Наталья Солнцева - Сокровище Китеж-града
– Не волнуйтесь так, – мягко уговаривал он окончательно сломленного Ивана Даниловича. – О нашем разговоре никто не узнает, даже ваша жена. Если только вы сами ей не расскажете.
– Не знаю… никакой О-ольги…
– Иван Данилович, – серьезно сказал Смирнов. – Ольга Лужина убита. Идет следствие. Будут расспрашивать ее подруг, знакомых, в том числе и вас как свидетеля происшествия. Шила в мешке не утаишь! Вы уверены, что она никому не рассказывала о вас? В ее квартире производился обыск. Вы уверены, что ни в одной из ее записных книжек не окажется вашего телефона? Вы уверены, что ваш водитель…
Неделин сделал протестующий жест, прохрипел нечто невразумительное, стакан задрожал в его руке. Смирнов помог ему сделать пару глотков воды, поставил стакан обратно на столик с лекарствами.
– Вы знали Ольгу Лужину? – повторил он вопрос.
Неделин не мог говорить, он кивнул и откинул голову на подушки.
– Насколько близко?
Больной молчал, хрипло дыша, собираясь с мыслями.
– Я… не ожидал, что… увижу ее там… на празднике, – с трудом выговорил он. – Мы ни… ничего не знали друг о друге… И это о-оказалось полной неожиданностью для меня… ужасной неожиданностью… Я знал ее как… Аллу… Господи! Это расплата за мой грех! Но… это не я… не я…
– Что – «не вы»?
– Не я убил… Аллу… то есть Ольгу… я бы не смог…
– А Лужина знала, кто вы? – продолжал расспрашивать сыщик.
– Нет… впрочем, не уверен. – Неделин помолчал, глядя в потолок. – Думаю, она понятия не имела, что я – супруг Варвары Несторовны… Она тоже испугалась, увидев меня рядом с женой… просто не знала, куда деваться. Мы оба были потрясены!
По мере того как Иван Данилович говорил, его лицо приобретало нормальный цвет, дыхание успокаивалось и речь становилась более членораздельной.
– Вы были любовниками?
Неделин кивнул:
– Да… Только умоляю вас, пусть это останется между нами! Вы обещали… Ольга мертва, ей уже все равно, а я… наша с Варенькой жизнь может рассыпаться в прах из-за какой-то глупой случайной связи. Я поступил так назло жене. И бог покарал меня! Аз воздам! Как это правильно! Как правильно… Думаю, того ужаса, который я пережил, сначала увидев Аллу… Ольгу, а потом, когда она… когда ее… убили, – достаточно для моего наказания. До сих пор в себя прийти не могу! Сердце вот… едва не отказало. Я нарочно поближе подошел к ней во время фейерверка… хотел… шепнуть, чтобы она… держала язык за зубами, но не успел. Когда она… упала, мне показалось… что ей просто стало дурно. Она слишком нервничала, много выпила… но я и предположить не мог, что ее убили!
Смирнов задал традиционный вопрос:
– У Лужиной были враги?
Иван Данилович скривился и закатил глаза.
– Откуда я знаю? Я ничего… повторяю, ничего не желал от… Ольги, кроме постели. Вру! И постель мне была не нужна. Я даже не испытывал удовольствия от нашей близости. Я мстил… мстил Вареньке за ее красоту, за ее… необыкновенную, возвышенную душу… за то, что никогда не мог считать себя ровней такой женщине, как она… Я ревнивец, признаюсь. Да! Я мстил ей за… возможную измену и потому решил сам, первый изменить ей! Хоть в этом опередить ее, доказать… что я не тряпка, не обманутый муж. Я первый обманул ее! Вам это кажется глупым? Я глуп! Пусть я буду глуп… плевать! Но… мои муки были невыносимы… Вам не понять!
Господин Неделин высказывал незнакомому человеку то, что так долго прятал от самого себя. С каждым словом ему становилось все легче и легче. Тяжкий, страшный груз, сжимавший его сердце, словно таял. Лицо Ивана Даниловича порозовело, горькая складка между бровей разгладилась.
– Кто мог убить Ольгу? – спросил Смирнов. – Как вы думаете?
Иван Данилович закрыл глаза и надолго замолчал. Казалось, он заснул.
– А… это не Варенька? – дрожащими губами выговорил наконец Неделин. – Вдруг… она узнала, что я… что мы с Ольгой… Она не простила бы!
Сыщик задал вопрос, который удивил не только Неделина, но и его самого:
– Как вы познакомились с Варварой Несторовной?
Ему пришлось выслушать еще одну исповедь Ивана Даниловича – о его холостяцкой жизни, о Кинешме и о роковой красавице за прилавком универмага.
ГЛАВА 18
Ева целыми днями не могла отделаться от мыслей о ночной церемонии Поклонения Лотосу и – об убийстве. Исчезновение Губановой и тайна «красной танцовщицы» отошли на второй план. Оказывается, расследование – довольно увлекательное занятие! Она все больше понимала Всеслава и проникалась к нему уважением. Пожалуй, раскрытие преступлений интереснее, чем испанский язык.
