернувшись к верзиле, который развалился на скамейке у подъезда.
Виктор толкнул ногой дверь книжной лавки «Эльзевир», загнал внутрь велосипед и в ужасе застыл:
— Жозеф, что это такое?!
— Все претензии к месье Мори. Он пожелал, чтобы в торговый зал непременно вернулись стулья, и вот вам пожалуйста — негде развернуться. Я уже дважды на стол натыкался. А что это вам не спится? У вас же сегодня выходной.
— Я на минутку — забыл «кодак» под конторкой. Заберу его и махну на площадь Домениль. Хочу пофотографировать семью циркачей с улицы Дюранс, они будут выступать на Тронной ярмарке.
— Ну, если вы на минутку, оставьте свой агрегат во дворе под навесом, а то к подсобке вам с ним не пробиться.
— Он у себя?
— Кто?
— Месье Мори.
— Мой дорогой тесть куда-то отлучился, вернется к закрытию. А мне поручено рассортировать новые приобретения и составить опись — меня ждут вон те двадцать коробок, набитые по самое некуда. Я заранее устаю, стоит только взглянуть на них!
Проигнорировав совет Жозефа насчет двора и навеса, Виктор, пробравшись между стульями, вкатил велосипед в подсобку и вылавировал обратно к конторке.
— Полно вам дуться на месье Мори, Жозеф, — попытался он ободряюще улыбнуться, — обычно в этот час вам все равно заняться нечем, кроме чтения статеек о всякой всячине, которые вы вырезаете из газет. О, а откуда взялись эти «этцели»?[11]
— Герцог де Фриуль взял меня измором…
— Ах, так это его я встретил! Что же, он опять на мели?
— Да уж наверняка, раз стащил у внучатых племянников их любимые книжки.
— Я возьму Шарля Перро для моей будущей наследницы.
— Откуда вы знаете, что родится девочка?
— Интуиция подсказывает. Жозеф, а вы уверены, что у меня…
— Догадываюсь, о чем вы хотите спросить. Когда родилась Дафнэ, я перепугался, что мне нипочем не справиться, а теперь ничего, привык. Так что не беспокойтесь, у вас все получится. Когда же произойдет радостное событие?
— В июне. А у вас?
— В мае.
— Правда? По-моему, Айрис нам говорила, что в апреле.
— Она все перепутала — разволновалась и неправильно подсчитала. На этот раз я заказал сына!
Они рассмеялись.
— Если бы наши жены честно выполняли заказы!.. — покачал головой Жозеф. — Ну, теперь всё, кончена вольная жизнь, придется безвылазно сидеть дома.
— Вообще-то я не рассматривал отцовство с этой точки зрения, — задумчиво протянул Виктор. Он помялся пару мгновений, но все же почти решился задать вопрос: — Жозеф, а когда родилась Дафнэ, вы с Айрис… э-э… ну, я… понимаете ли…
— Понимаю. Рождение Дафнэ ничуть не охладило наши взаимные чувства. Вам это может показаться фантастической идиллией, но у нас с Айрис действительно ничего не изменилось, мы оба захотели второго ребенка и… Кстати, приготовьтесь к тому, что в первые месяцы вам придется иметь дело с вопящим комочком, и только потом он превратится собственно в ребенка, который повсюду ползает, все хватает и тянет в рот. В общем, смотреть надо будет в оба…
В этот момент дверь книжной лавки открылась и в сопровождении длинноволосого щеголя вошла изящная брюнетка в кашемировом платье цвета лаванды с воротником а-ля Медичи и в черной замысловатой шляпке. Небрежно бросив на конторку мохеровую накидку, дама улыбнулась:
— Привет честной компании! Где вы тут прячете Кэндзи Мори?
Виктор, конечно, сразу узнал Эдокси Максимову — томный суккуб, сперва пытавшийся соблазнить его самого, а потом склонивший к распутству его приемного отца Кэндзи.
— Месье Мори на улице Друо, — холодно ответил он.
— Досадно… — поморщилась Эдокси. — Ах, какая же я невежа! Позвольте представить вам моего доброго друга: Тони Аркуэ, кларнетист из Опера.
— И преподаватель музыкальной гармонии в Национальной консерватории, — добавил щеголь.
— Разумеется, Тони, а как же. Разбудите-ка в себе читателя и попросите управляющего найти вам книгу о русском балете.
— Я больше не управляющий, — вскинулся Жозеф, — я…
— Перестаньте болтать, молодой человек! Мне нужно побеседовать с вашим хозяином, оставьте нас наедине, подите оба, живо!
Тони Аркуэ побледнел от унижения, однако повиновался и позволил Жозефу увлечь себя в глубь торгового зала. Сам Жозеф был возмущен до предела и, чтобы немного остыть, принялся разглядывать коллекцию экзотических изданий в застекленном шкафу. Его внимание привлек не замеченный ранее двухтомник in-16 в красном сафьяне. Он рассеянно открыл один том, окинул взглядом страницу — и, густо покраснев, тотчас захлопнул крышку переплета. Это, несомненно, было одно из приобретений Кэндзи для его личной библиотеки эротики.