Салон продолжал работать, но был закрыт для посетителей. Поэтому Ева пребывала в вынужденном бездействии, которое начинало ее тяготить. Она позвонила Скокову.
– Погибла наша сотрудница, – объяснил администратор. – Необходимо разобраться, что происходит. Ну, и навести порядок. Праздник сродни урагану – много обломков, мусора и неразберихи. Так что вынужден вас огорчить: до конца недели «Лотос» не откроется.
Ева с сожалением вздохнула. Смирнов сутками напролет где-то пропадал, вечерами приходил уставший, ел и засыпал, едва добравшись до дивана. Кроме Варвары Несторовны, у него были еще другие клиенты, так что приходилось несколько дел вести одновременно. Утром он срывался по звонку будильника, принимал душ, брился и убегал. Сквозь дрему Ева слышала, как хлопала входная дверь, и снова проваливалась в сон.
Сегодня она решила предпринять самостоятельные шаги. Какие, Ева пока не придумала. Просто оделась поскромнее, нацепила темные очки и отправилась в Ясенево, прогуляться по улице мимо салона. Вдруг удастся заметить что-то интересное?
Прохожих было мало, и все торопились. Ветер гнал по небу облака, трепал Евину прическу. В воздухе стояла пыль.
Издалека Ева увидела нищего, который бесцельно шатался у ворот. Попрошайничать было не у кого – клиентки временно не приезжали в салон, – и нищий скучал. «Почему он не уходит? – подумала она. – Почему не найдет более доходное место? Ждет Марианну? Но до конца рабочего дня еще уйма времени».
Оборванец будто прочитал ее мысли: он повернулся и побрел прочь, к проходному двору. Вероятно, там у него было пристанище.
Еве захотелось посмотреть, где и как обитают нищие. До сих пор ей не приходилось сталкиваться с этой стороной жизни. Она немного подождала и пошла вслед за попрошайкой. Тот беспорядочно размахивал руками, пошатывался – видать, уже набрался с утра пораньше. И как только люди доходят до такого состояния?
По мере того как оборванец удалялся от салона, его походка становилась все более устойчивой. Он миновал проходной двор и свернул вправо, к небольшому скверу, где гуляли мамаши с колясками. Здесь нищий снова зашатался, как пьяный.
«Что это с ним? – удивилась Ева. – Может, он припадочный? Эпилептик какой-нибудь? То нормально идет, то вихляется из стороны в сторону».
Нищий прошел сквер и нырнул в следующий двор. Ева споткнулась и чудом не грохнулась – она боялась потерять попрошайку из виду и совершенно не смотрела под ноги.
– Черт! – прошептала она. – Кажется, каблук сломала.
К счастью, каблук еще держался, и можно было идти дальше. Тем временем нищий исчез. Ева прошла пустынный двор насквозь, но там никого не оказалось. Она потыкалась туда, сюда… проклиная свое легкомыслие. Неужели нельзя было надеть вместо босоножек на каблуках более удобную обувь?
– Ты кого ищешь, тетя? – спросила ее девочка лет шести с котенком на руках. – У тебя собачка убежала? Или котик?
– У меня дядя убежал, – улыбнулась Ева.
– Дядя? – девочка озадаченно посмотрела на нее. – А ты его позови!
– Я не знаю, как его зовут, вот в чем беда.
Ева села на скамейку, и девочка с котенком присоединилась к ней. Она молча болтала ногами, глядя куда-то вдаль.
– А твоего котика как зовут? – спросила Ева.
– Пушок…
Больше говорить им было не о чем.
– Может, ты видела дядю? – от нечего делать спросила Ева. – Грязного такого, оборванного… он не умеет ходить и шатается, как пьяный.
– Видела! – обрадовалась девочка. – Мы с Пушком каждый день здесь гуляем, а этот дядя часто через наш двор ходит. Во-о-он туда!
Девочка встала и показала пальцем в кусты.
– Может быть, ты путаешь?
– У него карманы оторваны и болтаются, а ботинки без шнурков, – засмеялась девочка. – Бабуля называет его «трубочистом», потому что он весь в саже, и велит к нему не подходить. Это правда, что трубочисты воруют детей и заставляют их чистить грязные трубы вместо себя?
– Кто тебе сказал? – улыбнулась Ева.
– Бабуля.
– Значит, правда. Бабушки зря говорить не станут. А что этот трубочист делает в кустах? Ты не видела?
– За кустами дорога, – ответила девочка. – Сиди, Пушок, не царапайся! Тетя подумает, что ты невоспитанный котик!
Котенку надоело сидеть, и он начал мяукать и вырываться.
– Вот наказанье мне с тобой! – сердито, по-старушечьи, сказала девочка, явно подражая своей бабушке. – Сиди тихо, горе ты мое!
